Роман Суржиков - Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра

Графиня кривила губы:

- Ни малейшего желания не имею. Обо мне болтают слуги, обо мне говорят господа, обо мне ржут кони. Если хочешь позабавить людей, подними руку, как медведь на гербе Нортвуда, и зарычи погромче -- все засмеются. А как тебе такая шутка -- слыхала от горничной: "На Сенной площади нашли дохлого голубя. Графиня Сибил утверждает: это покушение на императора! Бедная птица -- случайная жертва". Нет уж, я подожду, пока все найдут себе другой предмет для злословья. Кто-то кого-то заколет на поединке, или обрюхатит чью-нибудь девицу, или явится в собор пьяным, как свинья. Что-то такое должно случиться!

Мира остро сочувствовала графине. Неудержимо деятельная, леди Сибил не привыкла терять зря даже минуту. На Севере ее дни состояли из бесконечной череды дел: приема послов, вассалов, просителей; споров с купцами; пересчета податей; осмотров городских строений; посещений свадеб и похорон; раздачи милостыни. Среди всего этого графине каким-то чудом удавалось выкроить время для пробежек и упражнений в стрельбе из лука -- развивай свое тело и наполняй его силами... Здесь же, в блистательной Фаунтерре, леди Сибил впустую убивала день за днем. На ее месте, Мира посвятила бы время размышлениям и чтению книг, однако графиня почитала первое делом пустым, а второе -- скучным, хотя и благочестивым.

Девушка искала способа поддержать и подбодрить графиню. На поверку, это оказалось непростой задачей: леди Сибил была слишком горда, чтобы принять от кого-либо сочувствие, а в особенности -- от юной девицы, что годится ей в дочери.

- Миледи, я могу что-то сделать для вас? - осторожно спрашивала Мира.

- Благодарю за заботу, дитя мое, - отвечала графиня с тем оттенком вежливости, который почти граничит с презрением.

После дня библиотечных раскопок Мира хотела было рассказать ей о находках -- о безумном Шуте и мертвом бароне из Южного Пути -- но остереглась. Леди Сибил наверняка не одобрит этих розысков, а уж тем более -- того обстоятельства, что в них по случаю оказался посвящен секретарь императора.

А после прогулки в саду Люмини Миру переполняли чувства. Был азарт открытий и радость общения с умным собеседником, каким оказался Итан, и удивление от странных рассказов Бекки Южанки, и тревожные сомнения, связанные с императорским кузеном. Девушку распирали изнутри противоречивые впечатления, хотелось... нет, просто необходимо было поделиться всем этим с графиней! Вот только она не находила, с какой стороны подступиться к разговору. Начни Мира с Адамара и своих подозрений -- леди Сибил разгневается, что девушка ослушалась ее. Расскажи о Бекке и будущем браке владыки - графиня непременно вспомнит аудиенцию и станет раздражительна.

Случай разрешил сомнения. После ужина горничная внесла очередной свиток с печатью, и леди Сибил протянула за ним руку, но служанка осторожно предупредила:

- Миледи, это письмо передано для леди Глории.

- Что?..

Графиня повертела свиток в ладони, явно подумывая, не прочесть ли, но все же отдала Мире. Девушка взяла его с беспокойством, скорее радостным, чем тревожным, но и с оттенком печали. Письмо! Всю жизнь ей некому было писать письма и не от кого ждать их. Большинство знакомых Миры были неграмотны, да и жили с нею в одних стенах. Единственным ее адресатом был отец. В свое время он взялся обучить дочку искусству сложения посланий. Они писали друг другу, находясь в разных помещеньях одного замка. "Милостивый лорд, желаю Вам здравия и благоденствия", - начинала она и улыбалась своей притворной строгости, а заканчивала: "Писано в горнице замка Стагфорт, в час вечернего розового солнца", или так: "Свои строки скрепляю печатью в день такой-то, года такого-то от Сошествия, вскоре после закрытия замковых ворот".

Итак, письмо. Мира сломала воск и развернула лист.

"Дорогая леди Глория, - значилось в нем, - я рада нашему знакомству и хочу продолжить его. Буду счастлива, если Вы присоединитесь ко мне для конной прогулки в Егерский лес. Жду Вас завтра у Привратной часовни, при начале утренней песни. С надеждой, Южанка Бекка".

Мира подняла глаза. Леди Сибил глядела на нее с нетерпеливым любопытством, и Мира дала ей прочесть записку. Брови графини поползли вверх:

- Ты знакома с Беккой Лошадницей? Но откуда?

И Мира рассказала о встрече в саду во всех подробностях, исключая лишь проверку, которую она устроила, заявив о собственной смерти. Графиня всласть посмеялась над "медвежьим заговором" и остальными охотничьими баснями Миры.

- Вот доверчивый дурачок этот Адамар! Не иначе, на каком-то турнире ему хорошо досталось булавой по шлему!

Однако о Бекке графиня отозвалась без особого восторга:

- Дитя мое, Лошадница - не то знакомство, в которое стоит вкладываться.

- Отчего же?

- Ее манеры кое-кто счел бы вызывающими.

- Поначалу и я так подумала. Но на самом деле, Бекка - добрая, живая, интересная. Поверьте, миледи! К тому же, она - одна из лучших невест. Возможно, к зиме она станет императрицей!

Сибил фыркнула.

- Не очень-то рассчитывай на это.

- Почему, миледи? - Мира почувствовала обиду за свою новую знакомую. Она не знала двух остальных претенденток, но была уверена, что Бекка во всем лучше их. - Она с Юга, принадлежит к роду Янмэй, она молода, но не слишком - все традиции в ее пользу!

- Как ты быстро поднаторела в этом... - сказала графиня с одобрительной насмешкой. - Да-да, у Бекки подходящий возраст и высокое происхождение... а еще две старших сестры, что уже не первый год замужем и не произвели на свет ни одного младенца.

Мира ахнула.

- Она... Бекка... бесплодна?

- Может, и нет. А может, и да. Вопрос в том, станет ли Адриан проверять это на своей шкуре?..

Мира отвела глаза, чувствуя горечь. Отец не раз говорил: "Человек не бывает кругом счастлив. Если чем-то боги наградили щедро, то в чем-то другом будет дыра". С Беккой выходило именно так.

Сибил заметила уныние Миры и смягчилась:

- Впрочем, я считаю, дурного не будет, если ты поедешь с нею. Коли она тебе в удовольствие...

- Да, еще как! - радостно воскликнула Мира.

- Не перебивай, - мягко отрезала графиня, но улыбнулась. - Я дам тебе мечника в провожатые... пожалуй, Вандена - он лучше других. И велю конюху подобрать кобылу попокладистей. Непременно проедься на ней сегодня, привыкни хоть немного. Завтра может случиться гроза. Опасно ездить в грозу на незнакомом коне.

- Конечно! Сир Адамар тоже так сказал, - с готовностью согласилась девушка.

* * *

Под южанкой был рыжий жеребец - молодой, порывистый, беспокойный. Норов ощущался в каждом его упругом движении, даже в горделивой посадке головы. Та легкость, с какою Бекка правила им, казалась непостижимой. Наездница не хлестала его, не вонзала шпоры в бока, не рвала поводья. Ей хватало легкого, порою незаметного движения, чтобы конь ощутил ее волю и покорился. Мира и сама была неплохой наездницей, могла провести в седле день, почти не ощущая усталости. Однако в сравнении с Беккой северянка казалась деревянной куклой. Тьма, да Бекка могла бы вовсе бросить поводья и читать книгу в седле, а жеребца лишь тронуть легонько пятками - и тот привез бы ее, куда нужно!