Алина Лис - Изнанка свободы

И я соскальзываю за ней в бархатную, беспамятную тьму.

Элвин

Последние три дня високосного года — особенные для обитателей Изнанки Рондомиона.

Большая игра.

Одна из гениальных традиций, заведенных княгиней. Без шуток: создание отлаженного механизма перераспределения благ — необходимейшая вещь. Фэйри склонны застывать в одном моменте, а Большая игра раз за разом меняет баланс сил.

На время игры в Рондомионе становится тесно от прибывших гостей. На игру не зазорно приехать и князю. Золото и драгоценные камни для фэйри не больше, чем поделочный материал. Здесь играют на земли, услуги, произведения искусства, артефакты и подданных. Бывали случаи, что князья не только проигрывали свои владения, но и сами поступали в услужение к победителю. Карточный долг свят.

Если в главной зале проигрываются княжества, то в прочих помещениях идет игра попроще. Здесь ставки ниже, и не обязательно сидеть за столом все три дня — можно выйти после окончания партии. Здесь же происходят встречи, заключаются сделки, завязываются знакомства и достигаются договоренности о браках.

Я играю не каждый раз, но в этом году твердо вознамерился испросить расположения леди Удачи.

Где-то вдалеке тихо и лирично плакали скрипки. По залу неспешно дефилировали фэйри в парадном облачении, между гостями сновали брауни с закусками и вином.

Шел второй день Большой игры. Основная толпа сейчас собралась в главной зале, за спинами игроков. Я не пошел, это зрелище цепляет первые пару раз, потом становится скучно.

Потянулся за кубком и замер, услышав знакомый, лающий смех. Ну точно, как и думал. Фергус.

На зеленом сукне стола перед ним лежало знакомое колечко.

Будь я проклят, если упущу такой шанс!

— Лорды, леди Шаграй. Вы играете?

— Присоединяйтесь, лорд Элвин, — кивнула леди Шаграй, растягивая толстые губы в улыбке. — Этот милый мальчик тоже Страж, как и вы. Славно, не правда ли?

«Милый мальчик»? Чтобы придумать что-то менее подходящее Фергусу, надо очень постараться.

Альбиносу тоже понравилось: он снова хохотнул, глотнул из кубка и сделал пригласительный жест:

— А, мой осторожный братец! Садись, если не трясешься. Нам как раз четвертого не хватает.

Третьим участником игры был незнакомый мне очень высокий фэйри в одеждах цветов осеннего леса. Худое лицо в резких, словно высеченных скульптором, морщинах, почти лысый череп и две ажурные медные звездочки на висках — как приклеенные.

Я протянул ему руку:

— Элвин, девятый Страж из Братства Стражей.

— Мастер Ардал леан Тхирт из Дунадда.

Наслышан. О механических игрушках мастера ходили легенды. Странно встретить подобный талант у фэйри, возиться с шестеренками куда больше пристало бы людям.

— На что играем? И во что?

— Мы с леди Шаграй ставим среднюю услугу. Ваш брат — коня. А вы?

Я отцепил от пояса выклянченную у Мартина игрушку. Для того и захватил сегодня. Проиграю — не жалко.

— Горн Проклятых.

Леди Шаграй закивала так, словно знала о чем речь:

— Хорошая ставка.

Вуль с поклоном принес запечатанную лично Исой колоду. Не в традициях фэйри жульничать, но когда на кону что-то серьезное, лучше избежать соблазна.

— Jeu de Tarot? Отлично!

Мы потянули по карте, и раздавать выпало мастеру Ардалу.

Когда я развернул руку, пришлось постараться, чтобы сохранить непроницаемое лицо. Не иначе, как леди Удача была согласна со мной по поводу рыжего коня. Мастер фэйри сдал мне «Шута» и «Мир», да и остальные карты не подкачали. На торгах я перекрыл заявку Фергуса, объявив garde sans, и взял прикуп. Чтобы покрыть свою заявку, пришлось поставить еще три средние услуги. Альбинос пробурчал что-то про слишком везучих шлюхиных детей.

Шут на козыре скалился, корчил гримасы и показывал неприличные жесты. Остальные карты тоже не отставали от него, разыгрывая целые сценки. Например, когда я положил Даму Кубков рядом с Вестником, она достаточно недвусмысленно начала кокетничать и даже швырнула юноше цветок, который тот поймал и прижал к губам. Правда, стоило ветреной красотке очутиться рядом с Королем, как прежний поклонник был забыт.

Это увлекало. И отвлекало. Я гадал — повторяются ли сюжеты, или каждая игра создает новый причудливый пасьянс в карточном калейдоскопе ролей и лиц.

Вся троица противников азартно пыталась потопить меня, но я брал взятку за взяткой. Немного волновался насчет прикупа, пока в середине игры не получилось выманить у Фергуса «Мага» и покрытие заявки стало решенным вопросом.

— Восемьдесят три очка, — объявил я результаты. Шут сплясал победную тарантеллу на краю пропасти, поскользнулся и чуть не рухнул в нее.

Братец разразился длинной речью, в которой упоминал коня, удачу, секс, карты и меня в различных комбинациях. Леди Шаграй протянула крупную красную бусину — залог своего обязательства выполнить серьезную, но не чрезмерно обременительную просьбу. Залогом Мастера Ардала стала латунная шестеренка с выбитыми инициалами.

— Лорды, леди Шаграй. Благодарю за прекрасную игру. Да будет вам сопутствовать удача в эту ночь, — я поднялся.

— Ты куда?

— Боюсь, что не располагаю больше временем.

— Чего? Хочешь сбежать после первого кона? Ты, ублюдок! Так никто не делает! — Фергус тоже вскочил.

— Сожалею, но у меня действительно нет возможности продолжить.

На лицах фэйри тоже читалось осуждение, но в отличие от Фергуса эти двое были слишком хорошо воспитаны, чтобы выражать его прямо.

Правила не запрещают подобного, просто никто не садится за стол ради одной партии. Дать соперникам возможность отыграться — хороший тон. При переменчивом настроении леди Удачи можно гонять одно и то же имущество от игрока к игроку весь вечер. Именно так князь Дунадда и проиграл своего коня.

— Гриска с два ты так просто сбежишь, Элвин.

Альбинос пинком отшвырнул свой стул, перемахнул через игорный стол и взял меня за грудки.

— Отпусти, — спокойно сказал я.

— Ну уж нет!

— Не зли меня.

— Садись за стол!

Кого-то другого его налитые кровью глаза может и напугали бы. А я подумал — ну какого демона? И так достаточно долго спускал его истерики.

— Тогда хотя бы отодвинься. У тебя изо рта воняет. И кончай меня лапать — предпочитаю женщин, так что целоваться не будем.

Да, я прекрасно помнил, что у Фергуса дикая, болезненная ненависть к мужеложцам.

Он ударил. Не магией, как я ожидал, заготовив щит, а просто и без затей — кулаком по лицу. Я почти сумел уклониться, но только «почти».

Сразу стало весело: набежала охрана, фэйри, даже сама княгиня Иса почтила нас своей совершенной особой.

— Что здесь происходит? — она задала вопрос, обращаясь вроде бы ко всем, но смотрела только на меня.