Tansan - Команда

— Эббот.

— Что?

— Это моя задница.

— Я в курсе. Сидеть на ней хочешь? Тогда молчи.

Он послушно молчал, млея от энергичных, и в то же время удивительно бережных прикосновений, пока Ханна не закончила с его икрами и не потребовала перевернуться обратно.

— Знаешь, Эббот, у тебя волшебные руки. Почему бы не попробовать эту поттеровскую цитосонацию?

— Мне не дано. Я, Малфой, только убивать и калечить умею.

— Ну что за… — подземельный сквозняк вдруг всколыхнул пламя свечей, и пухлое, миловидное лицо девушки на мгновение вспыхнуло каким-то нереальным, почти божественным светом — да так и осталось для ошеломленного Драко Малфоя единственно прекрасным во веки веков. Парень замер, боясь спугнуть это чудо.

— Ты красивая, — едва слышным шепотом сообщил он.

Ладони, растирающие грудную клетку Драко, резко остановились. Ханна уставилась на него своими зеленющими глазами, моргнула раз, другой.

— Что, прости?

— Очень красивая.

Непостижимая вещь — любовь. Полночь, чужая гостиная. Где-то мечется по поместью, швыряясь непростительными, Темный Лорд, в директорском кабинете сидит над картой, разыскивая в коридорах Хогвартса профессора Снейпа, Дамблдор, сам Снейп вытаскивает с того света Гарри Поттера. Идет война. А он, Драко Малфой, замер перед белокурой Афродитой и мечтает до бесконечности растянуть волшебство этого мгновения. Целая вечность — глаза в глаза…

Эббот зажмурилась, резко встряхнула головой. Пара локонов выбились из тяжелого узла на затылке, и она отработанным движением заправила их за ухо.

— Малфой, скажи своему Лорду, что круциатус тебе противопоказан. Не только крючит, но и крышу сносит. Нашел красавицу…

Невилл Лонгботтом в Образе профессора Снейпа завершал ночное дежурство по школе. Ему нравился этот Образ, нравилось, как легко и бесшумно тело слизеринского декана скользит по гулким каменным коридорам. Сколько он, интересно, отрабатывал походку? Или это врожденная пластика? Надо будет попробовать воспроизвести. Хотя Гарри как-то пробовал — смотрелось довольно-таки неуклюже.

Завернув за угол, он едва не споткнулся о полосатую кошку. Реакция у Снейпа тоже на высоте, будь Невилл сейчас в любом другом Образе, вспахал бы носом каменный пол. Какой идиот выпустил фамилиара погулять в час ночи? Черт. Знакомые полоски…

— Минерва?

Взгляд ее был чересчур отрешенным даже для кошки. Да, профессор, тяжело вам далось сегодняшнее общение с обожаемым директором.

— Почему ты не спишь? Неужели я умудрился перепутать график дежурств?

МакГонагалл медленно, будто через силу трансформировалась и застыла посреди коридора, похожая на жертву петрификуса. Во взгляде ее читалась все та же пустота.

— Минерва, что с тобой?

Ее словно включили — сцепила на груди тонкие пальцы, порывисто двинулась навстречу, широко раскрытые глаза лихорадочно заблестели, напряженно высматривая что-то в его лице.

— Северус …

И вдруг пошатнулась. Он едва успел подхватить ее под локти. Мерлин, неужели снова сердце? Будем надеяться, в худом, жилистом теле Снейпа достаточно сил, чтобы дотащить ее до больничного крыла. Не применять же мобиликорпус к собственному декану. Он примерился, как бы ловчее ее поднять, но тут женщина в его объятиях выпрямилась и слегка отстранилась.

— Извини, я…

— Минерва, тебе нехорошо. До больничного крыла всего одна лестница, и если ты на меня обопрешься…

— Нет-нет, я в порядке. Просто у меня сегодня был очень тяжелый день. Северус…

— Да?

— Как ты относишься к шотландскому виски?

— Боги, Минерва! Что стряслось?

— Я… расскажу. Тебе нужно это знать. Прошу, Северус, составь мне компанию. Ужасно не хочется напиваться в одиночку.

Вот влип. Отказываться нельзя ни в коем случае — хотя понятия «Минерва МакГонагалл» и «пьяная истерика» абсолютно не сочетаются, она сейчас в таком отчаянии, что может и глупостей натворить. Ладно, Снейп вроде бы достаточно устойчив в отношении алкоголя. Только ребят надо предупредить, чтоб не ждали.

— Хорошо. Я провожу тебя до твоих апартаментов, потом спущусь к себе на десять минут, у меня зелье…

— Сходим вместе. Северус, прошу, не оставляй меня сейчас одну.

Ага, здрассьте вам в окно. Добрая ночь, мистер Малфой, миссис Эббот, что это вы делаете в покоях слизеринского декана. Нет уж, придется улучить минутку, выйти в туалет и смотаться туда-обратно через канализацию. Долго, конечно, получится, но вряд ли выпивка нейтрализует свойственную МакГонагалл деликатность.

— Ладно, черт с ним, с зельем, ты едва на ногах стоишь. Пойдем, Минерва, пока нас Филч не засек. А то слухов потом не оберешься.

Два часа ночи. Небольшая, светлая, очень магловская кухня. На стульях, столах, подоконнике сидят юноши и девушки с одинаковым выражением сосредоточенного ожидания на осунувшихся лицах. Двенадцать человек. И мертвая тишина.

Колин давно бы уже уполз куда-нибудь в укромный угол предаваться самобичеванию, но твердая рука Джорджа Уизли словно приклеилась к его плечу. И Колин покорно сидел рядом с ним на краешке подоконника, ежился затравленно, ловил случайные взгляды и жадно выискивал в них ненависть, злобу или хотя бы неприязнь. Тщетно. Максимум, чем смогли порадовать жаждущую возмездия душу собравшиеся здесь знакомые незнакомцы — это снисходительные усмешки, да шепотом прилетевшее со стороны второго близнеца «Дуболом». В то время как ему хотелось биться головой о кафельный пол и подставлять ребра под кованые каблуки. Или хотя бы под кроссовки…

— Криви, — попавший в очередной раз под взгляд провинившейся собаки Рон Уизли грозно нахмурился, — прекращай корчиться, не то обездвижу и отправлю обратно в подвал. Спать.

Колин поспешно отвел глаза, но тут кое-что вспомнил.

— Подвал… Там же эта…

— Кто?

— Ну эта… — изобразил руками огромные уши и картошкообразный нос, — министерский работник.

Мариэтта Эджкомб схватилась за голову.

— Блин, совсем забыла… Это она тебя выпустила?

— Да. Записка… и связать велела.

— Связал?

— Связал.

— Ну и пускай отдыхает.

— Э-э-э… а кто это?

Мариэтта зло усмехнулась.

— Не узнал? Мадам Генеральный Инспектор собственной жабьей персоной. Только под силенцио и в слегка подправленном виде.

— Амбридж?!

— Можешь пойти поздороваться.

Он во все глаза таращился на Мариэтту. Вот что, скажите на милость, здесь делает эта предательница? А может, не предательница вовсе?.. Малфой вон сидит. И вся эта разномастная компания словно единой цепью связана, будто нет у них никого ближе друг друга. И даже Снейп… Кстати, где он?

— А Снейп?

— Что Снейп?

— Он… настоящий?

Даже улыбка — невеселая, но удивительно светлая — у них одна на всех.