Мария Рубан - Человек с глазами (СИ)

В один из морозных дней февраля Родион скучал в комнатушке с неофициальным названием "документы". Он составлял список вопросов, на которые не получит ответа при жизни и надеялся задать их после смерти, конечно если позволят спросить. Другого способа усмирить неуемное любопытство, постоянно терзавшее вопросом - почему, пока не было. "Ну хоть три вопроса наверно смогу задать?" - успокаивал себя Родион, глядя на нескончаемый перечень переваливший за две сотни. Думая, о чем бы еще спросить Высший Разум, он резко дернулся напуганный грохотом, дополненный криком. Родин выскочил за пределы "документов" и увидел посреди студии с перевернутыми осветительными стойками маленького мальчика в маске медвежонка из папье-маше.

- Ты что тут делаешь? - спросил Родион.

- Извините, я заблудился.

- А зачем все перевернул?

- Я не специально.

- Иди сюда.

- Бить будете?

- Нет, - удивился Родион, - просто выведу тебя пока хозяин не пришел, а то он точно всыплет, мало не покажется.

Мальчик вытянул руки вперед и ощупывая воздух пошел на голос молодого человека.

- Ты ничего не видишь?

- С рождения.

- А где твоя трость?

- Отобрали.

- Кто?

- Хулиганы какие-то, я поэтому сюда и зашел, чтобы спрятаться.

Родион взял пластиковую швабру, открутил верхнюю часть и дал ребенку в маске.

- Так лучше?

- Да, - застучал мальчик палкой по полу.

- Сам домой дойдешь или тебя проводить?

- Сам, - ответил ребенок.

Родион помог малышу спуститься по осыпавшимся ступенькам крыльца на тротуар и вернулся в студию, чтобы скорей навести порядок до прихода владельца фотоателье, но был пойман прямо посреди перевернутых осветительных стоек.

- Я же говорил не ходить здесь и ничего не трогать! - в ярости заорал мужчина со стеклянным глазом.

- Сюда мальчик зашёл слепой, заблудился и...

- Какой еще к черту мальчик?! Ты ослушался меня!

- Да нет же, мальчик в маске медвежонка... - Родион поймал себя на мысли, что лица ребенка он не видел, так же, как не видел лица дамы и старика. И у каждого был недуг: немая, глухой и слепой. "Интересно совпадение или знак" - подумал парень, не обращая внимания на крики озверевшего владельца ателье.

- Я ухожу! - грозно заявил Родион.

- Уходит он! Я выгнал тебя две минуты назад! Ты что не слушал меня?!

- Нет, - ответил парень, - я давно уже вас не слушаю. Не хочу слушать человека, живущего в прошлом, презирающего настоящее и отвергающего будущее. Когда-нибудь вы захлебнетесь собственной желчью, - Родион покинул фотоателье, оставив хозяина со стеклянным глазом и большой раковиной на спине плеваться ядовитой ненавистью.

К середине февраля парень устроился в стеклодувную мастерскую, где трудился Захар, он виртуозно выдувал и лепил из стекла, и отличался одним редким качеством - почти всегда молчал. Не просто мало говорил, а говорил только в крайнем случае. Молчал, когда хотели услышать его мнение. Молчал, когда дело находилось под угрозой срыва. Молчал, когда надвигающаяся катастрофа казалась неизбежной. Но если Захар говорил слова его, как бесценные капли воды в раскаленной пустыне, как чашка согревающего чая в невыносимый мороз, были достойны записи, чтобы вспорхнуть и стать крылатыми фразами.

Хозяин мастерской Аркадий напротив отличался невероятной болтливостью, он постоянно говорил, говорил и говорил, даже когда сам хотел помолчать продолжал говорить, словно рот против воли беспрерывно складывал слоги и выталкивал звуки на свет. Он не выдувал и не лепил, а только руководил, принимал заказы, заманивал новых клиентов.

Родиона в мастерскую взяли в помощь Захару, общение между ними складывалось из вопросов парня и утвердительных кивков или отрицательных покачиваний молчуна. Аркадий подробно и красочно рассказал молодому человеку, чем предстоит заняться: разжигание печи, подготовка стекломассы, уборка помещений, изучение стеклодувного дела. Родиону, очарованному вдохновенными речами владельца, хотелось быстрее приступить к работе и положить жизнь на алтарь стеклодувного искусства. "Что он здесь делает? Зачем ему эта мастерская? - задавался иногда вопросами молодой человек. - С такой красноречивой болтливостью он запросто станет великим политиком". Хотя Родион и сам не мог объяснить, что натолкнуло его на путь стеклодува, счастливая случайность или продуманный замысел, тем не менее он чувствовал, что здесь ему понравится.

Три недели в компании стекольщиков пронеслись незаметно, за одним Родион неустанно наблюдал, а другого беспрерывно слушал.

- А что ты знаешь про голубое озеро? - спросил однажды Аркадий.

- Ничего, - спокойно ответил парень, подумав, что речь идет о скандинавском мифе, которые болтун очень любил.

- Совсем ничего?

- Совсем.

- То есть ты даже не в курсе, что у нас в области есть голубое озера вода в котором никогда не замерзает?

Глаза парня округлились.

- Что правда?

- Чистая.

Родион с сомнением посмотрел на Захара и тот утвердительно кивнул.

- То есть моему слову ты не веришь, а кивку молчуна веришь, - засмеялся Аркадий. - Ну да ладно я не обижаюсь. Я знаю, что благодаря чрезмерной болтливости имею репутацию, мягко говоря, сказочника.

- И где оно находится?

- На севере, на окраине области, там, где до границы с соседней губернией чуть меньше двух километров.

- А там что-нибудь растет?

- В смысле?

- Какие-нибудь растения необычные?

- Насчет необычных не знаю, но какие-то наверно растут. Я там не был, поэтому предлагаю в выходные махнуть на озеро.

- В марте?

- Да, пока снег окончательно не растаял, только представь живая голубая вода и замерзшие белые берега. Хотел раньше поехать, но все не складывалось.

- Я согласен! - не задумываясь подтвердил свое участие Родион.

- Один есть, - улыбнулся Аркадий. - А ты поедешь?

Захар кивнул головой.

- Прекрасно, тогда двадцатого в семь встречаемся здесь в мастерской.

Через пять рабочих дней Родион, Аркадий и Захар, субботним утром марта, отправились к Голубому озеру. Зачинщик путешествия предоставил для поездки свой внедорожник и ближе к восьми троица покинула город.

Прямая с легкими изгибами трасса пролегала между голыми лесопосадками, почерневшими заснеженными полями и редкими селениями с убогими запущенными домами и дворами. По дороге Аркадий развлекал пассажиров местными преданиями и легендами о Голубых водах озера. Одна из них гласила, что у водоема нет дна. Другая предостерегала пловцов, якобы человека, заплывшего на середину, утащат на дно гигантские пузыри, поднимающиеся из глубин. Третья рассказывала о просмоленных досках с загадочными письменами, которые иногда всплывали на поверхность озера. И еще много всего интересного говорил Аркадий, но Родион утратил нить повествования погрузившись в раздумья.