Шимпо Ботан - Через тернии в Бездну

— Всё равно — зверство, — жестко сказал Митай. — Лайра! Ты ли это?

— Я. Настоящая.

Ган грохнул по столу кулачищем:

— Не отвлекаемся, ребята. Сумиллай не отпустит свою дочь в руки Ведьмы. Нам нужен другой план.

— Отнюдь, — сказал Шинак.

Ган усмехнулся:

— Ты предлагаешь выкрасть её прямо из дворца? Смешно, парень! Уж проще выкрасть самого Сумиллая…

— Я предлагаю поступить так, как мы поступили с Ресиллай. «Летучие отряды неуловимых» расскажут всем-всем какая Лайра замечательная и какая Шигга трусиха и дурёха. Дочь устроит папаше истерику — и тот отпустит её на войну с Лайрой.

— Отпустит, — кивнул Ган. — Приставив сто тысяч солдат-охранников. Которые окружат «воительницу» бронированной колючей стеной. Из щитов и мечей!

— Кто ж отрицает, — странно усмехнулся Шинак. — Нам потребуется победа в битве. Но лишь ОДНОЙ битве. После которой папаша, боясь за жизнь пленённой дочери, сдаст все свои крепости. То-то же.

— Решено, — уверенно проговорила Лайра.

— Зверство, — угрюмо сказал Митай.

Всадники-степняки — шустрые, быстрые — постарались «на славу». Не жалели глоток — и вскоре весь Юг знал что Лайра «настоящая воительница», а Шигга «трусиха» и «дурёха». Та тряслась от бешенства! Юная, чернокудрая, и вспыльчивая, она устраивала отцу истерику за истерикой, скандал за скандалом… Многократно угрожала покончить с собой… И отец сломался.

— Ох, жаркая кровь! — сказал он, опуская руки. — Комарик, ты ханаарка по маме, тебя не остановить. Куда уж… Но — ЗНАЙ! На войну поедешь не сама, — это слишком опасно, — а с двухсоттысячной армией. Которая будет тебя охранять. Ты — предводитель, но помогать тебе будет советник — Колчан. Он потомок степняков, знает толк в сражениях… Вместе с ним вы захватите Лайру — и приволочете ко мне. Хочу с ней серьёзно поговорить.

Воинство выступило в поход. Собственно, командовал им Колчан, а Шигга толкала речи и пела песни… Искренне веря, что именно она управляет операцией. Солдаты берегли дочь правителя как зеницу ока! И следуя мудрым приказам Колчана, перекрыли Горло Варана. Так южные кузуни называли зазор между Лунными Горами и Морем… Именно туда — как мудро сказал полководец — Ведьма-Людоедка нанесёт свой удар. «Она же не безумная, чтоб лезть через Горы». А ведьма оказалась именно безумной.

Идею перейти через преграду — и ударить двухсоттысячной армии в тыл — подал Матах. Шинак вскочил как ужаленный, и завопил:

— Там нас перебьют как скот! Да, горы невысокие, но всё равно. Враги устроят засаду — и все мы трупы.

— Не думаю. Колчан — здравомыслящий человек. Он понимает, что все у кого есть мозги не станут лезть через горы, боясь засады. И соберёт всех — вообще ВСЕХ солдат в Горле Варана. Да их много, очень много. Но полководец боится Лайры — её боятся все. Потому укрепит Горло настолько насколько это возможно, стянет ВСЕ резервы, до последнего легиона, до последней тысячи.

— Ты сошёл с ума, — сухо молвил Виран.

— Если будет засада — приму яд прямо на месте, — заявил Матах.

Тут встал Митай, тряхнул каштановыми кудрями:

— Если будет засада, красивых жестов не понадобится. Все поляжем. Но я верю, что засады не будет! Мат, ты и вправду сошёл с ума. Так и достигаются великие победы — потому я с тобой.

— Не знал, что безумие заразно, — хмыкнул Шинак. Глубоко вдохнул и шумно выдохнул, раздувая толстые щёки. — Лайра, твоё слово? — обратился он к правительнице.

Та улыбнулась уголком рта:

— Я тоже заражена. Матах славно придумал! Решено.

Закатилось солнце, настала свежая Ночь. Сияли тысячи звёзд, улыбался серп-месяц… Войско Ведьмы шло настолько быстро, насколько могло. Многие солдаты молились… Но боялись Лайры больше чем засады — потому не дезертировали.

Двигаясь походным маршем, армия перешла хребты Гор, смела встретившиеся на пути крохотные сторожевые отряды, — и вышла на просторы Юга… Колчан даже не успел понять: «что собственно произошло!?» Землю укрывал предрассветный туман, когда вдруг НАЧАЛОСЬ. Солдаты Людоедки, радостные успешным переходом, и поверившие в свою удачу — обрушились на южан с тыла! Мощнейшие укрепления оказались не у дел. Слышались вопли: «Враги в тылу! Откуда? Братцы, это не люди!» В жутком хаосе никто уже не думал про тактику и стратегию. И всё равно — многие южане дрались достойно… Войско Лайры потеряло тысячу бойцов. Войско Колчана — больше ста тысяч, остальные разбежались.

Степняки нахватали множество пленных! Шиггу тоже заарканили, и связанную привели к Лайре.

— Привет, великая воительница, — зубасто усмехнулась та…

Шигга покраснела как спелый помидор.

— Чтоб ты сгинула, чудовище!!! — завопила она, разрыдавшись. Тем самым признала своё полное поражение.

Лайра, желая проучить выскочку, лично обрила ей чернокудрую башку.

«Дочь во власти ведьмы!» Горю и ужасу отца не было предела. Он рвал на себе дорогие одёжи, рвал свои волосы и проклинал себя самыми изощрёнными проклятиями, какие только можно вообразить. «Я отпустил дочь — куда!? В пасть людоедки. Не хочу даже думать, о том, ЧТО это чудовище сделает. Умри, Ведьма! Умри, Сумиллай!». Над дворцом собиралась гроза, и отсветы молнии освещали сады и купола, словно торжествуя над горем родителя… А раскаты грома напоминали гогот.

Получив от Лайры очень корректное, очень вежливое письмо, Сум решил, что это издёвка. Разорвал бумагу на мелкие куски… Но мудрые советники убедили его образумится.

— Решено! — Гаркнул покрасневший от слёз правитель. — Я еду к Ведьме лично. Предложу ей свою душу — взамен на душу дочери… А уж если мой комарик должен умереть — умру тоже. Прощай мир.

Переодевшись в рубище, посыпав голову пеплом, и сев на самого быстрого коня, Сумиллай поскакал в руки Врага. Та приняла его спокойно и по-доброму, накормила и напоила. Позволила встретиться с Шиггой — живой и целой, хоть и бритой налысо.

— Комарик! — закричал счастливый отец.

— Папа, — тихо вымолвила несостоявшаяся воительница.

И оба долго рыдали, обнявшись. Никто не стал отвлекать.

Поседевший, внутренне сломленный Сумиллай разослал по всем своим городам тексты, в которых восхвалял мудрость и милосердие Лайры, приказывал сдаваться. «Чистые» объявили его слабаком и предателем, «который поставил жизнь дочери выше интересов страны». Но, как бы то ни было, вскоре все Золотые Земли лежали у лайриных ног. Сумиллая и Шиггу она отправила в Столицу, как заложников, приказав их хорошо кормить, поить, содержать в чистоте, если приболеют — лечить, — и ни в коем случае не разлучать. Куратором охраны назначила Корня Мудрости, дервиша строгого и милосердного.