Эн Варко - Тень Дракона

— Шэрон, сажай Донну к себе на лошадь, и быстрей уезжайте с Ароной отсюда. Мы со Скульптором попробуем переправить Уоросса.

Шэрон послушно кивнул, помогая Донне забраться на лошадь. Но Арона даже не шевельнулась.

— Я не поеду без тебя, — заявила она, упрямо сжимая губы.

Коросс, прищурив глаза, недобро уставился на упрямицу. У него не было ни сил, ни желания сейчас ввязываться в ненужные пререкания.

— Уезжай. Если мне понадобиться Источник, я тебя призову, — процедил он, чувствуя, как все сильнее разрывается его голова от боли.

Девушка обиженно всхлипнула и, запрыгнув на коня, со всех сил ударила его по бокам. За нею двинулся и Шэрон, прижимая к себе еще полностью не пришедшую в себя Донну.

— Господин, — поторопил его Скульптор.

Коросс выкинул все лишние мысли из головы, полностью переключаясь на раненого правителя.

— Скульптор, поройся в седельных сумках Уоросса. Мне нужен флакон с Силой, — распорядился он, морщась от боли.

Округлив глаза, тот испуганно уставился на Коросса. Молодой человек устало вздохнул.

— Твой господин на грани. Призраки из него вытянули слишком много Силы. И пусть его раны не так уж и сложны, он все равно может не выжить. Ты великий лекарь, но ты не сможешь в бесчувственного правителя влить Силу, которая вновь запустит его системы функционирования. А я смогу сделать это…Поторопись, Скульптор. У нас будет мало времени после того, как я задействую Силу.

Они оба посмотрели на опасно тихое плато.

— Что от меня потребуется еще? — спросил Скульптор, признавая правоту Коросса.

— Погрузи наши с Уороссом седельные сумки на свою кобылу и держи лошадей наготове. Нам придется очень быстро удирать отсюда, когда я закончу.

Тот кивнул, подавая Короссу заветный флакон. Одним глотком будущий правитель осушил его весь, аккумулируя в себе Силу Осс, чтобы направить ее на поврежденные ткани.

Новый раскат грома прокатился по горам. Но Коросс заметил его лишь краем сознания. Он все сильнее погружался в мир из плетения вен и артерий, мышечных волокон и костной ткани. Где-то в реальном мире слышалось испуганное ржание коней и окрик Скульптора. Но для Коросса все это было уже неважно. Он латал, склеивал, сращивал, очень экономно вливая в изломанное тело Силу Осс, напитывая ею Уоросса, не забывая при этом и себя. Наконец, Уоросс застонал, открывая глаза, и Коросс с облегчением разогнулся.

Мир сузился и потемнел под зависшей над ними зеленой волной. Несколько призраков выпали из нее, и начали разворачиваться в звезды. Но таинственная птица вновь пришла на помощь. Камнем упавший с небес ворон, смешно топорща крылья и возмущенно каркая, погнался за приземлившимися призраками-медузами, тесня их к пропасти. А следом за ними сконфуженно схлынула волна, возвращаясь на плато.

— Спасибо, — прошептал Коросс.

Ворон покосился на него черными бусинками глаз.

— Прокатишься со мной на Малыше? — спросил он Уоросса, помогая ему подняться.

— Если ты никому не расскажешь, — попытался язвить Уоросс, но голос прозвучал слишком слабо и жалобно, чтобы это звучало как шутка.

Скульптор помог своему господину забраться на коня, и Коросс, не касаясь стремян, взлетел следом. Подобрав поводья, он оглянулся. Ворон перелетел на труп павшей лошади и, примерившись, ухватился за глаз, ловко освобождая от него глазницу. Несколько раз он подкинул влажный шарик в воздухе, а потом проглотил, дернув кадыком.

— Чертова птица, — пробормотал Коросс.

— Какая еще птица? — удивился огневолосый.

— Ворон. Разве вы не видите его?

Скульптор, переглянувшись с Уороссом, жалостливо посмотрел на будущего правителя.

— Вы переутомились, господин Коросс. Здесь нет никакой птицы. Хвала Силе, что выглянуло солнце, и призраки отступили. Похоже, они бояться солнечного света. Это спасло нас.

Обогнув скалистый выступ, они нырнули в узкий туннель, за которым начиналась небольшая долина. Там их поджидали остальные члены отряда. Вкусно пахло дымком костра, беззаботно щебетали птахи, радуясь весеннему теплу, а лошади смачно хрустели свежей травкой. Чуть дальше от того места, где расположился отряд, переплеталась скрюченными стволами густая поросль березок и осин, едва достигающих высоты всадника. Покрытые снегом неприступные горы окружали долину со всех сторон. С самых высоких северных склонов, скрывающих за собой Гору, снег частично съехал в долину. Он на глазах становился пористым и влажным, растекаясь веселыми ручейками под жаркими лучами яркого весеннего солнышка.

Даосса бросилась к ним навстречу.

— С вами в порядке?

— Более чем. Правда, милый? — огневолосый паяц с трудом обернулся к Короссу, собирая губы бантиком.

Коросс спрыгнул с Малыша и помог спустить Уоросса на землю.

— Ему нужен покой. Я подлатал его и влил Силу, но все равно, он очень слаб.

Предоставив Уоросса заботам Даоссы и Скульптора, а Малыша — Шэрону, Коросс подошел к Ароне. Она печально сидела у костра, глядя на закипающую в котелке похлебку.

— Прости меня, — тихо попросил он Арону. — Я был груб.

— Я просто хотела помочь, — синие как осколки неба глаза Арона налились слезами.

— А я просто сказал правду. Ты решила держаться от меня подальше. И это правильное решение. Будет разумно, если ты постараешься всегда следовать ему.

За обедом их маленький отряд обсудил сложившуюся ситуацию. У них пропало две лошади и две сумки, где лежало часть провизии. Но главное, гроза, которая прошла над плато, здесь вызвала лавину и теперь проход, ведущий к Горе, был безнадежно завален.

Сидя у костра, взгляд Коросса постоянно натыкался на грустную Арону. Когда Даосса толкнула его под бок, многозначно кивнув на девушку, Коросс поднялся.

— Проедусь, осмотрю долину, — сообщил он остальным.

— Вот неугомонный, — то ли с восхищением, то ли с осуждением пробормотал Уоросс, примостив свою голову на коленях кузины. — Не вляпайся в очередную заварушку!

— И тебе не болеть, — отозвался Коросс.

Он подошел к Малышу и накинул на него недоуздок, стараясь не обращать внимания на укор в его печальных карих глазах.

Долина была небольшой. Узкая вначале, она сильно расширялась в середине. Почти отвесные скалы завершали ее идеальным полукругом. Деревца в чаще, через которую Коросс ехал, росли плотно друг к другу, но были хрупки. Малыш легко прокладывал сквозь них тропу. Под копытами чавкало. Почва становилась все более заболоченной, затрудняя передвижение, но Коросс упрямо гнал своего мохнатого скакуна вперед. Чаща закончилась около небольшого озера, упирающегося в высокую скалу с темнеющим зевом гротом внизу.

Озерцо было наполнено такой синевой, какой не встретишь в водоемах равнин. «Синее, как глаза Ароны», — невольно подумал Коросс. Нависший над безмятежной синью бугор, усыпанный разноцветными тюльпанами, пожалуй, был единственным сухим островком в этом хлюпающим царстве весны. Коросс спешился, позволяя Малышу предаться заслуженному отдыху. Конек сразу по брюхо зашел в озерко, жадно вбирая в себя прозрачную воду, фыркая от удовольствия и взбивая ногой фонтан брызг. Пример оказался заразительным. Молодой человек сбросил одежду и нырнул, с головой погружаясь в озерную прохладу. В несколько гребков он пересек водоем, вынырнув рядом с входом в грот.