Энн Лу - Ты ждала меня, Заруна? (СИ)

– Все хорошо, моя крошка, я здесь. Я с тобой.

Она прижалась ко мне всем телом и, закрыв глаза, умиротворенно засопела. Засыпая, я еще подумала о том, как же все-таки мне повезло, что попала сюда, в этот мир, откуда бы ни пришла. Заруна начала мне по-настоящему нравиться. Я чувствую здесь себя нужной и важной. А что еще надо человеку для счастья?

Утро встретило меня интересным визитером. Она сидела у окна на длинном диване, и ее темный силуэт казался мне продолжением мебели, пока она не зашевелилась. Пришлось напрячь зрение, чтобы понять, кто сидит напротив моего ложа. И долго она там сидит?

– Доброе утро, Лана, - ее голос был низким и мягким, как бархат.

– Лахия?

– Да. Это я. Приятно, что ты меня запомнила, ведь мы с тобой виделись только один раз, - она тепло улыбнулась и на ее красивом лице появились морщинки вокруг рта.

– Вы же мама Лахрета! Как мне вас не запомнить! – я села в постели и подобрала колени.

– Это очень приятно, - она продолжала улыбаться, но ее улыбка казалась очень уставшей и немного натянутой, будто она надела ее на лицо.

– Простите, я еще не проснулась толком… - я сощурилась, так как свет из окна резал мне глаза и мешал смотреть на гостью.

– Ничего, я ненадолго. Разговор у меня есть к тебе.

– Я слушаю.

– Лахрет ушел? Его нигде нет.

– Он в атконноре. Я думаю, он должен уже скоро быть здесь, - я пыталась понять, чего хочет от меня эта загадочная женщина.

– Он тебя не замучил сегодня ночью?

– А что? Должен был? – не знала, как мне реагировать на нее.

– Мужчины в первую брачную ночь по вольному договору крайне настойчивы и требовательны. Особенно в первую ночь. Как голодающий, что дорвался до еды, - Лахия старалась быть приветливой и учтивой.

– Он почти сразу заснул после… - я заикнулась и смущенно смолкла.

– Если не хочешь, не говори. Это просто мое любопытство.

– Любопытство? - я удивленно склонила голову набок.

– Да. Я могу быть крайне любопытной. Тебя это удивляет?

– Ну… не совсем.

– Хм… - задумчиво протянула она, внимательно всматриваясь в мое лицо. – Ты и впрямь необычная девушка.

Я смущенно опустила глаза и положила руку на расположенную на моих коленях запчасть от моей Забавы именуемую хвостом. Ее маленькое величество перебазировалось в левую часть кровати, спихнув меня почти на самый ее край и продолжая сладко дрыхнуть.

– Ты прости меня, что я так зашла сюда без предупреждения, - продолжила она, неуверенно поправив распущенные волосы. – Я просто очень хотела рассмотреть поближе ту, что тронула сердце моего упрямца Лахрета.

– Ну и как? Ничего? Или есть возражения?

– Нет-нет! – замахала она руками. – Ты не подумай, я не судить пришла. Ни в коем случае! Это действительно мое простое женское любопытство. Да-да, я отношусь к категории особенных женщин Заруны, способных к глубоким переживаниям! Мой отец был наездником, и я с детства знала ниясытей. Они во мне пробудили много глубинных качеств… Понимаешь, я много времени намекала сыну, что ему пора жениться. Уже пришло время. А он все не хотел. Говорил, что ищет особенную. Ту, которая способна… кхм… чувствовать, как и я. Таких очень мало. Ты сама знаешь, - она на этот раз улыбнулась искренне. – А тут я узнаю, что он женится, да, еще и так скоро! Поразительно. Конечно, я тебя видела и не раз по кому, но в живую… Говорили, что новая кашиасу очень отличается от предыдущих и даже от Мары… - при упоминании этого имени она немного запнулась. Потом продолжила тараторить без пауз (наверное, долго сочиняла, что будет мне говорить): – Я так боялась, что он, то есть мой сын, всегда отличавшийся особой потребностью в ласке и заботе, встретит особенно холодную персону, и тогда будет очень страдать. Ты, наверное, уже знаешь, что он – эмпат. Это многого стоит и много требует от него и для него. Понимаешь, когда он рос, я уже тогда видела в нем особенные черты… я понимаю, что каждый родитель видит в своих детях что-то особенное и для них они – самые лучшие в мире, но в отношении Лахрета я говорю не по этой причине. Он умел в людях уже с детства вызывать эмоции и очень сильные эмоции. Влиять на них и заставлять делать то, чего он хочет. Я учила его контролировать свои способности и слишком боялась за него. Именно поэтому Барет его побаивался и избегал, что очень обижало сына. Как-то так получилось, что умом Лахрет пошел в отца, а вот эмоциями в меня. Это причиняло ему массу неудобств и трудностей, пока он не научился правильно пользоваться тем, что ему подарила природа. Я еще тогда, когда он был подростком, боялась, что ему будет сложно найти подходящую девушку в спутницы жизни. Когда он стал взрослым и редко посещал мой дом, я потеряла возможность наблюдать за ним и направлять его. Потом, однажды, я поняла, что он научился закрываться от людей. Как бы создавать вокруг себя защитный кокон и это не раз его выручало, однако я перестала его видеть, видеть изнутри, как раньше, - Лахия наклонила голову набок. – Прости, я не утомляю тебя своим многословием? Я просто так долго ждала и думала над этим, а теперь не могу остановиться…

– Ничего-ничего! – я свесила с кровати ноги и села уже по-человечески, поправив задравшуюся ночную сорочку. – Мне даже интересно знать о детстве Лахрета от других. Он особо не распространялся об этом периоде своей жизни.

– Он не говорил, наверное, тебе, что эмпатам особенно трудно найти подходящую жену? - она прищурилась, ожидая моего кивка. – Дело в том, что им для подпитки нужны эмоции других людей. Они, как ниясыти, тоже нуждаются в них и тянутся к ним, как мотылек на свет. Так что… я рада, что ты вот такая вот необычная. Я тоже чувствую это. С детства Лахрет был очень серьезным ребенком и все воспринимал буквально. Он крепко боялся отца. Дело в том, что Барет чрезмерно гордый и упрямый человек и всегда был строгим отцом. Он никогда… никогда сына не хвалил. Говорил, чтобы тот не зазнался и больше старался, - она замолкла и отвела взгляд в сторону.

Видимо она так же очень сильно обижалась на мужа за это, но ничего с этим поделать не могла. Я пересела на диван, рядом с нею и положила руку на ее ладонь. Лахия подняла на меня блестящие выразительные глаза и произнесла:

– Но я пришла поговорить с тобой немного не об этом.

– А о чем?

– О себе. Если хочешь, можешь потом рассказать ему об этом, но, я думаю, что он знает об этом. И достаточно давно. Он, вообще, о многом знает. Работа у него такая, - она поджала губу в задумчивости. – Славный все-таки у меня сын вырос. Я не думала, что у нашего с Баретом союза что-то хорошее может выйти.

Я мягко улыбнулась своей свекрови и тепло ответила.

– Вам надо было пожениться уже только потому, чтобы родить Лахрета. Он великий человек! – мои глаза горели восхищением.