Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези. Книга вторая

Может, и хорошо, что я не получила желаемой передышки. Долгие размышления могли дать совсем не тот результат. А так пришлось срочно мобилизовать силы и расставлять приоритеты. Вернее, вспоминать их правильную расстановку

Цветы я кое-как рассовала по углам, записку под укоризненным взглядом дракона положила в книгу-шкатулку. Все, довольно глупостей и бесполезного нытья. Еще будет время, поплачу. Например, в своем мире, в обнимку с котом уминая пиццу. А сейчас пора было вспомнить, зачем я здесь.

С учебой у меня полный порядок, с Оливером почти наладилось. Останется найти библиотекаря, и все…

— Элси, что случилось? — вышедшая из ванной Мэг присела рядом со мной на кровать и обняла за плечи. — Ты расстроилась из-за цветов? Навязчивый поклонник? Так мы его быстро спровадим… А что у тебя там?

— Ничего, — я разжала кулак, демонстрируя подруге браслетик из голубых бусин. — Просто безделушка на удачу.

Удача мне определенно пригодится.

Тянуть не стала. Дождалась, когда Мэг и Сибил уйдут на завтрак, оделась и вышла из общежития.

Нервничала?

Немного.

Оттого и торопилась.

Речей не репетировала, просчитать развитие событий не пыталась. Делай, что должно, и будь что будет — мой вариант.

На подходе к учебным корпусам мне повстречалась мисс Милс. К сожалению, я слишком поздно ее заметила, чтобы свернуть и «случайно» разминуться. Пришлось остановиться и поздороваться.

— Вы здоровы? — обеспокоенно поинтересовалась женщина. — Вид у вас болезненный. Да и леди Райс говорила, что вчера вам было нехорошо. Мы встречались вечером у ректора.

Ясно. Наставница все-таки устроила Оливеру разнос. Поняла, что я успела побывать в ректорате, и сделала вывод, что меня снова загрузили работой или перепугали перспективами скорой встречи с библиотекарем. А милорд Райхон пересмотрел ситуацию со своей колокольни.

— Встречались? — переспросила я, опуская вопрос о моем самочувствии. — По нашему делу, или?..

— По поводу Лидии, — вздохнула профессор. — Но безрезультатно. Если бы леди Пенелопа могла хотя бы предположить, о чем та хотела с ней поговорить. И почему именно с ней? У инспектора появилась интересная идея: он считает, что из-за своего нестабильного эмоционального состояния Лидия могла иначе, чем остальные, воспринимать смену реальностей, что-то помнить. Но теперь мы этого не узнаем, увы.

— Очень жаль, — согласилась я немного поспешно.

— Вы торопитесь? — догадалась мисс Милс.

— Да, встречаюсь с друзьями. Не хочется заставлять их ждать.

— Конечно-конечно. А вечером? Мне так неловко за то, как тогда вышло с ужином. Я не рассчитывала, что придет Грин, и…

— Никто не рассчитывал, особенно того, что малыш миссис Ланфорд решит появиться на свет, не дождавшись, пока мы попробуем вашего замечательного гуся.

Я улыбнулась, но моя собеседница, показалось, почувствовала неискренность вымученной шутки, поглядела как-то странно. Но хоть о том ужине забыла и новым приглашением осчастливить не успела: я напомнила, что меня ждут, быстренько попрощалась и сбежала.

Идти до главного корпуса оставалось еще минут десять-пятнадцать, и я надеялась, что этого времени хватит, чтобы выбросить из головы навеянные случайным разговором мысли об убитой секретарше, новорожденных младенцах и непредвиденных во всех смыслах обстоятельствах в виде одного несносного доктора. Но избавиться от них получилось быстрее и эффективнее. Отойдя не дальше чем на десять ярдов от места, где распрощалась с матерью Саймона, я наткнулась на невидимую преграду, словно воздух застыл перекрывшей дорожку стеной, чужая, но смутно знакомая сила подхватила меня, мягко приподняла и так же мягко опустила… на диванчик в ректорском кабинете.

Я тотчас вскочила, но наткнулась на еще одну стену, на этот раз вполне зримую, живую, теплую и немного смущенную.

— Простите… — Оливер обнял меня за плечи, удерживая от падения, но, убедившись, что я твердо стою на ногах, сразу же отпустил и отступил на шаг. — …за такое приглашение. Я…

— Сэкономили мне время, — пробормотала я, потупившись.

— И себе, — добавил он. То ли намекал, что ждал меня тут чуть ли не со вчерашнего вечера, то ли просто к слову пришлось.

— Спасибо за цветы, — поблагодарила я, по-прежнему не глядя на стоящего передо мной мужчину. Опустив глаза в пол, я видела только его ноги в начищенных до блеска туфлях. Носок левой отражал свет бьющего в окно солнца, а правый едва заметно дергался, беззвучно притопывая. Нервы или нетерпение? Или и то, и другое?

— Элизабет, я хотел поговорить с вами и объяснить свое вчерашнее поведение.

А голос спокойный. И это его постановочное спокойствие бесит порою больше чем все поддевки Грина.

— Вы уверены, что это нужно, милорд? — спросила я тихо.

Отвела руку за спину и с силой сжала пальцы так, чтобы ногти до боли впились в ладонь. Снова мысли не пойми о чем, снова испорчу все…

— Нужно что? — растерялся он.

— Объяснять что-либо. Анализировать. Искать причины.

Как там было? Вы привлекательны, я чертовки привлекательна. Не совсем так, но… К чему время терять?

Сделала осторожный шажок навстречу. Подняла глаза и отвела тут же.

— Иногда просто…

И запнулась.

— Просто? — будто не поверил ректор.

Непросто, вздохнула я мысленно. Но все же сделала еще один шаг. Уперлась исцарапанной ладонью в его грудь.

— Да. Просто.

Приподнялась на цыпочки и коснулась губами его приоткрывшихся от удивления губ.

И отпрянула тут же.

Боже, что я творю?

Хотя был бы тут боже, несомненно, одобрил бы.

Но его не было, и я, пользуясь случаем, рванула к двери, не задумываясь о том, что это будет выглядеть почти точным повторением моего вчерашнего позорного бегства.

Однако Оливер действовать по отработанной схеме, то бишь стоять столбом, сегодня не собирался. Телепортировался к двери раньше, чем я дотянулась до ручки. Перехватил мою ладонь.

— Элизабет, не нужно, пожалуйста. В третий раз я вам сбежать не позволю.

— В третий? — я разглядывала опять носки его туфель, соображая, какой еще случай он включил в число моих побегов.

— Осенний бал, — негромко напомнил мужчина и, видимо, чтобы освежить мою память, как в танце за талию притянул меня к себе. — Не только вы владеете заклинанием ночного зрения. И я думаю… думаю, нам все же нужно поговорить…

Поговорить — это я запросто. Но почему-то казалось, что мой «упрощенный» способ выяснения отношений сочли более эффективным, чем разговоры, и сейчас мне продемонстрируют его усовершенствованную версию. Бежать было поздно, кричать «Мама!» — глупо, а «Папа!» — это уже почти запрещенные приемы. Хотя, если понадобится…

Не понадобилось.