Игорь Берег - Спасти обязан

- Пусть вас не беспокоит его судьба, - сказал Хромов. - Пути ваши разошлись, надеюсь, навсегда. Этот человек, не задумываясь, лишил бы жизни любого, кто ему мешал. Он бандит, понимаете? Таких нельзя переубедить, их можно только уничтожить. Что, не согласны?

Не хотелось мне с ним разговаривать, даже слушать не хотелось. Всегда опасался людей непоколебимо уверенных в своей правоте. Как говорится, хоть им кол на голове теши. Поэтому я молча отвернулся к иллюминатору, наблюдая землю, стремительно убегавшую назад, когда самолет разбегался по полосе. Хромов еще что-то говорил, потом замолчал и отсел на другой ряд кресел.

Многое случалось в моей жизни. Я убивал, меня пытались убить. Но никогда еще не было такого мерзкого ощущения в душе. Словно предал этого малознакомого, наверное, действительно плохого человека. И его друзей, оставшихся лежать у проселочной дороги в земле Чечни. Я не был виноват ни в чем и все же сейчас чувствовал себя отвратительно.

Машина набрала высоту. Перед взлетом нам не предлагали пристегиваться, поэтому и отстегивать ремни нужды не было. Здесь можно было курить, не то, что в гражданском самолете, и этой свободой я воспользовался. Кто-то из членов экипажа притащил и поставил между креслами ящик «Балтики».

- Вот это кстати! - обрадовался Стас. - А рыбки у вас не найдется?

Рыбки не было, зато имелось копченое особым способом мясо с острыми специями - тоже неплохая закуска к пиву. В салоне царило оживление. Даже Борису выдали бутылку.

- Не так уж плохо армия живет, как вы расписывали! - съехидничала Настя, бесцеремонно отбирая у Хромова самые аппетитные кусочки мяса. Тот не смутился.

- Это авиация, дорогая. Летчики всегда лучше жили. Аристократы, что с них взять?

Я, несмотря на подавленное настроение, тоже взял себе бутылочку и вернулся в кресло рядом с иллюминатором. Смотрел на медленно плывущие внизу облака и пытался понять, почему мне все время вспоминается тот давний рейд в Анголе. Вроде бы с нынешним не было ничего общего. И все же события жаркого африканского ноября то и дело всплывали в моей памяти...

Километры дороги убегали под колеса трофейного «лендровера». Мин здесь не ставили. Разве что партизаны из СВАПО могли сделать такую гадость. Но к чему? По этому шоссе почти никто не ездил. Мы гнали, как могли. Конечно, было бы неплохо, чтобы юаровцы спохватились только к вечеру, но погоня могла начаться и раньше. Выбросят десант, перекроют путь, и мы окажемся в ловушке. Задание выполнили, два офицера болтаются связанные в багажном отделении, разведданные получены. Остается только доставить все это по назначению. А значит, незачем рисковать без особой нужды. Важен результат.

- Слушайте, что он там мычит? Может, задыхается? - обернулся с переднего сидения Серхио. - Пепе, посмотри!

Один из пленных действительно давно уже издавал какие-то придушенные звуки, словно кляп душил его. Кубинец, перегнувшись назад, вытащил тряпку из его рта.

- Мать вашу так и перетак, черножопые обезьяны! - сказал юаровец по-русски.

Я, что называется, офонарел. Ну откуда, скажите, здесь, на юге Африки русский парень? Не считая меня, конечно.

Серхио по-русски немного понимал.

- Он что, твой соотечественник? - обратился лейтенант ко мне.

- Manicomio! Дурдом какой-то! - сказал я ошарашено.

- Поговори с ним, может, мы по ошибке вашего шпиона захватили? Вот смеху будет!

- Эй, ты кто такой? - задал я вопрос.

- Да пошел ты! - отозвался пленник.

- Чего собачишься? Давай поговорим! - не отставал я.

- Я лейтенант армии Южно-Африканской республики.

- А русский язык откуда знаешь?

- Так я сам русский, Сергеем зовут. Сергей Мохов.

- Слышишь, Серхио, он твой тезка! - обрадовался я.

- Ты скажи еще, что родственник! - рассердился командир нашей группы. - Допроси этого придурка.

Я занялся допросом. Куда только не забрасывает судьба русского человека! Сергей Мохов был эмигрантом во втором поколении. Родителей его во время войны немцы угнали в Германию из Ростовской области. Работали на какой-то ферме под Кельном. Когда пришли американцы, можно было вернуться домой, но Полина и Матвей вовремя узнали, что далеко не все перемещенные доезжают до родных мест. Многих прямым ходом оправляют на Колыму. Правдами и неправдами им удалось добраться до Франции, а оттуда переехать в США, в Денвер. Работали, жили как все, вспоминали Россию. Но в Америке так до конца и не прижились. Не нравилась им эта страна с ее рационализмом и погоней за деньгами. Сосед, поляк-эмигрант, лелеял мечту подкопить немного и уехать в Южную Африку. Уговорил и Моховых, обещая золотые горы на новом месте. Золотых гор, конечно, они не получили, но жить и вправду стали лучше, чем в Штатах. Поселились в Драконовых горах, в небольшом городке со странным названием Ваккерструм. Матвей стал работать на руднике, добывал железную руду, зарабатывал прилично, и Полина осталась просто домохозяйкой. Некоторое время спустя родился сын, которого назвали Сергеем. Гражданство они получили без труда, хотя и не скрывали, что русские. Ведь приехали-то из Америки. Республика должна была защищаться как от внешних врагов, так и от врагов внутренних. Постоянно тлеющий расовый конфликт вынуждал держать сильную армию для подавления бунтов чернокожих аборигенов. Каждый молодой человек, достигший призывного возраста, обязан был пройти армейскую службу. Сергей, который считал себя полноценным гражданином ЮАР, решил пойти в офицерскую школу. Свежеиспеченного лейтенанта направили сюда, в Намибию. И было это всего два месяца назад.

Рассказав о себе, Сергей стал задавать вопросы мне. В легенду о простом переводчике он не поверил сразу.

- Знаем мы таких переводчиков! Сам, небось, какой-нибудь полковник НКВД, а прикидываешься.

Он и не знал, что НКВД уже давно не существует. Вообще очень многого не знал о родине своих предков. Папа и мама рассказывали ему, но ведь они помнили Советский Союз каким он был до войны. По-русски Сергей говорил как-то слишком правильно. Я подколол его, спросив, не отец ли научил мату. Парень обиделся. В Ваккерструме среди рабочих рудника кроме Мохова были еще русские. По выходным земляки собирались, варили борщ и пельмени, выпивали, пели родные песни. Пацаны и девчонки слушали, раскрыв рты. Иногда слышали и кое-что неподходящее для детских ушей.

- Переводчик, что с нами будет-то теперь?

- Серхио, что с нашими пленными сделают? - переадресовал я вопрос.

- А что с ними делать? Допросят, потом поменяют на наших ребят. Не расстреливать же их.

Сергей, выслушав ответ, немного успокоился. На африкаанс рассказал своему товарищу, испуганно хлопавшему глазами, кто мы такие и почему похитили их. Такие обмены практиковались и раньше, поэтому нам поверили. Парни обещали не дергаться, и я выпросил у командира нашей группы позволения развязать им руки, чтобы могли хотя бы покурить. Мануэль только проворчал: