Энн Лу - Ты ждала меня, Заруна? (СИ)

– Я сделать, что в моих силах, - Мэнона согнулся так сильно, что я испугалась за его позвоночник, как бы он не переломился.

Она махнула рукой и быстро удалилась. Все то время, пока она шла к выходу, мой эскулап качался как качеля, вверх-вниз, вверх-вниз. Когда дверь с шипением закрылась, он упал на кресло у стола и обреченно уронил голову на ладони. Застонал.

Я же испуганно таращилась на него. До меня медленно дошла суть их разговора: меня может парализовать. Внутри все сжалось от ужаса.

– Мэнона? – мой голос болезненно сипел.

– А? – он оторвался от руки и взвел на меня затуманенный взор.

– Мэнона, о чем она говорила? Ты хочешь сделать так, чтобы меня парализовало?

– Она наша хаягетта. Она приказать – я делать. Она – королева. Она правит. Она класть яйца тарака.

– А что такое мухир?

– Это сыворотка. Она чистить кровь от фермент ниясыть. Долго чистить. Я и так тебе много вколоть. Оно иметь побочный действия.

– Какие?

– Ты не обонять. Плохо щупать. Видеть туман. Есть у тебя такое?

– Да…- мой голос испуганно дрожал.

– Если еще вколоть мухир, быть хуже.

– Ты будешь делать так, как она сказала?

– Она – хаягетта. Я ее слушать. Она приказывать – я исполнять.

Меня снова затрусило в панической лихорадке.

– Слушай, Мэнона, но ведь это навредит мне, ведь так?

– Так. Ты сильно пострадать.

– Но ведь тогда вы можете потерять меня. А вы хотели меня использовать еще и продать другим ульям. Ведь ты мне это говорил?

– Да, говорил.

– Но ведь тогда ты сделаешь большой урон своему улью. Твоя хаягетта думает только о себе, а не об улье. Она хочет побыстрее уладить свои проблемы. Она не смотрит в будущее, ведь так?

Он озадаченно нахмурился и ничего не ответил.

– Ладно, я что-нибудь придумать, - кивнул он и склонился над монитором своего кома.

И его выключило из реальности на долгий час. Потом он подошел ко мне, сел рядом и сказал:

– Я думать, что тебе не надо больше мухир. Я подождать… Хочешь, мы поговорить? Я любить говорить с людьми. Все смеяться надо мной. Но я жалеть люди. Они не виноват, что когда-то герн нас скрестить и сделать нас, тараков, зависимыми от человек. Я даже приручить одну из них, - он кивнул в сторону сидящей молчаливой Шуки. – Она уже давно у меня и хорошо слушаться. Хорошо убирать лаборатория. Хаягетта подарить ее мне в знак поощрения! – он самодовольно сверкнул глазами.

Я облегченно вздохнула и кивнула ему. Его словно подменили. Мэнона превратился в саму добродушность, но все-таки заметил, что повеление своей повелительницы он выполнит. Обещал, что это будет не больно. А потом стал рассказывать…

С глазами, полными ужаса, я смотрела на инъектор, занесенный надо мной. Я понимала, что ничего не буду чувствовать, но пугало то, что именно Мэнона хотел сделать. Такое ощущение, что я оказалась в лаборатории озабоченного и лишенного здравого рассудка ученого, пытающегося реализовать свои извращенные фантазии. Словно сплю и мне сниться зловещий кошмар, вызванный излишком женских гормонов, и при этом не в состоянии как-то повлиять на происходящее. По рассказам гадака, Мэноне нужно изъять у меня… кхм… плодовые клетки или яйцеклетки, которые имеют уже поделенную ДНК – это для простоты сращивания ее с поделенной клеткой тараков. Тогда возможна чистка и слияние их генов.

Из слов гадака ясно, что тараки вырождаются, так как они – произведение генных инженеров гернов. Изначально их не существовало. По-сути, тараки – это плод смешения генов гернов и людей. Сначала не было так. Что заставило гернов экспериментировать, неизвестно, но они решились на это, создав новый, иной вид существ. И не люди, и не гадаки. Тараки – искусственные мутанты. Поэтому их существование зависит от постоянного контроля чистоты генов. Вырождение тараков неизбежно. Уже испокон веков в структуре общества тараков существуют особые индивиды, такие как Мэнона, которые особым образом следят за чистотой генов. Это необычные тараки. Их называют гадаками. Они очень умные и способные, но слишком слабые. То, чем обладают остальные тараки, они лишены. Гадаки маленького роста, худосочные, угловатые, у них отсутствуют способности телепатического внушения. Все, за что их терпят и ценят в таракском обществе – мозги. Никто так не знал гены, как они. Каждый гадак мог наизусть записать всю последовательность ДНК и тарака, и человека от начала до конца. У них просто феноменальная память. Они великолепные изобретатели и потрясающие импровизаторы. Мэнона был среди них одним из лучших. Пока он ждал нужной точки очищения моих клеток от гакте, фермента ниясыти, он столько рассказал мне о таракском обществе, укладе жизни, социальной структуре, правилах и обязанностях, что голова, набитая и так опилками, запротестовала и решила не воспринимать всю информацию. Но все-таки я много, что и поняла.

Так, правили ими матки, которых они называли хаягеттами. Это что-то вроде титула, как у ириданцев шиасу. Слово матки было законом. Вообще, как я поняла, женщин в их мире мало. Скорее не потому, что их выклевывалось меньше, они не выживали. Борьба за власть между ними начиналась так сказать с пеленок. Главная женщина становилась маткой, то есть королевой, и постоянно должна отстаивать свое право. Остальные женщины яйца не откладывали, только хаягетта. Почему? Мэнона мне объяснил, что это из-за мощного фермента матки, которое она источает. Он подавляет детородные способности других женщин. Когда матка умирала, то ее место занимала одна из ее дочерей, которая сумела доказать свою способность к выживанию на каком-то нэроготе или ринге, где они сражаются друг с дружкой. Я представила себе жуткую картину борьбы женщин за власть на ринге. Брр.

Мэнона говорил, что матка откладывает каждые полгода яйца. Их называют гато. Половина из них часто бывает не оплодотворена по неизвестным причинам. Эти неоплодотворенные яйца используют гадаки для своих очистительных процедур. Часто из этих яиц вылупляются потом, после чистки, более жизнеспособные малыши. Оплодотворяют маток тарагаки. Я так поняла, что они похожи на трутней у пчел. Их работа только в этом. Но их ценят и чтут. Какой парадокс. Ничего не делаешь, а тебя почитают. Ха! Чтоб мне так жить! Из этих яиц появляются разные отпрыски. Их видно сразу при появлении на свет. Много рождается ухунов, то есть тараков-воинов. Меньше хунов – сильных в ментальных и умственных качествах тараков – это прирожденные офицеры и лидеры. По-сути, именно они правят тараками. Потом появляются девочки, количество которых меньше, чем офицеров. Их называют геттами. Трутней рождается всего несколько, может даже и ни одного за один помет. Они выглядят как хуны, но с небольшой «деталью», необходимой для продолжения рода таракского. И очень редко в помете матки появляются гадаки. Их, правда, это особо не смущает. Зачем им много умников?