Роман Суржиков - Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра

Книга звалась: "Первая Лошадиная война. Детальное рассмотрение причин успехов Дариана Скверного с надлежащими выводами о политике" - редкое беспристрастное жизнеописание опаснейшего врага империи Полари за всю ее историю. В 16 веке от Сошествия Дариану удалось поднять западных лошадников на мятеж против Короны. Он стер с лица земли графство Мидлз, смял Литленд, покорил Альмеру и Надежду. Четверть столетия империя, сжавшаяся до размера трех герцогств, трепетала перед Дарианом Скверным и истекала кровью под его ударами. Впрочем, величайший подвиг Дариана, вызывавший глубокое восхищение Эрвина, был не воинским, а политическим. Мятежному аристократу удалось объединить под своими знаменами все пять строптивых западных народов и добиться от них беспрекословного повиновения! Ни до него, ни после, это не удавалось никому другому.

Эрвин наткнулся в книге на любопытную цитату - высказывание Дариана о природе власти. "Подлинная власть произрастает из любви и страха. Авторитет, щедрость, суровая дисциплина, полководческий опыт - все это даст вам лишь долю власти, но не всю ее полноту. Вселяйте в сердца бойцов любовь и страх - то и другое единовременно. Поражайте их величием души. Наказываете ли вы либо милуете, ведете ли сражение на поле брани или беседу за столом переговоров - делайте все с полным размахом. Будьте жестоки либо милосердны, щедры или кровожадны - но никогда не мелочны и обыденны. Подобно тому, как деяния богов недоступны разуму ученых, так талантливый полководец должен быть выше понимания его солдат - и они пойдут за ним в огонь и воду".

Строки подтолкнули Эрвина к осознанию. Сегодня в Споте он поступил не так, как поступил бы сильный человек. Его действия - порывистая злость, мелкая мстительность - были к лицу обидчивому ребенку, но не лорду. В чем-то он был прав, но это не имеет значения. Север уважает силу, а не справедливость. Эрвин нахмурился и отложил книгу. Проклятье, отчего же так сложно управлять людьми, которые по закону обязаны тебе подчиняться!

Захотелось поговорить с кем-нибудь не военного сословия. Таких людей в лагере было двое... нет, один. Филипп Лоуферт запропастился куда-то. Очевидно, он счел, что стоит выше воинской дисциплины, и остался в Споте с какими-нибудь девицами. А вот механик Луис Мария находился здесь: сидел поодаль на земле и в тусклом лунном свете водил карандашом по листу бумаги. Как он только различает что-то!

- Луис, - позвал его Ориджин, - идите сюда, садитесь за мой стол. Писать при свете лампы будет удобнее.

- Благодарю вас, милорд, - радостно отозвался Луис и быстро уселся рядом с Эрвином.

- Чем вы там заняты? - спросил молодой лорд. - Проверяете маршрут?

Он заглянул в планшет механика и, вместо карты, обнаружил там чистый лист с четырьмя короткими строчками текста. Две из них были зачеркнуты.

- Пишете стихи?.. - удивился Эрвин.

- Да, милорд. Для моей леди. Вот, послушайте: "Твои глаза чище неба, А губы - как маковый цвет..." Дальше пока не придумал, только знаю, что в конце пойдет "...в мире нет". Хорошо зарифмуется, правда?

Эрвин улыбнулся.

- Я бы оказал вам помощь, но боюсь, что ни одна леди не станет терпеть мой сарказм.

- Ах, милорд...

- Только один совет: не называйте ее на "ты". "Ваши глаза", а не "твои".

- Но мы уже перешли на "ты" с моей леди, милорд!

- Это в разговоре, а сейчас вы обращаетесь к ней в стихах. Стихи на "ты" - уличная вульгарщина.

- Правда?..

Луис пососал кончик карандаша, зачеркнул, исправил. Добавил еще строку, подумал, погрыз карандаш. Отложил его, склонился поближе к Эрвину и тихо сказал:

- Я так благодарен вам, милорд, что позволили сесть возле вас.

- Пустое.

- Мне было так... не по себе, как-то.

- Еще бы, холодно же! Сели бы у костра - и мигом согрелись.

- Как раз у костра мне и было не по себе, милорд. Среди этих... - Луис поискал слово, - людей, милорд. После того, что случилось сегодня...

- А, вот вы о чем. Это Север. Привыкайте.

- Боюсь, что не смогу привыкнуть к такому, милорд. Вот так, на ровном месте, не говоря ни слова, Джемис взял и... о, боги.

- Кайр Джемис, - мягко поправил Эрвин. - Будьте осторожны, только лорд имеет право называть воина по имени, пропустив титул.

- Да, да, конечно, кайр Джемис... Бедный искалеченный юноша! Как он проживет теперь!

- По правде, этот паренек сегодня получил больше серебра, чем мог бы заработать за несколько лет. Если выживет, то будет доволен, что продал руку за такую хорошую цену.

Эрвин попытался успокоить Луиса, но, похоже, достиг обратного эффекта.

- Святые Праотцы! - вздохнул механик. - Разве это не бессердечно!

- Существуют традиции. Простолюдин не должен поднимать руку на воина. Какие бы чувства его не обуревали, он должен знать свое место, или пострадает.

- Простолюдин... конечно, - печально вымолвил Луис.

Его задело, ведь он и сам был выходцем из низов. Пусть не из крестьян, но из мастеровых, что стоят ненамного выше. Поразмыслив, он спросил:

- Милорд, позавчера, когда мы зашли в тупик у водопада... Тот случай тоже потряс меня. Кайр Джемис с такой легкостью рискнул жизнью своего оруженосца! Ведь Хэнк - воин, а не простой крестьянин!

- Такое нередко случается. Кайры любят устраивать своим греям всевозможные проверки и испытания. Нырнуть с головой в выгребную яму или простоять на часах два дня без еды и питья - это цветочки. Из более забавного - ночью пройти по стене герцогского замка на одной ноге, перепрыгивая с зубца на зубец. Или пересечь озеро по октябрьскому льду, или отправиться на зимнюю охоту в одном исподнем и не возвращаться без дичи.

- Но ведь это смертельно опасно!

- В том и соль.

- Милорд, разве может рыцарь так запросто рисковать жизнью оруженосца?

- Грея, а не оруженосца. Не путайте, Луис. Здесь большая разница. Положение греев сильно отличается от положения оруженосца при южном рыцаре. Грей недостоин сражаться плеч-о-плеч со своим господином. Кайры выезжают на поле боя верхом, серые плащи выходят в пешем строю. Оруженосцы южных рыцарей часто развлекаются наравне с хозяевами: охотятся, пьют, ходят в бордели, порою даже участвуют в турнирах. На Севере греи ниже рыцарских развлечений. Вне ратного поля серые плащи обязаны заниматься лишь двумя делами: совершенствовать свое мастерство и служить господину. Служба может принимать любые формы. Всякое дело, которое кайр посчитает слишком грязным, хлопотным, бесчестным, физически утомительным, он поручит своему грею. Любое препирательство с господином окончится жестоким наказанием. Если кайр сочтет, что грей выполнил приказ недостаточно старательно, результат будет тем же. Оруженосец - помощник и соратник рыцаря; грей - пес своего господина.

Луис переварил услышанное и осторожно спросил: