Роман Гринь - Битвы магов. Книга Хаоса

— Демоны, сидящие внутри них, проявляют свою темную сущность. Помни, они очень опасны и безжалостны, — объяснил Мастер.

— Но, почему камни защитили меня в бою?

— Демоны поделились своей силой. Они будут делать так и дальше, делиться силой и знаниями, они прельщают тебя, хотят сделать зависимым от их помощи. Ведь тогда они смогут поработить тебя и завладеть твоим телом, что для них куда более притягательный сосуд, чем кристаллы. Помни об этом! Их тёмная воля очень сильна, она может легко сокрушить тебя. Каждый раз, когда захочешь воспользоваться камнями, помни о том, что можешь стать игрушкой в когтистых лапах древних демонов.

— И мне никак не обойтись без помощи этих злобных существ? — спросил я. — Почему именно эти тёмные твари нужны для открытия врат Твердыни Миров?

— Все не так однозначно Странник. Не все в этом мире есть тем, чем кажется. Уж поверь мне! За свой долгий век я многое повидал. Я видел тёмных магов, спасающих жизни, и светлых, сжигающих людей заживо. Я видел справедливых демонов, и ангелов с руками по локти в крови, я видел честных воров и шлюх, и лживых подлых священников. Свет и Тьма, Хаос и Порядок, Жизнь и Смерть — все не так однозначно, Странник. Не всегда слушай свой разум. Он анализирует, расчленяет реальность на кусочки и поэтому упускает всю суть вещей. Разбери на мелкие иголки, изучи ты хоть каждую из них вдоль и поперёк, но ты так и не постигнешь красоту и величие гималайского кедра. Люди живут в рабстве штампов и ярлыков, которые они навешивают на все вокруг, пытаясь приручить этот мир, структурировать его, сделать понятным, безопасным и предсказуемым. Но, ты не человек, Странник! Ты маг! Тебе больше дано и с тебя больше спросится. Ты не можешь позволить себе блуждать в иллюзиях разума. Слушай душу, она видит вселенную напрямую, она подскажет, что есть что. И если эти свирепые демоны, запертые в камнях, в конечном итоге смогут послужить благим целям, то быть может это и не так плохо.

"Благими намерениями выставлена дорога в ад", — хотел сказать я, — но вместо этого лишь спросил:

— А зачем вообще так важно открывать эту башню? Ну, кроме того, что там я найду какие‑то ответы? Что‑то мне не верится, что весь этот сыр — бор ради просвещения одного неопытного мага.

— А вот здесь мы и подошли к самому интересному, — произнес мой учитель.

Мастер тут же, в мгновение ока, одним неуловимым движением, оказался рядом со мной, одну руку он положил мне на плечо, а другой указал на город.

— Что ты видишь? — спросил он меня.

— Город… — неуверенно, не понимая, что от меня хотят, произнёс я.

— Смотри лучше, чувствуй. Ты смотришь, но не видишь! — произнес Мастер и ощутимо сжал моё плечо.

Я закрыл глаза, расслабился, остановил поток мыслей и активировал более глубокий уровень Истинного Ока. Но я так и не увидел ничего необычного.

— Ты спишь, но должен пробудиться, — сказал Мастер, видя мои безрезультатные потуги.

Не успел я что‑то возразить или предпринять, как его губы быстро, еле ощутимо скользнули по моим. Магия сказок мастеров. Вот только, я, как бы, не спящая красавица. Целовать меня было не обязательно.

— Эй, — возмутился я, — а без поцелуев никак нельзя было? Я как‑то не по части парней выступаю, — возмутился я, вытирая губы тыльной стороной руки.

— Не ной, — сухо ответил Мастер, — лучше взгляни теперь, и осознай своё пробуждение.

Я посмотрел на город, но никаких изменений не почувствовал. Все те же уникальные и неповторимые храмы и церкви, которые уже успели немного поднадоесть. Но вдруг, что‑то привлекло мой взгляд. Еле заметная серебристая нить проскользнула над вершиной одной из статуй, быстрая, она неслась куда‑то в даль. Я, инстинктивно, ухватился за неё своим сознанием, оседлал, словно умелый серфингист нужную волну. Моя интуиция, такое важное для мага чувство, подсказывала мне, что нестись по этой линии вперёд к неизвестному, это наилучшее, что я могу сейчас сделать. Вдруг появилась ещё одна серебристая линия, и ещё, и ещё, десятки, сотни, тысячи. Они закружились в безумном круговороте, меня начало мутить, голова разболелась, а в глазах зарябило. Но линии не отпускали меня. Серебряные, а теперь в придачу ещё и чёрные, они кружили меня, накачивая бесконечным потоком информации, носителями которой они и являлись. Все самое прекрасное и самое ужасное, что есть в мире, проносилось у меня перед глазами с умопомрачительной скоростью. Не было таких добродетелей и таких пороков, такого счастья и такого горя, таких наслаждений и таких страданий, которые бы я не увидел. Рождение и смерть, прекрасные цветы и уродливые нефтяные и ядерные раны на лице планеты, воздушные замки розовых мечтаний и самые темные адские кошмары людей, и многое, многое другое. Я все это постиг, постиг за несколько мгновений все величие и падение нашего мира.

Я стоял на коленях, меня всего трясло, а из глаз ручьем текли горячие слёзы.

— Что… — мой голос дрожал и не желал подчиняться, — что ты со мной сделал?

Все увиденное буквально разрывало меня, все эти знания и чувства, казалось они сделали меня на сотни и тысячи лет старше.

— Это — ноша Мастеров и их учеников, то с чем нам приходится жить, — с грустью ответил Мастер. — Линии, что ты видел, это линии бытия. В них записано все, что было, что есть и что может случиться при определённых условиях. В них есть все знания, ответы на все вопросы, если ты, конечно, умеешь их задавать. Помни, умение задавать правильные вопросы — одно из самых важных умений.

— Линии… бытия… — я начинал с большим трудом приходить в себя, стараясь не позволить всему тому объёму информации, что я только что видел, задержаться у меня в голове, поглотить меня целиком, — и чёрные и серебристые?

— Нет, — нахмурившись, ответил Мастер. Никогда не видел, что бы он хмурился. — Чёрные — это линии чёрного хаоса, разрушения, распада, энтропии, если позволишь. И последнее время их все больше.

— И что это значит? — спросил я.

— Приближение конца света! Прекращение его существования в той форме, в какой мы его знаем. Это конец всему!

— Мир разрушается? Но почему? Как? Как давно? Можем ли мы что‑то сделать? — взволнованно начал лепетать я.

— Да, разрушается! Кстати, ты понемногу учишься задавать правильные вопросы. Что делать?! Вот в чем загадка!

— Нет никаких идей по спасению мира? — спросил я.

— Вся ирония в том, — ответил Мастер, — что этих идей слишком много. Вот только, есть большие подозрения, что лишь одна из них сработает, а реализация остальных только ускорит гибель мира. Собственно, все это и вызывает ожесточенные споры, которые и превращаются в кровавые баталии магов.

— Ты же не хочешь сказать, что… — начал говорить я, уже догадываясь о том, что услышу.