Лев Власенко - Настоящие люди

Закрепив тушу на санях, Элгар двинулся в обратный путь. Он не боялся, что во время его отсутствия пленница сбежит — деваться ей было некуда, да и вздумай она затеряться в тундре, собаки легко бы нашли ее по следу.

«Да и потеряется, что мне за беда?» — решил Элгар.

В середине дня небо на востоке озарилось заревом. Странные погодные явления случались на севере, но такого зрелища Элгар никогда не видел. Казалось, где-то вдалеке горит громадный, в два человеческих роста, костер, извергающий клубы черного дыма. Сначала юноша испугался, потому что зарево было расположено в той же стороне, что и его дом. Но потом решил что это совпадение, и на самом деле огонь никак не связан с валкараном Умки.

Он вернулся вечером. Девушка сидела у лаза в землянку, она успела где-то перепачкаться, все красивое лицо было покрыто черными пятнами. Завидев приближающиеся нарты, пленница встала и побежала ему навстречу, потом опомнилась и остановилась, застыла, как снежное изваяние. Юноша отпустил собак и отвязал свою добычу. Он заметил, что сестра вождя прячет что-то за спиной и догадался, что она нашла в кладовой нож.

— Разделай тушку, — попросил он.

— А если я тебя в спину ткну? — дерзко спросила пленница.

— Не ткнешь. Займись лучше лахтаком.

Элгар присел на один из разбросанных вокруг валкарана камней и стал делать перья для стрел. Пленница неуверенно повертела в руках нож и направилась к лежащему в покрасневшем снегу тюленю. Элгар отложил перья и принялся с интересом наблюдать за ней. Девушка с трудом приподняла тяжелую тушку и потащила ее к плоскому выщербленному широкому камню, на котором обычно резали мясо. Тюлень продолжал кровоточить и оставлял за собой на снегу глубокую красную борозду. Элгар зажмурился. С глухим шлепком мертвое тело легло на камень. Девушка запыхтела, нож с хрустом врезался в замерзшую плоть…

— Тебя зовут Инира, так?

Пленница молча продолжила кромсать тюленя.

— Расскажи что-нибудь про своего брата, — попросил Элгар, чтобы отвлечь себя от вида крови.

Инира проворчала в ответ что-то неразборчивое. Она резала очень неловко. Нож раз за разом соскальзывал и противно скрежетал о камень.

— Может у тебя лучше выйдет руками?

Она уже по локоть перепачкалась, Элгар еще не видел такой неряхи.

— Мой брат великий воин! — пробурчала Инира. — Он убьет тебя…

— И натянет кожу на барабан, — продолжил Элгар. — А зачем ему так много барабанов?

Инира ударила мертвого тюленя, нож снова выскользнул из ее руки. Элгар рассмеялся.

— Ты и вправду на него очень похожа, — хмыкнул он.

— Мы родились вместе и никогда надолго не расставались, — похвасталась девушка. — Он придет за мной. Обязательно придет.

— Значит, он хороший брат? — сказал юноша. — Уже нашел тебе подходящего мужа?..

Инира снова заворчала, пытаясь кончиком ножа подцепить край тюленьей кожи, чтобы отделить от нее мясо.

— Не порти кожу, — попросил Элгар, — на поплавки пойдет.

Пленница пробурчала вполголоса что-то неразборчивое.

— Ты не похожа на других инук, — заметил юноша.

— А ты много инук видел?

— Да.

«На Имегелине их и вправду была целая толпа…»

— Я и мой брат не простые люди, — важно сказала Инира, — наш отец не был человеком.

— Кем же он был?

—Хозяином тундры, — она прекратила резать тушу и посмотрела на юношу. — А куда ушел твой отец?

— Он мне не отец, — сказал Элгар.

Глаза девушки сузились.

— А кто? Ты преображенный мужчина? — она усмехнулась.

Элгар не разозлился. «Преображенными» мужчинами или женщинами северяне называли тех несчастных, кому кэля приказывали сменить пол. Таких людей сторонились и боялись, потому что они часто становились сильными шаманами. Луораветлан не считали «преображение» оскорблением, но другие народы часто высмеивали их. Инира была далеко не первой, кто предположил такую связь между юношей и Умкой.

— Он мне как отец… — Элгар задумался над тем, что на самом деле связывало его со старым воином. — Но не родня.

— А кто родня? — не отставала Инира.

— Я не знаю… — Элгар никогда не задумывался о своих настоящих родителях. Умка как-то обмолвился, что Элгару было всего два или три года от роду, когда он подобрал его.

— Так ты чавчу или нет? — продолжила расспросы пленница.

Элгар вздрогнул. Она задала вопрос, который мучил юношу уже очень давно.

«Луораветлан я или нет? Я настоящий человек или мне просто позволили жить рядом с людьми?»

Юноша решил, что не обязан ей отвечать. Он указал на тушу, напоминая женщине о незаконченной работе. Инира нахмурилась, и продолжила сдирать с тюленя шкуру.

— Все равно ты не воин, — заключила она. — Я тебя в бою не видела.

— А вдруг это я стрелы пускал?

— Ты? Да куда тебе! Я видела, что стрелял Омрын, коротышка в доспехе. Мы его давно знаем. Раньше он приходил к нам, чтобы торговать, до того как… — она запнулась.

— До того как твой брат решил нас ограбить? — подсказал Элгар.

Девушка с размаха вонзила нож в мясо и повернулась к собеседнику.

— А что, только вам грабить можно? Только вам убивать можно? Кто вы такие, чтобы присваивать такое право?

— Луораветлан, — без колебаний сказал Элгар, — настоящие люди.

— Чавчу вы. Оленные люди! — крикнула Инира.

— Я не чавчу. У меня оленей нет.

— Сам не знаешь кто, безродный пес. Коротышка стрелял, а не ты. Где тебе лук натянуть!

В ней говорила накопившаяся злоба и отчаяние. Элгар неторопливо поднялся, обошел залитый кровью плоский камень и достал из седельной сумки на упряжке свои лук и колчан.

— Куда попасть? — спросил он.

Инира огляделась, не нашла подходящей цели и решила сделать ее сама. Она отбежала от землянки на большое расстояние и из разбросанных мелких камушков быстро сложила небольшую горку, водрузив на нее попавшуюся под руку птичью кость.

— Сюда! — крикнула девушка и отбежала.

Элгар ухмыльнулся, нащупал кончиками пальцев колючее оперение, глубоко вздохнул, одним движением привычно натянул лук, резко вскинул его и выстрелил. Стрела сорвала с каменной пирамиды белую кость, завертелась и зарылась в снег.

— Попал. Попал! — с детским восторгом закричала Инира.

Обычно серьезное, сосредоточенное лицо Элгара против воли озарила веселая мальчишеская улыбка. Инира неожиданно улыбнулась в ответ. Они смотрели друг на друга и чувствовали, как их улыбки умирают и превращаются в нелепые гримасы. Элгар отвернулся первым, глупая сцена почему-то уязвила его.

«Волк может улыбнуться своей добыче, но добыча не должна улыбаться в ответ», — подумал юноша.

Чтобы отвлечься от странных мыслей, Элгар отрезал от тушки кусочек сырого мяса и попробовал его.

— Нужно развести костер и поджарить.