Мария Рубан - Человек с глазами (СИ)

Молодой человек прибыл на улицу Алексея Толстого и долго плутал среди двухэтажных домов, открывая чугунные створки каменных ворот и проходя под сводами старых арок. Дом восемь никак не желал показываться на глаза незнакомца. Пока рядом не появилась Вечность, она взяла Родиона за руку и повела за фасады старинных красивых отреставрированных зданий и улочек, туда где прятался маленький дряхлый домик из красного кирпича в два этажа. Родион приблизился к жилой постройке и увидел в верхнем правом окне Безумную Мысль, она стояла позади старушки в кокошнике. Невероятно высокая, тощая и сутулая, созданная из цветных нитей, пестрых лоскуточков, бусинок и пуговок, ленточек и тесемочек, и при всей этой нелепости, собранной в кучу, она выглядела утонченно и величественно. Над головой старушки, за круглую металлическую ручку, Безумная Мысль держала фонарь квадратной формы, за синими стеклами, которого прятался огонек круглой свечи. В струящемся сапфировом свете лицо старушки выглядело таинственно, кожа приобрела мертвецкий оттенок, внесший в образ немного пугающего шарма, плавные черты излучали доброту, а в глазах пряталась загадка.

2 глава

Родион смотрел на узкую рейку слева от подъездной двери, облепленную старыми пыльными звонками, на секунду ему показалось, что на деревяшке сидят вовсе не пластиковые корпуса с кнопками, а жирные гигантские улитки, они скучились почти у самого верха и дремали, им совершено не хотелось, чтобы чьи-то пальцы дотрагивались до их скрученных в рогалик раковин и заставляли издавать неестественные звуки для вызова жильцов из глубин двухэтажки. Восемь звонков без букв и цифр озадачили парня, непонятно на какой нажать, чтобы вызвать обитателя квартиры пять. Немного поразмыслив Родион решил воспользоваться всеми кнопкам по очереди, пока кто-нибудь не откликнется и не подскажет верный вариант.

За стенами раздался первый дин-дон, но никто не поспешил к порогу, затем дом наполнился звонкой трелью, но хозяева снова не вышли. Без ответа остались третий, четвертый, пятый и шестой звонок, а после седьмого, сверлящего бзззззз, послышались шаги.

Хлипкая дверь отворилась, и Родион увидел в синем свете фонаря Безумной Мысли ту самую старушку в кокошнике, что стояла в окне второго этажа.

- Здравствуй, - широко улыбнулась она. - Заходи.

- Добрый день! - дружелюбно поприветствовал Родион, шагнул внутрь и оказался в узком коридоре, заставленном старыми вещами. - Вы, Анфиса Степановна Вараксина?

Она кивнула в ответ.

- Я вам принес пакет.

- Идем, - позвала старушка. Родион последовал за ней через длинный коридор, освещенный тусклыми бра, мимо четырех дверей к деревянной лестнице. Они поднялись наверх, прошли по второму этажу в обратную сторону и остановились у белой двери. Весь недолгий путь молодой человек пытался разглядеть Безумную Мысль, неотступно следующую за Анфисой Степановной. Но со спины при плохом освещении, к уже имеющимся наблюдениям, удалось лишь добавить плетеную корзину в левой руке, наполненную исписанными листами.

- Проходи, - пригласила старушка в небольшую комнату, залитую теплым светом. С потолка на цветных лентах разной длины спускались прозрачные стеклянные шары с круглыми отверстиями по центру, которые равномерно заполняли все пространство от потолка до пола. Внутри каждой сферы жил трепыхающийся желтый огонёк свечи.

Пол украшал удивительной красоты паркетный рисунок, похожий на витиеватую картинку калейдоскопа, составленную из несколько сотен кусочков древесины от светло-песочных до темно-шоколадных тонов. Зеленые обои со стройными рядами нарисованных белых кувшинок добавляли интерьеру легкости. На двух стенах расположилось по окну, с тяжелыми портьерами насыщенно красного цвета. У одного из них стояла пара деревянных кресел с высокими спинками, а между ними тележка с фарфоровым чайным сервизом. У дальней стены приютился антикварный буфет со стеклянными створками, его полки хранили свечи разных форм и размеров. Рядом с ним стояла этажерка с пластинками и круглый столик на одной ножке, поверхность которого занимал патефон.

- Это ваша придумка? - спросил Родион, указав на светящиеся стеклянные шары.

- Моя, - ответила старушка. - Не нравится?

- Напротив, очень нравится.

Теперь в ярком свечном свете он отчетливо видел Анфису Степановну и ее неотступную спутницу. Невысокая пожилая женщина хрупкого телосложения с тонкими костями казалась почти хрустальной. Большие серые глаза излучали нечто особенное - возвышенное превосходное и в тоже время простое и понятное. Она не походила на тех старух, что встречаются на лавках у подъездов, в общественных транспортах и очередях. В ней светилось что-то от наивного ребенка, знающего тайны неведомые даже самым эрудированным и высокоинтеллектуальным людям планеты. Вытянутое лицо с осунувшимися щеками придавали вечно удивленный вид. Вздернутый курносый нос добавлял обаяния, а широкие губы, постоянно прибывающие в легкой блаженной улыбке, дарили загадочность. И даже глубокие морщины и обвисшая кожа выглядели на лице старушки по-особенному, не подчеркивали старость, а создавали контраст между дряхлым телом и лучезарными глазами, принадлежащими скорее маленькой девочке, а не женщине семидесяти лет. Седые волосы, сплетенные в косу, спускались ниже пояса. На голове красовался синий кокошник, расшитый белыми бусинами. Головной убор древнерусской бабы смотрелся чудно на Анфисе Степановне, тем более, что остальная одежда не соответствовал эпохе царской России шестнадцатых веков. На ней было платье в пол с длинными рукавами: манжеты, грудь и подол украшали рюши. Плотная белая ткань в синий цветочек освежала лицо старушки отчего она выглядела еще миловидней.

Безумная Мысль, позади Анфисы Степановны, собранная из пестрых цветных и однотонных лоскуточков, сшитых между собой разными нитками, не носила одежды. Все ее тело было усыпано всевозможными пуговками, цветастыми бусинками разных форм и размеров, шелковыми ленточками, тонким кружевами и разнообразными тесемками. Ее невероятная высота, почти три метра, говорила о высоких идеалах, худоба свидетельствовала о жертвенности во имя идеи, а сутулость обуславливалась низким ростом подопечной. Безумная Мысль пригибалась, чтобы быть ближе к Анфисе Степановне и держать над ее головой синюю лампу со свечой. Левую руку занимала корзина с использованной бумагой, что написано на листах Родион не смог разглядеть, зато он отчетливо видел, что Мысль не имела лица, даже условного. Вместо глаз, носа и рта - голова, так же, как и тело была расшита всевозможной рукодельной фурнитурой. И весь облик мысли изящный и величественный заставлял сердце Родиона трепыхаться от счастья и поражаться красоте ее безумства.