Иван Мельников - Арагонские хроники

Мы поприветствовали их, очнувшись от первого шока, и быстренько завели в ближайший кабак. Сами понимаете, возникновение из ниоткуда двух людей посреди запертой столицы могло принести немало проблем со стражей. Впрочем, обошлось.

Айден рассказал нам, как все это время под чутким руководством тети отстраивал поместье Фин-Сеалов, укреплял здоровье посредством холодного душа, полезной пищи и пребывания на свежем воздухе. Чародейка кивала в такт его словам, попивая чай. Затем Клодия отвлекла ее каким-то вопросом, а Айден шепотом признался:

— У меня уже три раза выходило нечто вроде сортирной будки на задворках захудалой гостиницы. Тетя не позволяет мне прибегать к магии — только реальные руки и инструменты. Сегодня она разметала очередную халупу, за полминуты возвела дом в первозданном виде и решила навестить вас. Правда, скоро мы улетим готовить бульон для восстановления отца из праха.

Да-а-а, маги… конечно, не такие они люди, чтобы объяснять свои действия, но их логика лично для меня покрыта мраком. Айден с теткой пообедали с нами и исчезли столь же внезапно, как и появились.

**

Клодия наклонилась к Лайле и прошептала ей на ухо:

— Тетушка, дорогая, мне очень нужна ваша помощь в одном вопросе…

— Да, деточка?

— Я беременна, но не знаю, кто отец ребенка, — еле слышно пролепетала баронесса, покраснев как помидор.

— Вот всегда говорю Айдену: молодежь вечно наворотит дел! Зато под присмотром можно заниматься чем угодно, не подвергая себя и окружающих опасности, — продекламировала Лайла громко и четко, невозмутимо предложив Клодии: — Милочка, тогда тебе необходимо срочно покинуть гнетущее гномье царство. Эта их бородатая стилистика в быту и архитектуре может оказать дурное влияние…

— Пожалуйста, тише! — просипела девушка. — Я не знаю, обрадуется ли ребенку предполагаемый отец…

— Если нет, не стоит на него и время тратить! — понизов голос, прокомментировала волшебница.

Она взглянула на живот баронессы, внимательно обвела присутствующих осуждающим взором, затем досадливо возвела очи к закопченным балкам, покачав головой, и положила ладонь на лоб Клодии, после чего с укоризненной улыбкой шепотом уточнила: «Это король, милая». Девушка побледнела настолько, что мужчины, до сего болтавшие о своем, заметили ее болезненный вид, однако Лайла уверенно объяснила все вредоносной атмосферой подземелья. На прощание тетушка обняла баронессу и напутствовала: «Главное, береги дитя, девочка!»

Ожидание завершено. Горн Скалброд блестяще справился с заказом — камень идеально входит в паз, — и меч короля окончательно готов к битве с Марджолиной. По крайней мере, в теории. Мы прощаемся с Меригардом. Грустно, но Гвинет даже не проводила нас, ограничившись всего-навсего письмом, переданным через Гилберта. Впрочем, как утверждает юноша, она встретила своего ненаглядного, и они вдвоем бежали из города, опасаясь врагов семьи девицы. Пусть Мистралина улыбнется влюбленным.

Джек уже встречал нас на борту «Быстрее ветра». Из его рассказа стало ясно: диверсия не удалась. Лишь чудом человек-кот не погиб, а смог выбраться из плена и воссоединиться с нашим отрядом.

**

Джек полз уже около часа по ноздри в снегу, иногда отдыхая за редко попадающимися валунами. Он на удивление легко преодолел внешнее патрульное кольцо и сейчас пытался понять, где начинается следующий охранный периметр, когда ему в крестец ткнулось что-то острое. В следующий миг на загривок опустился тяжелый сапог.

— Так-так, я и не знал о существовании подобной разновидности змей, — издевательски произнес чей-то высокий голос, рядом хохотнули еще несколько. — Поднимайся, неудачник! Давай познакомимся!

Человек-кот не заставил себя упрашивать и вскочил, лишь только убрались оружие и нога. Перед ним стояли эйлерийские стражники. Слишком много и чересчур близко от лагеря, чтобы начинать бой.

— Эй, погляди-ка, на человека этот тип не похож. Но и не один из нас, — Джека внимательно рассматривали при свете небольшого фонаря.

— Если я не похож на вас, это не гарантирует моей принадлежности к людскому племени, — уточнил кот, почесав когтем подбородок.

— Он прав! С такой рожей среди человечков сейчас не покажешься! — встал кто-то на сторону Джека, тот оттянул уголок рта, обнажив клык в ухмылке.

— У костра я бы порассказал всякие истории о своей морде и отношении к гололицым короткоухим выродкам, — легко вошел в роль кот, но на его беду в отряде случился очень мнительный командир.

— Конечно, жди! Так мы и приветили тебя у котелка, ну-ка, пошел! — рявкнул темный эльф и огрел Джека древком копья по спине. Не сильно — так, для разгону.

Какой-то доброхот пытался бубнить возражения, мол, «не человек же!», «харю-то его видали?», но заткнулся сразу же после яростного «молчать!». Да, дисциплина в армии нелюдей соблюдалась. Джек, впрочем, не унывал. Зачем? Пока смерть не таращится прямо в глаза, все хорошо.

Его провели между плотными рядами палаток, шатров, древних машин к ставке главнокомандующего, то есть прямо к Царице Бурь. Там как раз проходил военный совет, вернее, военный разброд и шатание, которые Марджолина, откровенно скучая (гнев сменился усталостью — все это уже было), направляла, не допуская драки. Старейшины не желали действовать сообща, даже под давлением авторитета своей Царицы. Однако если пустить все на самотек, нелюди снова проиграют, но теперь к их уничтожению наверняка подойдут не столь халатно. Правда, есть неплохая вероятность — гнев и ненависть приведут ее армию к победе, но ценой полного опустошения Леодара, ценой многих тысяч жизней с обеих сторон. Ох, невыносимо столько знать! Тут приятная неожиданность прервала бестолковые споры: патруль изловил подозрительно знакомую персону. Эстарийка легко вскочила с трона — изначально кресла, выдранного из неисправной машины, — и обошла вокруг человека-кота.

— Ты мне напоминаешь ту очаровательную кошечку, которая искала встречи со мной. Только окраска другая, да и одеждой ты не гнушаешься, — Марджоли встала напротив него, сложила руки под обнаженной грудью, выпятив ее почти в лицо Джеку, и прищурилась. — Приятель, да у тебя страсть к военным совещаниям! Точно, я же видела тебя в Аэнаре вместе с Клодией и Арагоном!

В шатре наступила напряженная тишина, которую взорвали крики, требующие незамедлительной и лютой смерти для лазутчика. Царица подняла ладонь, возмущения стихли до недовольного перешептывания и бульканья.

— Зачем ты сюда пришел? Может, люди опомнились и хотят мира, готовые выполнить наши требования? — сарказм сочился прямо-таки из каждого произнесенного эстарийкой звука.