Екатерина Оленева - Невеста для Мрака (СИ)

— Пайки только хочет служить госпоже всегда. До конца её жизни.

— Зачем?

— Когда госпожа сбросит с себя это тело и снова станет собой, она не забудет Пайки. А в этом мире, пока госпожа жива, Пайки сможет питаться её силой.

Я брезгливо поморщилась. Вспомнились книги о том, как ведьмы сношаются с бесами, словно с мужчинами, чтобы расплатиться сексуальной энергией, а иногда и сами получали энергию таким образом. Но это не мой вариант.

— Госпоже ничего не нужно будет делать, — поспешил заверить меня бес, словно прочитал мои мысли, а может быть, действительно их прочитав. — Госпоже достаточно будет знать, что Пайки принадлежит ей и иногда думать о нём.

Я взяла нож и чиркнула им по руке, отворяя себе кровь:

— Бери в качестве оплаты и уходи. Никаких договоров с вашей братией я заключать не стану. Моя сила, какой бы она не была, принадлежит только мне.

— Госпожа…

— Это прямой приказ, Пайки.

Бес принял предложенный пузырёк с кровью и растворился в воздухе.

Я взяла свечу и кутаясь в шаль, переваливаясь, точно неуклюжая утка, вновь подошла к окну, поглядев во тьму, в которой кружился снег. И пока я смотрела в эту подвижную темноту грусть и спокойствие заполнило мою душу.

В этом мире так много людей и нелюдей, так много бессильных и всемогущих, но отчего-то же так мало счастливых? Да и что такое это пресловутое счастье? Краткий миг, похожий на сверкнувшую снежинку, поймавшую отблеск света? А остальной путь проходит во тьме и в надежде повторить это, на мгновение пригрезившееся, чудо?

Каждый ищет в этом мире точку опоры. Я думаю, что нашла её в Эллоиссенте. И пока не готова была отказываться от своей веры.

Отвернувшись от окна, я потянулась за зарисовками, оставленными бесом. Нужно найти моего идеального носителя, желательно с первого раза и без осечек.

Жертву для путешествия на этот раз придётся искать здесь, во Франкпосте. И действовать быстро. До того, как прибудет Ланджой и его команда. Этот парень нужен мне в союзниках, а не в преследователях. Если только Ланджой своим чутким носом почует кровавый след, ведущий к моему порогу, будь я хоть трижды королева, он сядет мне на хвост и вместо верного друга я получу непримиримого врага, возможно действующего в паре с Пресвятейшим. Оно мне надо?

— Найди новую жертву, Танита, — велела я моей темной наперснице. — Нужно закрепить полученный навык.

— Вы уверены, ваше величество?

Я невесело усмехнулась:

— Пришла пора кому-то вновь стать одержимым.

Обычно невозмутимая Танита выглядела встревоженной:

— Это слишком рискованно сейчас, когда Пресвятейший готовится вновь начать свою охоту за ведьмами.

— Хочешь, мы принесём в жертву его самого?

— Посягнуть на члена ордена всё равно что посягнуть на весь орден. Не думаю, что ваш муж, узнай он об этом, посмотрит на такое деяние сквозь пальцы. Нет, госпожа, это плохая идея. Лучше возьмём какого-нибудь бродяжку. Не нужно привлекать к себе внимания. Вы можете оказаться между молотом и наковальней.

Ладно, убью эту зануду в другой раз.

— Хорошо, Танита, выбери жертву сама, по своему усмотрению. Но пусть это будет не женщина и не ребёнок. Найти какую-нибудь никчёмную особь, алкогольного зомби.

Вскоре в нашем любимом подземелье мы вновь провели необходимый ритуал.

На жертву я старалась не смотреть. Сердце против воли сжималось от жалости. Вот же Ткач! Это был обыкновенный городской пьяница, какой отыщется в любом городке и даже самой маленькой деревне: болтливый, никчемный, безобидный выпивоха. Кто его знает, какие жизненные невзгоды приучили его к бутылке? Скорее всего, он не заслужил той участи, которую я ему уготовила.

Никто такого не заслуживал. То, что мы творили, было ужасно. Я не обманывалась и не искала себе оправданий. Это было преступление и, если завтра Двуликие вернут мне боль этого несчастного, роптать придётся только на себя.

Наша жертва глядела на нас круглыми со страхами глазами. В них читался совершеннейший ужас и надежда, как у маленького ребёнка — надежда на то, что всё закончится хорошо, а монстры сами собой как-нибудь рассосутся под кроватью.

Всё это было тошно. Мерзко. Гадко. И страшно.

Я понимала, что отступать поздно, мы не могли теперь отпустить жертву, даже если бы захотели. Он видел наши лица и понимал, что мы хотим с ним сделать. Моё сострадание не имело смысла. Да и на кону стояла если не жизнь, так благополучие моего ребёнка и ещё утром это казалось веской причиной действовать и убивать.

Но сейчас, стоя над трясущимся от ужаса пьяницей, я понимала, что шаг за шагом перехожу невидимую грань, из-за которой нет возврата и мне становилось по-настоящему страшно.

— Вы не убьёте меня. Не убьёте? — всё повторял и повторял он плаксивым голосом. — Вы слишком молодые и красивые, чтобы убивать. Вы же королева? Наша королева? Я знаю вас! Я видел. И вас я знаю, — обернулся он к Марайе. — Вы жена нашего доброго мэра. Вы такие молодые, такие красивые дамы. Вы же меня не убьёте? Правда?!

Не в силах больше слышать его голос, Марайя прикрикнула на него:

— Заткнись!!!

— Я ничего не сделал, — скулил он. — Я же ничего плохого не сделал!

При жертвоприношении жертва должна находиться в полном сознании до самого конца. При этом чем больше боли и страха она испытает, тем больше энергии и силы получит колдун.

По сравнению с ужасной участью этого бедняги участь Саитэ была чистейшим удовольствием. Целый час мучительного ада. Взмах за взмахом лезвия мы отрезали от него его плоть по кусочкам, купаясь в его крови. Это была настоящая кровавая баня. Пиршество тьмы.

Его крики, мучительные и долгие, останутся в моей памяти до конца жизни. Может быть, даже в жизни другой я буду слышать их отголоски и, очнувшись от кошмаров, не смогу вспомнить, откуда это пришло ко мне.

Кровь… Алые потеки на стенах. Поблескивающие густые лужицы на полу. Мерцающие рваными ранами тело жертвы.

Я медленно подняла руки и послушно метнувшееся вдоль коридора синее пламя очистило нас от следов нашего преступления.

Сила боли и сила жизни поглощенной жертвы давали мне возможность действовать без моих ведьм-посредниц. Но мне нужно было, чтобы кто-то присматривал за оставленным душой телом, не допуская непредвиденных случайностей.

Танита окружила меня вязью символов и я, закрыв глаза, начала медленное восхождение в сером клубящемся туманом туннеле. Небо казалось алым и словно расколотым и, как и в прошлый раз, у меня было такое чувство, что я задохнусь до того, как успею сделать вдох в чужом теле.

Но, как и в прошлый раз, я все-таки вздохнула.

В чужом теле.

Как я и рассчитала, в шесть часов утра дамочка оказалась в постели, но, этого я не рассчитала, она была в постели не одна.