Энн Лу - Ты ждала меня, Заруна? (СИ)

– Где я тебе его возьму? – недовольно буркнула ей. – Родить что ли? – и почему я ей грублю?

После программирования подошла к Лие поговорить. Надо же кому-то душу излить? Я не права? Пожаловалась, что уже сутки не вижу Лахрета, и он не отвечает на звонки. Что и говорить, наяривала я на его коммуникатор настойчиво, хоть и убеждала себя, что за мужчинами бегать женщинам не полагается по статусу. Правда, у меня не понятно какой статус. И вообще, я особенная. Мне можно!

– Ланочка, - погладила подруга меня по плечу. – Ты же знаешь, что он – ятгор. Он имеет много дополнительной работы, кроме как преподавать в атконноре. Он – востребованный человек. Не дергай его понапрасну. Когда он решит прийти, он придет обязательно. Наберись терпения.

Я пристально посмотрела девушке в глаза, продолжая диву даваться, как же все-таки она сильно отличается от других девушек! Да, впрочем, почти все девушки-наездницы – особенные, не такие как все. Но Лия их переплюнула в человечности и понимании в сотни раз. Повезло мне с подругой.

– Понимаю, - уронила я плечи, - но все равно внутри так неспокойно…

– Все будет хорошо, - снова ее рука скользнула по моему плечу.

– Спасибо тебе за ободрение, - моя улыбка вышла какой-то вымученной.

Обед приполз верхом на черепахе. Отвела Забаву в столовую, затем спать. Посидев рядом и получив массу удовольствия от ласкания теплой шкуры своей королевы, я заставила себя встать и пойти дальше на уроки. Больше мне ничего не оставалось.

И тут только я переступила порог, как сильные руки загребли меня в охапку и прижали к широкой твердой груди. Я даже охнуть не успела, как носом уткнулась в чье-то тело. По запаху определила чье.

– Лахрет!!! – прохрипела я в его тесных объятиях.

– Ланочка… Звездочка моя, - его голос хранил столько тепла и нежности, что у меня сердце ухнуло вниз и забилось где-то в области коленей. – Я так соскучился…

Мир вокруг лихорадочно закружился, запрыгал в разные стороны, словно решил потанцевать. Он здесь! А я тут переживаю, куда он запропастился! Моё ухо слышало бешенный бег его сердца, глубокое дыхание и мелкую дрожь.

Минут через пять я попыталась вырваться из плена рук:

– Лахрет, ты меня раздавишь… мне трудно дышать!

– Прости… - он дал мне свободу и, отодвинув на расстояние вытянутой руки, заглянул в глаза. – В голове шумит от чувств и желаний…

– Негодяй! – оттопырила я губу. – Я тебе целый день звонила, а ты не отвечал!

– Я знаю. Не мог. Прости… И сейчас меня не должно быть здесь, - он виновато усмехнулся. – Сбежал с работы, как подросток с коннора! Понял, что там от меня толку, как от ниры – яйцо! Вообще перестал соображать что-либо! – он это говорил с таким запалом, словно маленький разбышака о своих шалостях своим корешам.

Я осуждающе сощурилась и наклонила голову. Нахлынуло волной обиды.

– И ты, значит, бросил работу, чтобы на меня поглазеть? Посмотрел? Что дальше собрался делать?

– Спать! – он блеснул красными, не выспавшимися глазами.

– Спокойной ночи, - и я развернулась идти по намеченному курсу, демонстрируя, что обижена по-поводу неотвеченных звонков.

Бесцеремонные руки снова притянули меня спиной к знакомой уже груди.

– Ты не поняла, я буду спать у тебя, и хочу, чтобы ты была рядом… Иначе я не засну.

Я повернула ему свой возмущенный профиль и, вскинув брови, прокомментировала:

– Я как бы не против, но ведь нужно вроде бы подписать контракт и… потом… все остальное… - я пару раз махнула ресницами.

Лахрет глухо засмеялся, еще сильнее прижав к себе, и дружелюбно поправил:

– Глупышка, я имел в виду, что ты побудешь рядом и посторожишь мой сон. Гормоны мне не дают спать, а когда ты рядом, то я легче себя чувствую. Поняла? - и он чмокнул меня в висок.

– Поняла, - я вывернулась из его рук и шагнула в сторону, - но как же моя учеба? Надо идти на занятия. Мне по рангу положено учиться примерней всех, а выходит все строго наоборот.

– Тебе можно прогулять. Никто тебя не посмеет выгнать из атконнора. Тем более что последний урок у тебя – техника. А по ней у тебя давно уже блат. Так что, - он за плечи развернул меня к комнате, - зови Фию и пой мне колыбельную. Договорились?

Я притворно возмущенно вскинулась.

– Ты посмотри, какие мы! Уже все решил!.. – я смерила его взглядом, потом одарила пленительной улыбкой. - И, кстати, Фия в ванной убирается, так что звать ее не надо, - отворила створку двери и вошла.

Он криво усмехнулся и вошел за мной. Потом ухватил за кисть и, усадив на диван, плюхнулся на него сам. Мои колени разместил у изголовья в виде подушечки, сложил ладоши под щекой и сладко, как младенец, улыбнулся.

– Все! Теперь все как надо! – Лахрет потянулся. – Сон, родимый сон! Как давно я не спал! Кажется всю вечность.

И дорогой гость закрыл глаза. Я не заметила, как счастливо улыбнулась, наблюдая, как умиротворенно он уходил в мир снов у меня на коленях. Было такое чувство, будто это самое лучшее место на свете – быть его мягкой подушечкой и нежно гладить его черный ежик волос. И вышло как-то само собой петь ему колыбельную…

Уносит ветер лепестки цветов,

Это значит – ты рядом.

Уносит ветер обрывки слов,

А ты не отводишь взгляда.

Как долго тебя я ждала

И забыть я не смогла

Как ты обнимал меня за плечи,

Как шептал мне сладкие речи…

Живу я лишь тобой одним,

Ведь в сердце моем любовь поселилась.

Живу я лишь тобой одним,

Мое сердце тебе покорилось.

Хочу, чтобы ты в душе сохранил

Мой мерцающий образ,

Хочу жить тобою одним,

И мой молящий возглас

О том, что я навеки твоя…

Позови, я приду к тебе тотчас…

Фия бесшумно скользнула из ванной, и хотела было уйти, но я жестом остановила ее и указала на кресло рядом с диваном. Она покорно села, кивнув головой, словно спрашивая, чего я хочу. Чтобы не разбудить моего спящего принца, я пальцем указала на него и то, что пока мы не должны по его желанию находиться наедине. Она прекрасно прочитала мою мысль, и я в который раз обрадовалась, что иридане – телепаты.

Лахрет расслабился, задышал ровно и тихо. Выключился сразу. Я сидела, не двигаясь, боясь разбудить его неаккуратным движением. Взгляд скользнул от его широкого открытого лба по линии носа к фигурным, словно вырезанным из мрамора, губам, и остановился на волевом подбородке. Палец несмело коснулся его бровей. Как часто он хмурил их в задумчивости… В этот дивный миг я увидела его совсем другим. Таким родным, своим, близким. Далее палец скользнул к переносице, разгладив серьезную складку меж бровей, и чуть касаясь кожи, прибыл к губам. Там задержался на миг и остановился на скуле. Лахрет словно почувствовал фонтан нежности, захлестывающий меня сейчас, и довольно улыбнулся во сне. И странное дело, меня совершенно не смущало присутствие постороннего рядом.