Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2

Я с опозданием догадалась, в чем дело — до меня дошли отголоски мыслей Виро, также в эту минуту воображавшего, какой облик ему более всего подходит. Как звук, изданный нами, долетая до некого препятствия, возвращается эхом, так и мои мысленные посылы вернулись ко мне, вобрав в себя частичку мыслей демона. Да, фактически это был фантом фантома — проекция воображаемого внешнего облика Виро. И что меня озадачило — она, при ближайшем рассмотрении, оказалась двойной! Первую, кажущуюся вначале более яркой и четкой, можно было описать, как мужчину высокого роста, стройного и широкоплечего, с гордой посадкой головы. Узкое лицо его отличалось изяществом черт и вызывало в памяти того, кому бедный демон все это время завидовал — магистра Каспара. Я с досадой поняла, что этот облик — всего лишь плод жгучей ревности, но все же попыталась наделить призрачные черты жизнью, раз уж именно так желал выглядеть Виро. Увы, каждая дымчатая линия, стоило мне только задержать на ней свое внимание, расплывалась и рушилась, точно я пыталась схватить рукой луч света или струйку воды. Как ни желал бедняга демон считать себя красавцем, эта личина не клеилась к нему, будучи полной фальшивкой.

Тогда я обратилась к той части проекции, что вначале казалась более бледной. Но стоило мне только присмотреться, как черты проявились, словно выступив из тумана, и окончательно затмили призрак стройного господина. То был совсем другой человек — не слишком высокий толстячок с простым добродушным лицом. Именно таким в глубине души видел себя Виро, хоть и не желал этого признавать даже перед самим собой. И стоило мне самую малость расцветить этот образ, как он тут же ожил, словно сам по себе обогатился множеством мелких деталей — вроде веснушек, рыжеватой копны кудрявых волос и родинки на правой щеке — и вскоре стал настолько реальным, что мне показалось, будто я давным-давно знаю этого человека.

В первый раз я создала личину и с восхищением изучала свое детище, находя в каждой мелочи неизъяснимую прелесть, пусть даже речь шла о кустистых бровях или о слегка оттопыренных заостренных ушах. Отвлек меня только горестный вскрик Виро, сменившийся еще более громкими причитаниями.

Открыв глаза, я с восхищением поняла, что теперь демон выглядит точь-в-точь, как мне привиделось. Я не знала, как смотрелось со стороны превращение — об этом можно было судить только по безмерному отвращению на лице Виктредиса, который подошел поближе, чтобы рассмотреть результат моих трудов.

— Тошнотворнее всего он выглядел, когда исчезла шерсть, — наконец сказал он, скривившись. — Неимоверно мерзкое зрелище! Я раньше думал, что в демонах самое гадкое — это их волосяной покров, но вот поди ж ты — без него они выглядят еще хуже!

Виро, не обращая внимания на слова магистра, тем временем изучал свой новый облик с отчаянием и недоверием, пользуясь тем, что две луны сияли все ярче. Он закатывал рукава, заглядывал себе за пазуху, щупал лицо и утробно гудел, точно пустая бочка, по которой размеренно ударяют палкой.

— Что это? — наконец дар речи вернулся к нему. Голос его изменился в небольшой степени, но из-за серьезного расстройства иногда срывался на тоненький дискант. — Я спрашиваю вас — что это?!

Так как он попеременно указывал на свои волосы, нос и живот, я ответила:

— Ваша человеческая личина, что же еще?

Виро вновь гулко застонал, одним прыжком покинул круг и принялся бегать взад-вперед передо мной, потрясая руками:

— За что вы так ненавидите меня, Каррен? — вопил он. — Я терпел ваше равнодушие, ваше невнимание, говоря себе, что это еще не признак злого отношения ко мне. Но теперь, теперь!.. Вам ничего не стоило придать мне подобие приличного человека, однако что я получил в итоге? Я толст! Я кудряв! Я ростом с сидящую собаку! Только не говорите мне, что я еще и рыжеволос!..

— Господин Виро, — я ощущала некоторую вину, — но этот облик вы сами мне подсказали! Я всего лишь воплотила в жизнь то, что вы сами вообразили!

Виро замер на месте и обратил на меня испепеляющий взор.

— Никогда! — выкрикнул он. — Никогда я не хотел быть рыжим!

— Возможно, вы не хотели, — мягко возразила я, — но при этом именно таким себя ощущали в глубине души.

— Чушь!

— Вот увидите, — увещевала я демона, — вы быстро привыкнете к этому облику, и он вам придется впору, как никакой другой, ведь это порождение вашего естества, а не какая-то маска.

— То есть, вы намекаете, что для меня естественно походить на потомка какого-то вшивого рыжего гнома?!

Я развела руками, не зная что на это ответить.

— О-о-о-о, теперь я понял, — продолжал исступленно восклицать Виро, — отчего вы мне советовали выбрать имя попроще! Конечно, разве увалень-недомерок может называться Ромеоло или Франциско? Нет! К таким, как я, все обращаются исключительно: «Эй, ты!» или подзывают свистом!..

— Вы даже чуть выше меня, — огрызнулась я.

— Вряд ли это может меня утешить, вы даже среди женщин не сошли бы за рослую! Скажите-ка лучше, любезная чародейка, отчего я фигурой напоминаю бочонок?

— Оттого, что последние четыре года вы не отказывали себе в сладостях и ежедневно пекли пирожки, а последние месяцы освоили еще и выпечку тортов! Конечно, вы не могли не понимать, что за подобные излишества следует расплачиваться, и подсознательно определяли себя, как обжору-толстяка. Личина, к тому же, не может всерьез отличаться габаритами от исходных данных, если вы планируете носить ее долго.

Но демон не был настроен выслушивать теоретическое обоснование заклятия смены облика, и продолжил гневаться, немало веселя Виктредиса, который не упускал случая вставить многозначительное: «Весьма гармоничный результат!» или одобряющее: «Мне кажется, что вы всегда так выглядели, господин Виро! Прекрасная работа!».

Я же пыталась незаметно перевести дух, так как до последнего не верила, что мне удастся выполнить задуманное. «Стало быть, вот что значило примечание к формуле, где говорилось, что следует избегать влияния заказчика! Я-то думала, что речь идет о словесных пожеланиях и все не могла взять в толк, отчего бы не пойти навстречу воле клиента. Но на самом деле опасаться следовало того облика, что сложился в подсознании объекта, ведь он воплощает не столько надежды, сколько опасения, и, конечно же, своим видом вызывает у клиента только глубочайшее огорчение. Да, так накладывать личину проще всего, но денег за это никто не заплатит, скорее — поколотят» — размышляла я, растирая окоченевшие руки. Несмотря на то, что холм помог мне наложить чары, я все равно порядком истощила свои силы и теперь ощущала время от времени озноб. Да и ночь выдалась не из теплых…

— Что ж, как бы оно ни было, — сказала я громко, останавливая поток жалоб, исходящий от Виро, — но теперь мы готовы к путешествию. С этого момента мы должны окончательно условиться, как мы друг к другу обращаемся, и что отвечаем любопытствующим. Итак, вы мессир Виктредис, становитесь Леопольдом, магом, что всю свою жизнь прожил в городке Иоффе, на юге Эпфельредда. У вас имеется небольшое поместье, приносящее доход, благодаря которому у вас есть время на увлечение наукой, и вы никогда не оскверняли свои руки тяжелым трудом. Это близко к правде, и вы должны быстро свыкнуться со своей новой историей. Меня вы будете звать Рено. История жизни слуги обычно никого не интересует, но ежели что, то я родом из той же местности, что и вы, мессир Леопольд. Господин Виро, вы определились со своим новым именем?