Алина Лис - Изнанка свободы

— Ты же знаешь, что дело не в этом.

— Хватит! — я стукнул ладонью по столу. — Шутка перестает быть смешной. И я не хочу усыновлять щенка-фэйри.

— Элвин не будет хорошим отцом, — как всегда, не успел отследить, когда Франческа превратилась из кошки в человека. — Запрет мальчика в комнате и уйдет на неделю.

Отчего-то ее замечание меня задело, но я поспешил воспользоваться так вовремя предложенной помощью.

— Угу… и покормить забуду. И воду поменять.

— Тогда что ты предлагаешь? — спросила Тильда. — Просто выкинуть его на улицу?

Франческа взглянула на меня так умоляюще, что я почувствовал себя настоящим злодеем.

И ведь не собирался никого выгонять. Как-то привык доводить дело до конца, раз уж взялся.

— Напишу Мартину. Может он согласится пристроить это чудо в хорошие руки. На этом — все. Завязываю с благотворительностью. Подчищать за Орденом — слишком утомительно.

— Мне понравилось, — посмеиваясь, заметил Ринглус.

— Кстати, спасибо. Без тебя я бы еще возился.

Не сразу, но мы отыскали всех изгнанников, которым стараниями Найтвуда повезло избежать подвалов Ордена. Четверо погибли на Арене, одна проданная в бордель девочка удавилась, остальные были живы.

Некоторые, к слову, чувствовали себя вполне неплохо. Как та смазливая, пустоголовая красотка-фэйри, которую выкупил лорд Амберсли, чтобы запереть в своем городском особняке. Она категорически отказалась покидать своего смертного любовника, да еще и закатила скандал из-за того, что я не слишком бережно с ним обошелся.

Другую девку я на свою голову приютил. Забыл, что от шлюх одни неприятности.

В первую же ночь она явилась в мою спальню в весьма фривольном наряде.

— Мой лорд?

— Да, Кайла? — я оторвался от книги, а она медленно стянула кружевной пеньюар, одолженный у Франчески.

Я вполне оценил и алый корсет, и кружевное белье, и маленькие острые груди с напрягшимися сосками. Темный шелк чулок возбуждающе контрастировал с белой кожей, волосы разметались по плечам черными змеями.

И она постоянно проводила по ярко-красным, словно накрашенным губкам острым язычком.

Не красавица, но за агрессивной чувственностью это не сразу замечаешь. Жаль, не в моем вкусе. Не люблю таких белокожих, чернооких упыриц.

— Леди, вы, никак, перепутали комнаты. Здесь моя спальня, ваши покои этажом ниже.

— Я не перепутала, — она подошла, призывно покачивая бедрами, встала рядом. Похожий на ягоду боярышника, сосок чуть приподнимался и вздрагивал у моего лица в такт возбужденному дыханию.

Зачем ей это было нужно? Не знаю. Может, вспомнила слухи о моей репутации, прикинула все выгоды роли любовницы и решила попытаться.

Наверное, больше всего меня взбесила наглость девки. Полная уверенность, что я буду счастлив наброситься на свежее мясо. И ожидание, что секс даст ей какие-то права и преимущества.

Потрясающая смесь цинизма, наивности и развязности. Как говориться, можно вытащить девку из борделя, но не бордель из девки.

Поначалу я собирался ее выгнать — брезгую шлюхами. А потом подумал: отчего не попользоваться девочкой, раз уж она сама себя предлагает?

Урок получился вполне наглядным — она по-настоящему оскорбилась, когда после торопливого соития я выставил ее из комнаты и посоветовал завтра искать другое жилье.

В отместку девка наговорила про меня Франческе всякого. Подробностей не знаю, но сеньорита уже неделю шарахалась и смотрела на меня, как на исчадие Черной.

Это бесило, но оправдываться я не собирался.

Эпизод только укрепил в мысли, что спасать бездомных котят — неблагодарное занятие. Я и так выполнил норму на годы вперед.

И что самое обидное: вся работа ни на шаг не приблизила к цели. Никто из спасенных изгнанников не видел лорда-командора. Благотворительность в чистом виде.

Ну, хоть Франческа развлеклась. Ей определенно понравилось играть в заботливую мамочку с бывшими проститутками.

— Как он доберется до Прайдена один, — вопрос сеньориты прервал поток воспоминаний. — Он же еще ребенок.

— Как все — с торговым караваном. Двенадцать лет — не шесть, а милый ребенок способен разделать на гуляш любую шайку разбойников.

— Но…

— Ничего с ним не случится.

Ринглус успокаивающе взял Франческу за руку:

— Мы с Тильдой поедем с ним. Присмотрим за мальчиком.

Вот это стало новостью.

— Ты серьезно?

Коротышка кивнул:

— Да. Мы все равно собирались уезжать. Нехорошо так долго злоупотреблять вашим гостеприимством.

— Да вы вроде не мешаете… — буркнул я, стараясь не выдать разочарования.

Не люблю чужаков на своей территории, но Ринглус и Тиль стали приятным исключением. С коротышкой всегда можно обсудить новости и скоротать вечер за партией в шахматы. А Тильда не только отличный учитель фехтования, но и лучший телохранитель для Франчески во время ее прогулок.

И просто я уже привык, что в доме толпа народу.

— И что будете делать в Прайдене?

— Что-нибудь придумаем.

Удивляясь самому себе, я попытался спорить, но парочка была настроена твердо. Оказывается, они давно все решили. Только меня забыли в известность поставить.

Пожалуй, если забыть про мой эгоистичный, шкурный интерес, я понимал и даже уважал нежелание монгрела быть обязанным сверх меры. Какой нормальный, здоровый мужчина захочет жить вот так, на непонятно каких правах, чужой милостью?

По поводу мальчишки Зигфрида я понял все на следующий день, когда пытался вручить Ринглусу рекомендательное письмо для Мартина.

— Не надо. Я займусь мальчиком. Ты прав — ему нужен отец.

Я присвистнул и сдержал все рвавшиеся наружу высказывания. Волчонок ничем не походил на ангелочка-Мелисенту, но ему было двенадцать лет.

Двенадцать. Совсем, как дочери Ринглуса.

Ладно, это не мое дело. Кто я такой, чтобы вмешиваться и поучать, раз уж коротышке так приспичило создать эрзац-семью из жертв Ордена?

В день, когда они уехали, сияло солнце, но у меня на душе отчего-то было тоскливо.

Франческа

— Элвин — сложный человек, — сказала Тильда мне на прощанье. — И… он не такой непробиваемый, каким кажется. Будь с ним помягче, Фран.

Куда уж мягче? О видят всемогущие, всеблагие боги, мне иногда кажется, что Элвин вытесан из цельного куска камня. Пытаться ударить его, все равно, что лупить по мраморной статуе — только себе сделаешь больнее.

И винить некого — сама напросилась.

Его забота смущает. Не могу ни понять, ни предположить, что кроется за ней. За ней и за подарками, которые он привозит каждый раз, как возвращается из города. Ничего серьезного или слишком дорогого, милые безделушки: черепаховый гребень, вырезанная из кости статуэтка кошки, невероятно похожая на Маленькую Фран, кулек тянучек «от личного повара княгини»…