Анастасия Анфимова - Лягушка-путешественница

После полудня вожак гантов потребовал от команды и Ники произнести торжественную клятву. Вид он при этом имел ужасно торжественный. Да и мореходы отнеслись к данному мероприятию тоже достаточно серьёзно. Даже Крек Палпин уже не напоминал то и дело, что "клятва варвару ничего не стоит".

К концу следующего дня обстановка на корабле в который раз за последние дни разительно изменилась. Гантки выглядели сумрачно, иные даже испуганно. В речах звучало неприкрытое беспокойство, а во взглядах, которые они бросали на матросов, читалась нарастающая тревога. Те, наоборот, работали весело, довольно улыбались, обменивались шутками и даже пытались заигрывать с недавними рабынями.

Оставив на корме с Картеном Паули и Лаюлу, Орри грёб наравне со всеми. Лицо его при этом всё время хмурилось, а в неподвижных глазах то и дело мелькало какое-то отрешённое выражение.

Уже за обедом Ника заметила, что третья из приближённых молодого вождя, Улсина, явно сторонилась прежней компании, предпочитая общество других женщин, многие из которых посматривали на вчерашнего кумира совсем не одобрительно.

Морщась от боли в натруженных руках и пояснице, Ника посоветовала капитану не слишком напрягать новых гребцов.

— Если, конечно, вы не хотите напугать их или угробить раньше времени, господин Картен, — усмехнулась она. — Тем более, что ветер почти попутный. Пусть женщины отдохнут.

— Вот именно, что "почти", — проворчал мореход. — А до Ирисфена осталось дней семь или восемь. Чем быстрее мы там окажемся, тем лучше.

— Но вы же не знаете, сколько ещё придётся плыть по реке? — не скрывая издёвки, спросила собеседница. — Ганты — уже не рабы, чтобы заставлять их работать до полусмерти. Тем более, они ещё от бури как следует не отошли.

Поморщившись, купец приказал ставить парус. Теперь, чтобы корабль сохранял правильный курс, рулевому придётся сильнее нажимать на весло, а это будет сильно выматывать матросов.

Воспользовавшись свободным временем, девушка отыскала молодого ганта. Тот сидел на самом краю лавки, уныло глядя на проплывавший мимо берег. Две оставшиеся подруги, расположившись поодаль, что-то горячо обсуждали между собой. Заметив пассажирку, они настороженно замерли.

— Орри, — обратилась к нему Ника. — Научи меня своей речи.

— Зачем тебе это? — с явной неохотой поинтересовался юноша.

— Декалле, венсы и куолле, ганты говорят на одном языке, — проговорила она, прислонившись к фальшборту. — Я хочу их понимать, когда мы окажемся в землях князя Ристо.

— Картен сказал, что корабль войдёт в Каалсвеси через десять дней, — насторожился молодой человек. — Чему можно научиться за это время?

— Лучше знать хоть что-то, — усмехнулась девушка. — Чем не знать ничего.

Губы молодого ганта растянулись в ухмылке, но глаза по-прежнему оставались грустными. Зато его спутницы стали смотреть на пассажирку с ревнивым вниманием.

Язык лесовиков оказался необычайно сложен. Ника сравнительно легко запоминала значение слов и выражений. Но вот сколько-нибудь правильно воспроизвести их — у неё никак не получалось. Слушая Нику, Орри заливисто смеялся, и даже женщины-гантки обидно хихикали, тыкая пальцами в глупую чужачку.

Пассажирка ожидала, что мореходы тоже будут смеяться над её желанием овладеть языком варваров. Но моряки как-то подозрительно помалкивали, а Картен поздно вечером перед тем, как уйти спать в каюту, негромко спросил:

— Получается?

— Что? — не поняла девушка, раскладывая шкуры на палубе.

— Разговаривать на их языке?

Собеседница усмехнулась.

— Пока сложно определить, господин Картен.

— Завтра попрошу Орри, чтобы он занимался с вами весь день, — решительно заявил капитан. — Хватит Нут Чекезу придуриваться, пусть гребёт.

Девушка, разумеется, не возражала.

Услышав подобное предложение морехода, молодой человек поначалу воспротивился, заявив, что предпочитает работать вёслами. Но потом согласился. Переведя своё решение соплеменницам, юноша удостоился странных, полупрезрительных взглядов, а кое-кто даже тихо фыркнул. "Кажется, они слишком быстро забыли, благодаря кому плывут на палубе, а не в трюме, — с лёгкой иронией подумала Ника. — Кто избавил их от рабства и разлуки с родиной".

Последняя мысль заставила её поморщиться и тихо выругаться про себя.

Расположившись на носу, они занялись изучением многотрудного языка народа куолле. Попутно девушка с любопытством слушала рассказы о гантах, о своём селении Тьянницы, где жили люди одного рода. О тяжёлом труде земледельца, когда каждое поле приходилось буквально отвоёвывать у леса и тем не менее своего хлеба редко хватало до нового урожая. Выручала охота, сбор грибов, ягод и кое-какая торговля с южными соседями. Не зная многих абстрактных вещей, хорошо известных жительнице двадцать первого века, населяя мир разнообразными духами, Орри тем не менее обладал широким кругозором. А некоторые его рассуждения звучали удивительно зрело для такого молодого человека. По сравнению со сверстниками из её мира, житель лесов выглядел взрослым, умудрённым жизнью мужчиной. При этом держался он совершенно свободно, охотно отвечая на вопросы. Не удивительно, что Улсина и Паули, несмотря на свой возраст, испытывали к нему совсем не материнские чувства. С другой стороны, в юноше совершенно отсутствовало то самодовольство, что так раздражало Нику в молодых аратачах.

Видя искреннюю заинтересованность собеседницы, Орри много говорил об обычаях своего народа и его религии. Жизнь у Детей Рыси научила Нику внимательно относиться к чужим верованиям. А поскольку девушка не знала, как много времени придётся провести у венсов, то старалась разобраться в их пантеоне, чтобы ненароком кого-нибудь не оскорбить. Слушая юношу, она пришла к парадоксальному, с её точки зрения, выводу о некоторой схожести религиозных воззрений цивилизованных народов и варваров. У тех и других есть бог — "создатель". У радлан — это Сухар всенасущный, у гантов — Нарьяд. Они сотворили небо, землю, всякую живность, а так же богов. А уж от них пошли люди и разнообразные сверхъестественные существа. Нарьяда чтят, но помощи просят у узкоспециализированных небожителей: у бога солнца — Амлюса, бога грозы — Лауссе, богини смерти — Нершу и так далее. Местные служители культа так же имеют свои градации — от знахарей, заклинающих духов, до волхвов. Эти занимаются вещами куда серьёзнее, но о них простому человеку лучше не знать.

Иногда Орри пытался расспрашивать и её. Ника говорила несколько слов о жизни у аратачей, вспоминала несчастную судьбу названных "родителей" и тут же задавала новый вопрос.

Разумеется, столь тесное и дружеское общение не могло не привлечь самого пристального внимания окружающих. Но если матросы ограничивались хмыканьем и переглядыванием, то гантки обсуждали их беседы горячо и подробно. Девушка без труда определяла это, потому что знала, как варвары называют её между собой — "Аннке". Что можно перевести приблизительно, как "злая добрая" или "суровая".