Фрэнсис Хардинг - Хроники Расколотого королевства

Дети не понимали смысла этой речи. Впрочем, будь здесь взрослые, они справились бы не лучше. Но тайком от остальных тут оказалась Мошка Май, которая всю свою жизнь питалась книжными истинами. Она почуяла нутром, что слышит речи радикала. И поняла, что за такую лекцию учитель может отправиться на виселицу. Невольно ее захлестнула мстительная радость.

— «В этой маленькой комнате моего разума, — читал дальше учитель, — истины выросли сильными и громкими, и я понял, что должен говорить их, неважно, какою ценой…»

Внезапно из-под стены раздался свист, и Мошка со страхом поняла, что прямо под ней стоит мальчишка, наблюдающий за улицей.

— Класс, врассыпную, — скомандовал учитель, быстро убрав книжку в хлеб и соединив буханку, так что только крошки посыпались.

Пятеро детей поменьше убежали через проемы в стене. Мальчишка постарше забрался по пристройке на крышу дома и подтянул другого мальчика. Еще четверо принялись как ни в чем не бывало играть в шарики на траве.

Учитель ослабил шейный платок и повязал его заново, после чего спокойным шагом направился к улице. На выходе из аллеи он снова поправил платок, будто зашел сюда лишь затем, чтобы привести себя в порядок. На углу стоял высокий человек в пышном парике. При виде учителя он почтительно кивнул. Мошка догадалась, что именно высокий подал мальчишке сигнал засвистеть.

Она сползла вниз по стене, едва не сорвавшись от волнения, и последовала за опальным учителем. Однако запруженные городские улицы быстро и болезненно объяснили ей, как тяжела работа соглядатая.

Она давно научилась быть невидимкой. Умей замереть, когда нужно, не издавай лишних звуков, пусть звук твоих шагов растворится в окружающем шуме… Если ты не в силах затуманить зрение другого человека, постарайся затуманить его разум — будь там, где тебя меньше всего ожидают увидеть, и возможно, тебя не заметят. Используй особенности ландшафта — держись выше или ниже уровня глаз человека, за которым шпионишь. Но эти уловки хороши лишь в деревне.

На многолюдной улице большого города все обстояло иначе. Прежде всего требовалось лавировать в толпе, не нарушая ее течения. Здесь нельзя выделяться, нужно стать одной из многих, слиться с толпой.

Пытаясь не потерять из виду учителя, Мошка постоянно натыкалась на других людей, едва не налетела на жестянщика со стопкой ведер и пару раз чуть не попала под лошадь. Ей приходилось двигаться вдоль стен и, улучая моменты, проскальзывать между людьми, то и дело наступая на ноги и провоцируя брань.

К счастью, объект преследования так погрузился в свои мысли, что совершенно не обращал внимания на окружающий мир. Но и здесь крылись проблемы. Один раз он внезапно остановился, поднял устрицу, упавшую с лотка, и, сдув с нее пыль, положил на место. После чего продолжил путь, не подозревая, что эта заминка стоила горожанам нескольких отдавленных ног и перевернутой телеги. Вопреки здравому смыслу Мошка прониклась к нему симпатией: способностью непроизвольно вызывать переполох учитель напоминал Сарацина.

Она кралась за учителем по Речной улице, вдоль прилавков с серебристой макрелью и розовыми креветками, похожими на вопросительные знаки. По Кожевнической улице, где торговец дичью вывесил ощипанные тушки птиц и освежеванных кроликов. По Дубильной улице с удушающим запахом химикатов, и дальше, по лабиринту скверов и проспектов. Наконец учитель спустился к самой реке и нырнул в кофейню, стоявшую прямо на причале.

— Добро пожаловать, мистер Пертеллис, — поприветствовала его девушка, принимая у него треуголку и куртку.

Уже то, что учитель невозмутимо вошел в кофейню, было странно. Но куда сильнее Мошку поразило — да так, что она замерла с открытым ртом, — что кофейня плавно скользнула на воду и стала медленно удаляться от берега. Налетел порыв ветра, взметнув Мошке юбку.

Стены плавучей кофейни казались сложенными из кирпича, но это был лишь искусный рисунок по дереву. Над крышей торчали два широких паруса, вдоль которых были натянуты воздушные змеи. На самом большом, том, что посередине, красовалась эмблема Речников.

— Потеряла чего, милашка? — спросил Мошку проходивший мимо грузчик.

— Я потеряла кофейню, — сказала Мошка, все еще не вполне в себе. — Она… уплыла по реке.

Грузчик проводил взглядом плавучую кофейню.

— Поздновато они сегодня, — заметил он спокойно. — Верно, ждали кого.

— Кофейня, — сказала Мошка. — Она уплыла по реке.

— А тебе туда надо? — спросил грузчик. — Ну, «Приют Лорел» пристает к берегу на Трубной улице за сахаром. Там ты можешь их поймать по эту сторону реки. Но тогда давай пошустрей, бегом-бегом.

И Мошка, не теряя времени на дальнейшие расспросы, побежала туда, куда указывал грузчик. Она летела вдоль реки, стараясь не упустить из виду воздушного змея, реявшего над кофейней. Мошка совсем уже выбилась из сил, когда кофейня повернула к берегу и встала у причала.

Мошка тяжело дыша подошла к кофейне и увидела, как оттуда выходят мужчины. Один из них показался ей смутно знакомым. Когда она проходила мимо, он вдруг схватил ее за плечи и развернул к себе.

Сильные, грубые руки подняли ее в воздух, точно тряпичную куклу, и Мошка с ужасом увидела перед собой искривленное злобой лицо Куропата, капитана «Пылкой девы».

— Знаешь, чего я хочу? — спросил он, дыша ей в лицо перегаром.

Мошка покачала головой.

— Вернуть свою баржу!

— А мы ее не брали!

— Вы — нет. Баржу увел ваш гусь!

На миг Мошка представила Сарацина, стоящего у штурвала, с трубкой в клюве, но тут же выбросила из головы этот образ. Тут одно из двух — либо она не так поняла Куропата, либо окончательно сошла с ума.

— Мы подняли доски, чтобы вынуть груз, — прохрипел Куропат, ставя Мошку на землю, но продолжая держать за плечи. — А гусь спрыгнул вниз, и мы не могли его выудить. И груз вместе с ним. Тогда под палубу спустился Дозерил, и эта тварь вывихнула ему ногу! Он застрял там и не может выбраться! Я хочу свою баржу назад!

Мошка, осмыслив услышанное, кивнула.

— И еще денег, — сказал Куропат. — За моральный ущерб.

Мошка снова кивнула, уже не так уверенно.

— И знаешь, чего еще я хочу? — добавил Куропат вкрадчиво. — Дядю твоего за причиндал подвесить!

Мошка смотрела в безумные глаза Куропата и чувствовала, как пальцы впиваются ей в плечи.

— Я достану денег! — сказала она. — Только отпустите меня, я обязательно достану!

Обещание Мошки Куропата не впечатлило, он лишь сильнее вцепился ей в плечи. Что было не только больно, но и обидно, поскольку Мошка ничуть не кривила душой. Она была готова на все, лишь бы вернуть Сарацина.

— Деньги я с тебя получу, ага, — сказал Куропат. — Порублю тебя на куски и продам в мясную лавку.