Игорь Берег - Спасти обязан

Медленно осматривая в бинокль окрестности, я лишний раз убеждался, что людей здесь нет. Когда-то даже в этой, бедной растительностью местности, попадались деревушки. Потом тут много раз проходили войска и те из аборигенов, кто остался в живых, предпочли убраться в другие районы. Да и животные ушли туда, где потише. Еще совсем недавно тут могла попасться парочка слонов или небольшое стадо паланки - длиннорогой газели. Но голодная солдатня слишком настойчиво за ними охотилась. В военной зоне это не считалось браконьерством. Правда, охотиться нужно было с умом. Несколько человек обнаружили слона и решили подстрелить его из гранатомета. Прямое попадание, конечно же, свалило бы серую громадину. Но солдатики были никудышные, стреляли плохо, и граната только задела слоновий бок. Гигант разъярился и кинулся на охотников. А те, вместо того, чтобы перезарядить гранатомет и пальнуть еще раз, попытались отстреляться из автоматов. Ничего, естественно, не вышло. Троих слон растоптал, а двум все же удалось убежать.

Время тянулось медленно. Глаза слипались, солнце палило немилосердно, деревья покачивались в горячем мареве. И ничего не происходило. Я ухитрился не заснуть и выдержал все три часа. Потом меня сменили. Стрельнув крепкую сигаретку, чтобы взбодриться, я стал приставать к Мануэлю с расспросами о предыдущих выходах на чужую территорию. Кубинцы вообще словоохотливы, у них даже специальный термин есть для пустого трепа, длящегося часами - «ходер», что в прямом переводе равнозначно нашему, как бы это помягче сказать... «звездоболить». Но на этот раз лишнего слова из хитрого разведчика нельзя было вытянуть. «Пошли, посмотрели, послушали и - назад». Несомненно, до Виндхука добираться мы не собирались, нечего там делать. За Нживой, которая в португальские времена называлась Перейра-ди-Эса, уже можно было искать подходящего случая. Кроме того, готовящееся вторжение обязательно выдаст себя массовым присутствием техники и солдат. Нет оживления - значит, в ближайшее время плохого ожидать не стоит.

Беспокоило меня то, что после захвата пленного или пленных непременно случится шум, за нами будут гнаться, поднимут в воздух вертолеты. Вот когда побегать придется! Участие в рейде уже начинало казаться мне авантюрой. Но груздем я назвался, следовало безропотно полезать в кузов. Когда жара под вечер спала, двинулись дальше. Теперь темп был пониже. То ли мы сейчас должны были идти с большей осторожностью, то ли парни берегли меня, неопытного. Приставать с расспросами не хотелось. Опять отделаются общими словами.

И на следующий день было то же самое. С той разницей, что удобных скал не нашлось, пошли солончаковые почвы, и пришлось отрывать неглубокий, но просторный окопчик под более-менее развесистым кустом, укрываться в нем. Жара начала спадать. Приближающийся сезон дождей давал о себе знать. Это пока было единственной хорошей новостью. Придвинувшись ближе к Серхио, я поинтересовался, сколько, по его мнению, нам еще предстоит идти. Он рассмеялся.

- Устал?

- Есть немного, - признался я.

- Не горюй, еще пару дней придется топать.

Кубинский лейтенант ошибся. У нас оставалась всего одна ночь пути. Но вот потом...

Если бы мы продолжали двигаться по прямой, то на нашем пути непременно оказались более-менее крупные поселки, как следовало из достаточно подробной карты, имевшейся у Серхио. Но мы забирали к востоку и обходили населенные пункты стороной. Поиск планировался свободным, то есть, определенной точки, до которой нам необходимо было добраться, не устанавливали. Юаровские солдаты появлялись в этом районе нерегулярно, и приходилось надеяться только на удачу, потому что даже предположительно мы не знали, где могут находиться посты противника.

Снявшись с места на закате, мы двинулись вперед все в том же размеренном ритме. К утру вышли на берег небольшой речушки, не пересыхавшей в жаркое время года. Двое охраняли, а остальные купались. Это было наслаждением - смыть с себя пот и грязь предыдущих дней. И хотя реки такие полны всякой микроскопической живности, которая так и норовит проникнуть в тебя, желание искупаться пересилило опасность. Командир недолго выслушивал наши уговоры, потом кивнул: «Bueno! « и мы полезли в воду. Плавали осторожно, без шума и визга, которые обычно поднимают люди, добравшиеся до воды. Измученное тело сладко ныло в свежих, не успевших еще согреться под солнцем, речных струях.

Но, оказалось, что не только нам нравятся прохладные утренние купания. Один из часовых - Леон, негр с очень светлой кожей, тихонько свистнул. Мы тут же выскочили на берег, лихорадочно оделись. Серхио поднял руку вверх. Прислушавшись, можно было различить жужжание автомобильного мотора. Оно усиливалось, машина шла сюда. Невдалеке из земли торчало несколько гранитных валунов. Мы укрылись за ними и, сняв винтовки с предохранителей, напряженно стали ждать. Вскоре стало понятно, что едет не одна машина. А потом среди редкого кустарника появился «лендровер», за ним другой, третий. И все они были заполнены юаровцами. Я впервые видел противника так близко. Молодые ребята в большинстве своем черные, только трое или четверо - европейцы. Наверняка они были из батальона «Буффало», где служили в основном негры, по преимуществу намибийцы, но вымуштрованные белыми юаровскими инструкторами. Вояки они тоже были поганые. Тем не менее, ангольские бригады разгоняли с легкостью.

Автомобили остановились примерно у того же места, где до этого купались мы, и солдаты с веселыми криками, на ходу скидывая обмундирование, устремились к воде. На своей земле им бояться было некого. Они плюхались в реку, поднимая столбы брызг, обливали друг друга, в шутку топили, в общем, резвились, как могли. Я обернулся к Серхио, вопросительно поднял брови. В ответ он едва заметно покачал головой. Солдат было человек пятнадцать, часовых они не оставили и если напасть внезапно, то большинство мы могли бы перебить в воде, не дав выбраться на берег, к оружию. Но интенсивная стрельба могла всполошить их товарищей в лагере, которых находился наверняка не очень далеко отсюда. И тогда нам точно пришел бы конец. Загонят, как каких-нибудь хищников. Оставалось только сидеть и надеяться, что нас не заметят. Ничего, свое мы возьмем позже.

Один из солдат вылез, наконец, из воды, покопался в кабине первого «лендровера» и неожиданно затрусил в нашу сторону. Мы замерли, боясь пошевелиться. Мануэль осторожно потащил из ножен огромный нож. Но применить его не пришлось. Солдатику просто приспичило присесть и облегчиться. Мы слышали, как он кряхтит в нескольких шагах от нас. Дело у него продвигалось медленно. Мне вдруг неудержимо захотелось чихнуть, и я яростно стал тереть переносицу. Помогло, удалось удержаться. Юаровец, наконец, справился с задачей, удовлетворенно что-то пробормотал и вернулся к товарищам.