Xoma Sleepy - Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой.

Элаикс действовал моментально. Он ринулся вперед, и насадил Ливитара на свой меч, точно какую-то букашку.

Тот страшно закричал, но постарался рубануть своего противника. Безуспешно - юноша схватил его за руку и со всей силы сдавил. Послышался кошмарный хруст и крик Ливитара перешел в звериный вой, полный боли отчаяния.

Элаикс положил его на землю, и прошептал.

- Знаешь, при других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями.

Ливитар прохрипел что-то на ганнорском, скорее всего - грязное ругательство, и из его рта полилась кровь.

- Что, больно? - Элаикс не скрывал торжества. - Ничего, скоро все закончится.

Он повернул меч в ране, вызвав новый хрип.

- Твои стоны, как музыка для моих ушей, - юноша широко улыбнулся, и сознание словно раздвоилось. Он был тут, но одновременно с этим брел по дороге, почти добравшись до какого-то странного столба, увенчанного человеческим черепом, и остановился, занеся ногу над незримой чертой.

- Будь ты проклят, - прошептал умирающий

.Элаикс расхохотался.

- Моих родных убили, меня сделали рабом, а еще я заключил сделку с Владыкой Хаоса. Я уже проклят.

С этими словами он размахнулся, и со всей силы ударил поверженного противника в лицо, раскалывая его голову, точно переспелый арбуз.

Нога опустилась за черту.

Новость свалилась на их головы, точно снежный ком. Она не просто огорошила или поразила, она выбила дух и заставила трястись, словно осиновому листу на ветру.

Империя. Империя идет!

Фарийы точно ураган прошли через горные перевалы, сметя считавшиеся неприступными крепости со своего пути, точно пылинки. А затем огромное войско полноводной рекой растеклось по Атериаде, захватывая город за городом.

Когда Трегоран узнал об этом, то он едва не потерял сознание от ужаса. Первой же мыслью было - бежать, однако воплощать ее в реальность уже было поздно. Едва только первые вести о страшном бедствии достигли ушей городского совета, как городские ворота закрылись, а корабли, не успевшие покинуть порт, остались в нем.

Город замер в напряженном ожидании. Слухи плодились и множились, точно личинки в трупе, и каждый последующий был страшнее предыдущего. На самом деле, известно было не так и много, и оттого становилось лишь страшнее. Совет Батерии должен был собраться и принять послов от других полисов в ближайшее время, но, увы, простых людей туда не пускали.

Трегоран уточнил у Нартиаха, когда именно должна состояться встреча - он рассчитывал, что архонт разрешит присутствовать на ней, и не ошибся, старый чародей позволил ученикам занять место в уголочке и наблюдать. Вероятнее всего, они были нужны ему для подстарховки.

В главный зал один за другим входили члены совета, рассаживаясь по своим местам. Последним занял место архонт.

Перед ними - на том самом месте, где Трегорану пришлось сражаться, чтобы доказать свое мастерство, в почтительном поклоне склонились несколько запыленных человек - те самые послы.

- Встаньте и говорите, - приказал Нартиах.

Мужчины повиновались.

- Достойные, - обратился один из них. - Моя родная Гилисия дала право говорить от имени всех ее граждан.

- Достойные, - произнес второй. - Я реку голосом Марполиса.

- Достойные, - в тон ему пробасил третий. - Вилиртия позволила мне говорить своими устами.

- Батерия слушает, о достойные - коротко, но с уважением - по крайней мере, на словах, - ответил им архонт.

Послы переглянулись, и слово взял первый.

- Чтобы сэкономить время в этот тяжелый час, я буду говорить за всех. Наше предложение просто. Полисы должны объединиться, выставить войско и прогнать империю. Поодиночке мы не выстоим, вместе же - победим! Имперцам придется какое-то время потратить на захват западных городов, а потому мы успеем собрать войска.

Он умолк, гордо глядя на старика. Первый среди равных мужей Батерии некоторое время ничего не произносил, а на его губах блуждала усмешка.

- Достойный Вилираг, - произнес он, наконец. - Твои слова мудры и правдивы, но есть несколько вопросов, ответы на которые я хотел бы узнать.

- Спрашивай, о достойный, - склонил тот голову.

- Ты говоришь: "собрать войска", это правильно. Но, - тут взгляд старика стал очень внимательным, - где мы будем делать это?

Посол смущенно коснулся ладонью бородки, однако в его взгляде промелькнула злость. Некоторое время он ничего не говорил, наконец кашлянул и проговорил:

- Мы полагали, что мудрее всего собрать объединенное войско севернее озера богини Элинии. Во-первых, оно находится на одинаковом расстоянии от большинства городов, во-вторых будет прикрывать наш фланг. В-третьих, позволит атаковать фарийцев почти в любом из нужных нам направлений.

- А в-четвертых, если мы станем лагерем севернее озера, то намертво перегородим проход к Гилисии, Марполису и Вилиртии, как бы приглашая фарийцев войти в центральную и южную Атериаду и разгромить, к примеру, Батерию, оставшуюся без защитников, - продолжая улыбаться, закончил старый маг. - Не так ли, достойные?

На лицах дипломатов отразилось дружное возмущение, отчего-то показавшееся Трегорану крайне наигранным. Видимо, нечто подобное они и планировали. Юноша за прошедшие дни успел немного разобраться в хитросплетениях местных интриг. В принципе, ничего чересчур сложного тут не было. Говоря кратко, в последние лет тридцать шаткое равновесие, установившееся в Атериаде, рассыпалось. Батерия добила своего извечного противника - Разилию, контролировавшую южные области Атериады, став после этого сильнейшим полисом и подмяв около трех сотен городков поменьше, в основном в центре и на юге страны. Но батерийцы не остановились на достигнутом и начали усиливать свое влияние на севере. Поэтому, очевидно, оставшиеся противники Батерии, у которых не было ни малейшего шанса справиться с армией и флотом блистательного города, решили пойти на хитрость, как бы приглашая фарийцев вглубь страны, а точнее - в те ее области, что контролировались недавними врагами.

Скорее всего, правители этих городов рассудили, что раз уж все равно придется воевать, то пускай основные тяготы войны лягут на сильнейший город. Естественным минусом подобного плана была его очевидность.

"Если уж я все понял почти сразу, то что говорить об умнейших и сильнейших людях в Батерии"? - подумал юноша.

- Нас глубоко печалят и огорчают твои слова, о достойный, - продолжал посол. - Ты подозреваешь нас в страшном и мерзком деле, и мое сердце плачет от этого.

- Прошу меня простить, о достойный, - в тон ему проговорил архонт, хотя голос его даже на мгновение не намекал на прощение. - Я не хотел тебя обидеть. Заверяю, что не подозреваю ни тебя, ни твоих достойных спутников, ни ваших в высшей степени благородных и честных граждан ни в чем подобном. Разве могу я, к примеру, обвинить вас в сговоре с империей? Или в желании разорить мой город, а заодно и пройтись по землям тех полисов, что признали верховенство Батерии? Конечно же, нет!