Николай Воронков - Время собирать камни (СИ)

В спальне — новый шок. Вместо моей сумки с нижним бельём на кровати был разложен чуть ли не парадный герцогский наряд (во всяком случае, я воспринял его именно так). Камзол и штаны жемчужного цвета, чёрные вставки расшиты серебряной ниткой. Тончайшая рубаха кремового цвета, нижнее бельё из материала, напоминающего шёлк. Плюс вполне приличные ботинки и широкий пояс с накладками из серебра. Несколько минут я просто пялился на это великолепие. Что происходит?! То, что я не Золушка из сказки, это точно, и моё застиранное бельё в шёлк превратиться не могло. Тогда что всё это значит? Подарок Вероны? С какой стати? Пытается задобрить или просто понимает, что ничего приличного у меня нет, а нюхать запахи старого белья ей совершенно не хочется? Но костюм-то дорогой, не один десяток золотом стоит! И всё это за просто так для совершенно незнакомого барона? Что-то меня предстоящий разговор не нравится всё больше.

Костюм я всё-таки надел, и в столовую пришёл. Хотя от столовой там был только стол длиной метров пять. А так — пустой зал примерно десять на двадцать метров. Стол посредине, вокруг с десяток стульев с высокими спинками. С одного края примерно треть стола буквально завалена тарелками, чашками, большими и маленькими блюдами с грудами мяса, горками хлеба, бутылками и бокалами, словно здесь собирались кормить с десяток оголодавших мужиков. Верона, сидевшая у края стола, заметила, как я принюхиваюсь к волшебным запахам, и мягко указала на стул напротив себя.

— Присаживайтесь, барон. Я не голодна, поэтому не старайтесь равняться на меня. Поешьте спокойно, а потом поговорим.

Это было не по этикету, некрасиво, неприлично, но от вида роскошного стола я и в самом деле ощутил дикий голод, а раз Верона разрешает, то почему бы не поесть спокойно, не отвлекаясь? Плюнув на приличия, уселся за стол, огляделся и начал накладывать всякую вкуснятину на тарелку. Сначала парящее жаркое, затем немного салата, рёбрышки, немного зелени, попробовать одного вина, другого.

Изредка поглядывал на Верону, но та сидела прямо, ковырялась маленькой вилочкой в полупустой тарелке, и не отводила взгляда от меня. Причём интерес у неё был какой-то странный — то уставится на мои руки, то смотрит как я жую, то вдруг разволнуется, увидев как я пью вино из бокала. В другой компании я бы, наверное, смутился от таких взглядов или начал злиться, но у Вероны это получалось как-то даже по-домашнему — ну, вернулся муж из дальней поездки, и теперь любящая жена терпеливо ждёт, пока муж насытится и пожелает поговорить. А может и не только поговорить.

От таких мыслей настроение стало очень даже хорошим, и, пригубив вина, я соизволил начать разговор.

— Сегодня прекрасная погода. Вы не находите, госпожа Верона?

Глаза Вероны удивлённо распахнулись, но после короткого замешательства она улыбнулась.

— Да, господин барон, погода сегодня замечательная. Не могли бы вы рассказать о своей поездке?

— Что именно вас интересует?

— Всё. С того момента как вы выехали из замка и до того как въехали обратно.

— Это может затянуться надолго.

— Меня интересуют основные моменты. О мелочах можно поговорить и потом.

— Ну что ж... — я задумчиво покрутил бокал — С момента, как я выехал за ворота...

Ничего утаивать я не собирался, понимая важность событий для Вероны, разве чуть по-другому расставил акценты. В итоге я получался чуть ли не случайным свидетелем, а всю основную работу делал отряд наёмников, случайно встреченный мною на дороге. В общем-то, всё это было правдой — полностью отряд я увидел лишь когда сидел у дороги. И про то, что вся военная добыча должна была доставаться наёмникам, тоже правда. Моё участие сократилось до путешествия рядом с наёмниками, а использование магии усохло до слабенького защитного артефакта, спасавшего мне жизнь из последних сил. Про Лерана я вообще не стал упоминать — это только мои разборки, и волновать Верону лишний раз было ни к чему.

Я старался как мог, пытаясь представить всё как простенькую скучную поездку, но сухие факты всё равно не спрячешь. Замки, бароны, герцог, растрата денег, уход кочевников. Верона слушала внимательно, не перебивая, потом долго молчала.

— Ты всё такой же, Гордан. Хамовитый, наглый, везучий и храбрый до безрассудства врун. И ты снова вернулся, чтобы защитить меня.

Я ожидал чего угодно, только не таких слов. Сначала даже не понял, о ком она говорит. Потом дошло, что Гордан — это моё первое имя, под которым Верона знала меня. Надо было что-то сказать, отвести подозрения, но я совершенно растерялся. Как должен вести человек, которого с кем-то спутали? Наверное, надо сделать удивлённый вид, сказать: «Вы о чём?» Или... Но чем дольше я думал о правильном ответе и выражении лица, тем уверенней и шире становилась улыбка Вероны.

— Не мучайся, Гордан, ты только всё больше выдаёшь себя.

Выдаю? Как же, оказывается, всё просто. Я мучился, не зная, как сказать Вероне о том, что я жив, а она одной фразой решила все мои проблемы. Во всяком случае, самую главную — воскрешение меня из мёртвых.

— Как ты догадалась? — вздохнул я.

— Как? — Верона снова улыбнулась — У тебя теперь другое лицо, но в остальном ты не изменился. Тот же взгляд, те же замашки, словечки. Первый раз я что-то почувствовала, когда ты не дал мне упасть. Там, во дворе. Потом я увидела как ты бьёшься на тренировке сразу с шестью противниками. Я, хоть и женщина, но уже видела тебя в бою и это ни с чем не спутаешь. А потом ты тряхнул головой, стряхивая пот, и я почти поверила, что это именно ты.

— Ну, тряхнул головой. И что?

Верона только улыбнулась.

— А потом, после присяги, ты поцеловал мне руку и замер, словно для тебя это было очень важно.

— Ну, было что-то такое — вынужден был признаться я.

— А потом я предложила тебе стать моим Хранителем, и ты расфыркался почти как тогда, в тюрьме, когда король предложил тебе стать моим мужем.

— Да? Что-то я такого не помню.

— А потом ты уехал, и через несколько дней мне сообщили, что по дорогам едет мой Хранитель с большим отрядом наёмников. Это мог быть только ты. Только ты способен на такие непредсказуемые фокусы.

— Значит, когда я сегодня приехал, ты уже знала?

— Сомнения ещё были, но когда ты стал рассказывать сказки, стараясь выглядеть маленьким и беззащитным, сомнения исчезли — Верона даже тихонько засмеялась.

— Ты мне не веришь?

— Верю, — улыбнулась Верона — но, зная тебя, за каждым убитым надо видеть десяток, за каждым весёлым разговором — кровавую схватку.

— Ну... зачем тебе всё это знать? А чем дело закончилось, я и так рассказываю.

— А почему ты сменил имя? Почему не признался сразу как приехал?

— Боялся.

— Боялся? Чего?