Антон Кильдяшев - Дворяне и ведьмы (СИ)

Старший брат стражи вызвал их двоих к себе, чтобы наградить или наказать. Шиниж, и сам подгоревший после ночной войны с огнём, ничего не боялся. А вот его напарник, забившийся тогда в уголок, трясся от воображённых им последствий своего страха. Шиниж тихо радовался этому зрелищу - когда мерзавец получает по заслугам, это всегда праздник. Наказание неминуемо, думал новичок. Ведь Камижн проявил слабость в том, что обязан был сделать. Его не сможет спасти ничего: ни связи со столичными дворянами, ни в царском дворе ничего не значат для братьев.

"У Мичира, наверное, не было повода", думал Шиниж. "Теперь-то он есть, и Камижну не сносить головы".

Прислуга сновала взад и вперёд, часто с какими-то вещами под мышкой. Напрочь сгорела одна из башен дворца, и поговаривали, что это был поджог. Не удавшийся. Самая ненужная башня, та, что выделялась из композиции дворца и выпирала в нижний город, в которой не было ничего ценного, кроме комнат царских писарей. Потому особо суеверные придворные и дворцовая челядь спешно убегали вниз в город или хотя бы из башен. Шиниж подозревал, что это может быть одной из причин, по которой старший брат вызвал их двоих. Чем больше слуг будут проходить в обе стороны через ворота, тем больше опасности для дворца. Напор усилится, а страже придётся либо ослабить хватку за ворота, либо добавить в них людей.

Да и к тому же стража не смогла предотвратить уничтожение Совиной Башни. Усилить гарнизон, как и патрули, было бы разумно. Царь не одобрит, если что-то подобное произойдёт ещё раз. Поэтому Шиниж ожидал вскоре увидеть старых знакомых из родной деревни. Несколько из них уже достигли возраста, и вполне могли быть призваны в стражу.

Не смотря на царивший вокруг хаос и неразбериху, дворец поражал воображение. Шинижа, никогда не видевшего здания и в три этажа высотой, вдруг поместили в место просто кишащее настоящими небоскрёбами. В Красове даже в нижних четвертях, где жили бедняки, было полным-полно высоких, пусть и старых зданий, а дворец с его тринадцатью башнями (с Совиной - все четырнадцать), стоявший к тому же на холме, выглядел настоящей горой.

С первого взгляда лабиринт коридоров казался непроходимым. Посетители дворца, даже воры, каким-то чудом просачивавшиеся сквозь стражу, уже давно оставили всякую надежду в одиночку передвигаться по дворцу. Прислуга и только прислуга, а особенно несколько особых царских рабов, обученных в картографии и никогда не выпускаемых из громадного здания, могла найти здесь то, что им нужно, а не то, куда приведёт дорожка. Эти несколько рабов были же ещё лучше дворцовой челяди - кроме всех проходов они знали ещё и все скрытые.

Старший брат прятался за громадными дверями в задней части одной из башен. Бараки стражи находились совсем близко во дворе в тени башни, так что здесь почти никогда нельзя было увидеть слуг. Конечно, челядь держала это место в порядке, она обязана была это делать. Только в отличие от остальных мест дворца в дневное время её здесь нельзя было заметить. Местные побаивались стражников, а Тёмный Брат некоторым из них и вовсе казался одним из чертовских богов. Башня, полупустая из-за сородичей Шинижа, получила название Тёмной, а была когда-то Ястребиной. Её комнаты стали свалкой для вещей стражников, и лишь птичник с ястребами и палаты, указом царя отданные стражникам остались живыми.

С непривычки почуяв робость во всём теле, Шиниж тем не менее храбро вошёл внутрь и выпрямился перед старшим братом. Он тут же поймал на себе грозный взгляд главы стражи и, приглядевшись, понял, что молва о брате Мичире была верна. Он действительно больше походил на кнехта, чем на брата - и именно потому Мичир оказался там, где оказался. Волосы уже тронула седина, но Шиниж всё ещё мог представить этого воина в водовороте схватки. А его прославленная секира, с которой он прошёл не один бой, стояла неподалёку, замотанная в тряпьё и прислоненная к пустой книжной полке.

Тем не менее, Мичир ещё не обрёл той отстранённой гордости, присущей старым воякам, ушедшим на покой. Он с живой страстью изучал двух вошедших. Официальная часть была очень недолгой - всего-то "братья мои, приветствую вас" - было очевидно, что старшему брату не терпелось приступить к разговору по душам.

- Ты достоин своего отца, Шиниж. - Заговорил он. - Это видно сразу - в первый же день на посту и уже герой! Гирачеж, будь он жив, был бы горд тобой.

- Это был мой долг.

- То, что сказал бы сам Гирачеж. - Одобрительно ухмыльнулся старший брат. - Я так и не нашёл ему замены. Он был добрый брат и мой друг. Удивительно, что ты настолько на него похож. Словно перенёсся лет на двадцать назад и гляжу на ещё живого Гирачежа.

- Мать часто такое говорит. - Сказал Шиниж. - Его смерть была для неё большим горем.

- Не хотела тебя пускать? - Понимающе кивнул Мичир. Напрягшись, новичок припомнил, что тот тоже был единственным сыном в семье, но тем не менее он пошёл и на войну, и в стражу. - Да и ты был не обязан идти в стражу. Как первый и последний сын, ты мог и не идти по стопам отца. - И вновь ухмылка заиграла на лице старого вояки. - Если скажешь то, что я хочу услышать, я тебя тут же назову братом и сыном своего отца.

Шиниж нахмурился. Он не ожидал настолько тёплого приёма.

- Это был мой долг?

- Да! Это он. - Засмеялся Мичир. - Ты, Камижн! Быстро сгоняй на склад за вином. Новичок будет отмечать повышение по службе. Место его отца принадлежит ему по праву. А ты, Шиниж, пока ещё можешь расскажешь мне, что же случилось вчера ночью.

И он рассказал, всё от того самого момента, как вытащил ребёнка из горящего дома, и до того, когда пламя в трущобах удалось потушить заставив людей цепочками передавать воду от колодцев. Шиниж, как первый на месте был главным и отдавал всем приказы. Город почти не пострадал - трущобы уже несколько столетий строились вокруг красных стен, оплавленных бесчисленным количеством пожаров. Каждое новое пламя на смену старым домам приходили новые, как и старые жители заменялись новыми.

- Распорядись, чтобы младшим братьям, что тебе помогали, выдали по медяку или по два за трудности. - Приказал Мичир. - Хоть это и их долг как горожан помогать бороться с пожаром, всё же они нам не братья, и верят монете больше, чем чести. Не следует их обижать.

Но Шиниж помотал головой. Он поймал себя на мысли, что изучает доспехи стражника, стоявшие в углу комнаты. Почему-то вспомнился отец. Кольчуга, шлем, стёкла для глаз, всё было на месте и отполировано до блеска. Когда Гирачеж приходил домой, он всегда был обряжен в доспехи с ног до головы, и именно этот образ навсегда отложился в памяти сына.

- Я всего один день на посту. Это не честно, что я так быстро возвысился до старших братьев.