Шеннон Майер - Изменившая судьбы

- Я сказал, - зарычал Гранит, - на сегодня мы закончили. Кроме тебя, Ларк. Ты останешься здесь со мной.

После взвешенных колебаний, они все убрались, хотя больше, чем один любопытный взгляд был брошен на меня через плечо. Любопытный и подозрительный. В большой комнате было тихо, и я стояла, ожидая. Меня выгонят вон за нападение на Эша?

- Ты скажешь мне, что все это значит?

- Нет.

- Лакспер, идем со мной.

Гранит поманил меня правой рукой, на кончиках пальцев танцевали зеленые огоньки, которые оплели его пальцы, как плющ, за мгновение до того, как земля подтолкнула меня в сторону входной двери. Я последовала за ним из казарм в лес. Мы шли в тишине в течение почти трех часов, выбирая тропинки, которые я знала наизусть и те, которых никогда не видела. Прогулка успокоила меня, помогла увидеть вещи в перспективе. Викер знал, кто я, но знал ли он, что я вспомнила? Я так не думаю. По моим ощущениям, если бы он знал, то попытался бы убить меня на месте. Но опять же, может и нет. Может быть, он не хотел выдать себя с головой.

Гранит привел меня на дальнюю западную окраину леса. Рев машин подавлял мои чувства, запах человеческого мира подавлял. Шоссе проходило между лесом и побережьем, я знала, что люди редко пересекали эту границу.

- Ты знаешь, зачем я привел тебя сюда?

Я покачала головой.

- Именно здесь я нашел твою мать.

У меня отвисла челюсть, и я с трудом выдавила вопросы.

- Нашел ее? Когда? Как?

Гранит потер челюсть рукой, глаза стали задумчивыми.

- Ее тогда было около шестнадцати, полагаю. Я думал, что она была человеческим беглецом, время от времени они тянутся к нам, ты же знаешь. А затем я подумал, что она полукровка.

Мое сердце заколотилось сильнее, пока я ждала, что Гранит подтвердит то, на что я надеялась.

- Но она ведь не была, не так ли?

Его проницательные глаза видели меня насквозь.

- Ты знаешь, кем она была?

- Думаю... что так.

Дитя Духа. Хотя, что это означало, было непонятно. Не то чтобы это повлияет на меня, во всяком случае, у меня не было способностей.

- Тогда не будем произносить этого вслух: лес не всегда безопасен, Ларк. Кому, как не тебе, знать об этом.

Я подошла к нему вплотную и наклонилась, чтобы говорить ему на ухо, максимально понизив голос.

- Ее смерть не была естественной, не так ли? - Он покачал головой, и всхлип сорвался с моих губ. - Я была там. Я думала... все эти годы...

Он закрыл мне рот рукой и покачал головой, затем медленно провел пальцем поперек моего горла, затем своего, смысл был ясен. И хотя Гранит не знал, что это была королева, он должен был заподозрить это. Ни у кого больше не было причин убивать ее или моего брата. Кассава убьет и меня и Гранита, если узнает, что мы считаем ее убийцей.

- Вот почему я хотел тренировать тебя так же, как обучал твою мать. Но ты, думаю, ты пойдешь дальше, чем она. Она была слишком мягкой, это стало ее погибелью. Быть Эндером - значит отбросить все привязанности, ты должна убивать без колебаний, зная, что если ты не сделаешь этого, тебя похоронят в двадцати футах под землей и соль покроет твои кости. Став Эндером, тебе придется принять темную сторону богини-матери, которую она скрывает от остальных. Балансом этого является свет и добро, рост и жизнь. Мы - ее темная сторона. Мы - ее Эндеры.

Я задрожала, правдивость его слов проникла в мою душу. Он продолжил, глаза смягчились от воспоминаний.

- Твоя мать, она бы никогда не смогла стать той темнотой, все ее существо было жизнью и любовью. - Его голос был хриплым и под грубоватой внешностью я увидела нечто большее, чем мужественного Эндера. Словно я могла видеть историю в картинках перед собой. Он нашел девушку, близкую ему по возрасту, прекрасную девушку, и научил ее сражаться. Стал ей другом, и, возможно, хотел большего, но она не замечала его. Потому что попалась на глаза королю.

- Ты любил ее?

Его спина напряглась, потом он расслабился и усмехнулся.

- Теперь это не имеет значения, Ларк. Но у тебя есть ее хорошие качества - ты видишь людей, видишь все, что они скрывают. Смотришь сквозь все враки и нелепости. Прямо как Улани.

Я улыбнулась.

- И ты привел меня сюда, чтобы сказать об этом?

На этот раз он наклонился вперед, шепча:

- Теперь ты знаешь. Ты придешь ко мне, и мы сразимся с ними вместе. Кто бы не сделал это, мы встретим его вместе, понимаешь?

Он отступил и посмотрел туда, откуда мы пришли.

- Но не сейчас, Ларк. Не раньше, чем ты натренируешься и будешь готова сделать то, что должна.

"То, что тебе придется". Несказанные слова повисли в воздухе между нами.

Уничтожить тех, кто убил мою семью.

Я задрожала от страха и предвкушения.

- Ты думаешь, я не такая мягкая как она. Что у меня есть инстинкт убийцы, чтобы сделать то, что я должна?

Он, не дрогнув, встретился со мной взглядом.

- У тебя он есть, Ларк, сполна. Я думаю, Вик увидел в твоих глазах что-то, что заставило его так быстро уехать.

Я подбежала к нему и взглянула, думая о Викере, Кассаве и всех тех годах, когда я считала себя одинокой.

Он запрокинул голову, чтобы взглянуть на меня.

- Может, ты и выглядишь, как твоя мать, но ты определенно не она.

Улыбка скользнула по моим губам. Нет, я совершенно точно не была такой же, как мать.

И впервые в жизни была за это благодарна.

Следующий месяц был просто-напросто выматывающим, что было к лучшему. Это не давало мне размышлять над тем, что Кассава была убийцей, и у меня не было способа доказать это, кроме как заставить Викера признаться. Шансы были определенно не в мою пользу.

Все, что я могла - это не высовываться и делать все, чтобы стать сильнее, быстрее и смертоносней. Я должна верить, что наступит день, когда я встану лицом к лицу с Кассавой и Викером, и кто там еще помогал ей.

Я каждый день занималась с другими новобранцами и, когда они уходили, чтобы отдохнуть в свободное время, я занималась с Гранитом. Эш никогда не рассказывал Граниту, что я могу видеть, когда другой элементаль использует свою силу. Я тоже не говорила об этом. Это было моей единственной форой, когда приходилось иметь дело с другими элементалями, не имея собственных сил. Не единожды я уворачивалась от брошенных камней или дыр, разверзшихся у меня под ногами.

Тело болело до самых костей, и каждую ночь я ложилась выжать досуха. Такой уставшей, что даже если мне и снились какие-то сны, я их не помнила.

Наконец нам дали выходной.

- Ты в самом деле собираешься сделать перерыв? - спросил меня Мэл за завтраком. Я кивнула и запихнула еще ложку овсянки в рот. Потребовалась почти целая неделя, прежде чем другие новобранцы расслабились в моем присутствии, но их отношение ко мне определенно изменилось. Больше никакого улюлюканья вроде «бесполезная» или «кукушка».