Марьяна Сурикова - Насильно мил ли будешь (СИ)

- Прошу прощения, ваше всесветлейшество, я не мог поступить иначе.

- Очень даже мог! Отнес бы ее в лазарет, как советовали те маги.

- Нет на свете лучшего мага-целителя, чем Риний. В их лазарете она не прожила бы и пяти минут.

- Да какое тебе до нее дело?

- Как мог я оставить умирать женщину, спасшую мне жизнь, которую сам же пытался убить?

- Альтар, придворные испытывают чувство раскаяния только тогда, когда им это выгодно. Ты забыл, чему я учил тебя? Она сама сделала свой выбор, никто не просил ее запираться в одной комнате с безумцем. Теперь твоя не ко времени проснувшаяся совесть и этот промах слишком дорого нам обходятся. Я очень недоволен! В наказание высылаю тебя обратно. Улаживай конфликт с соседним правителем сам и не смей являться мне на глаза, покуда не сделаешь этого.

Я молча склонился перед королем, покорно принимая заслуженную кару.

Лея:

Я открыла глаза. Солнце заливало белую палату, все вокруг казалось таким нереально светлым и чистым, словно я была уже на облаках. Я попыталась сесть в кровати, но ощутила слабость во всем теле и осталась лежать, изучая потолок над головой. Хотелось бы понять, как я выжила и что произошло там в комнате, когда я лишилась сознания. Внезапно раздался звук шагов, и дверь в палату отворилась, зашла медсестра в чистом белом переднике поверх синего платья. Белый и синий - цвета лекарей.

- Очнулась, милая? Как ты? Как себя чувствуешь?

- Неплохо, спасибо, - прохрипела я. Горло скрипело, словно несмазанное колесо.

- Погоди, сейчас выпьешь настойку и голосок вернется. Шейку мы тебе уже залечили.

Я кивнула и послушно выпила горькую настойку, что протянула мне целительница.

- Как же я рада! А все наш маг, он просто кудесник! Когда тебя господин диор сюда перенес, мы боялись, что не вытянем. Самый главный сразу за тебя взялся и дня три не отходил, пока опасность не миновала. После уж мы присматривали.

Альтар меня перенес? Как такое возможно? Мне ужасно хотелось спросить, но задала я почему-то другой вопрос:

- А сколько прошло времени?

- Три недели, милая.

- Три недели!

- Да больно истощена ты была, за несколько дней столько перенесла. Господин диор быстрее поправился, но у него и запас сил побольше будет, хотя он почти весь свой резерв истратил. Сначала это безумие, которое силы удваивает, а стоит от него избавиться, как и сила следом уходит, а потом вот еще и тебя переносил. Могучий он маг, другой бы не вытянул.

- А что произошло? - решилась я спросить.

- Такое тут было, милая! Мы, значит, работаем, лечим всех страждущих и вдруг шум, словно что-то разбилось. Я в холл выскочила, а там, и правда, стол разломанный лежит, вокруг осколки кувшина. Возле стола того сам господин диор на коленях стоит, лицо такое, что смотреть страшно, глаза огнем горят, а к груди тебя прижимает, всю окровавленную. Тут он как крикнет: "Главного лекаря сюда!" - да и повалился навзничь, мы едва подскочить успели. Удержали, тебя с рук его сняли, на носилки да в палату. Главный прибежал, к кому вперед кинуться не знает. Выбрал было господина, да тот уже снова в себя пришел и что-то такое лекарю сказал, что тот сразу за тебя принялся, а помощников своих к господину диору приставил. Они от него не отходили ни днем ни ночью, за неделю на ноги поставили, но тут и сила природная свою роль сыграла. А вот ты совсем слаба была, три дня всем лазаретом за тебя святые небеса молили. Главный наш так и сказал: "Молитесь, чтобы поправилась". В последний момент тебя наш Риний спас, все жизненные потоки к тому времени закрылись, одна лишь ниточка билась, самая крепкая, та, что любовь к сердцу ведет, вот маг наш за нее и потянул, а теперь ты и в себя пришла, хвала небесам!

- А господин диор, он теперь у короля?

- Да где там, милая, - горько вздохнула женщина. - Провинился, хороший наш, пред соседним королем-то, указ нарушил. Мне по секрету рассказали, что не должен был он тебя переносить. Вот наш всесветлейший и отправил господина диора прощение вымаливать да мир, дорогой ценой купленный, восстанавливать. Король тамошний нашего господина наказал. До сих пор в их темнице томится. Да что же ты, милая, побледнела-то так? Не переживай, ничего с твоим спасителем не случится, слишком он фигура значимая. Подержат немного, ну для острастки, чтобы другим неповадно было, а потом отпустят. Указ какой о помиловании за заслуги перед королевской семьей издадут и отпустят. А сейчас отдохни, едва в себя пришла, тебе волноваться нельзя.

Я послушно откинулась на подушки, а целительница тихонько вышла за дверь. От нечего делать рассматривала потолок, стены, зеленые деревья за окном. Захотелось пить, и я потянулась за стеклянным графином, что стоял на столике возле кровати. Потянулась, ухватила его за ручку и застыла - рука была исполосована тонкими белыми шрамами. Я в ужасе схватилась за лицо, разбив кувшин вдребезги, и почувствовала следы от затянувшихся ран. Рубцы, рубцы по всей коже! Святые небеса, только не это! Я вспомнила ужасную боль и то, как осколки ранили тело. Это шрамы от искр синей молнии, которая разбилась о мой щит и расколола его. Все смертельные заклинания оставляют следы, что невозможно полностью удалить даже с помощью магии. Даже если всю жизнь использовать дорогостоящие средства тоннами, прибегать к услугам магов, получится свести их с кожи лишь наполовину. Как же мне жить теперь, как жить дальше с таким лицом?! Кажется, я закричала, а потом все вновь погрузилось в темноту.

- Ну что же ты, хорошая, себя не бережешь? Ведь говорила тебе, не волноваться. Опять обморок приключился. Ты у нас так больше месяца пролежишь.

- Почему вы не рассказали про мое лицо?

- Потому и не рассказала. Спроси еще, почему я напротив кровати зеркало не повесила. Ну что же ты плачешь? Жива осталась, это ли не счастье? А личико и подправить можно, не совсем убрать, но лучше будет. Ты если хочешь, я главного нашего спрошу, он тебе настойки разные посоветует, пока рубцы свежие.

Я кивнула лишь для того, чтобы словоохотливая магиня оставила меня наконец в покое.

- Ну вот и славно. Утри слезки-то, я скоро вернусь.

Она покинула палату, а слезы так и текли по лицу. Я даже не заметила, как дверь отворилась и в комнату проскользнула тоненькая девочка- целительница, принесшая для меня новый кувшин с водой.

- Отчего ты плачешь?

Я утерла слезы и взглянула на девочку. Почему-то сказать правду ребенку было проще, чем взрослому.

- Я плачу потому, что на моем лице шрамы и я больше никогда не стану такой, как прежде.

- Так нашла из-за чего рыдать! Ты поезжай на южную окраину королевства, я сама оттуда родом. Озеро у нас есть, так и зовут озеро Красоты, а еще прозывают озером Чистых душ, но так только местные называют. Говорят, что корыстным людям оно красоту не подарит, а людям хорошим достаточно разок там искупаться, и утраченная красота возвращается вновь.