Тэмра Пирс - Круг Раскрывается: Уличная Магия

Когда Икрум прибыл, его отвели в гостиную леди, а не в сад. Слуги ещё не закончили заново укладывать плитку на месте смерти Орланы. Леди услышала его шаги, но не подняла взгляда от своей книги в течение некоторого времени после того, как он упал перед ней на колени и склонил лицо к полу.

Наконец она закрыла книгу, заложив нужную страницу пальцем.

‑ Икрум, ты должен сообщить своим людям, что я не потерплю неуважения. Посмотри на меня.

Он поднял лицо. Оба его глаза расплылись синяками, один из них был разбит настолько сильно, что опухоль не давала ему открыться. Его нос был сломан; губы — разбиты. Его голову стягивала грубая окровавленная повязка.

Книга соскользнула у леди с колен. Она стремительно сменила позу, поставив ноги на пол, наклонилась и взяла его подбородок в свои пальцы. Он позволил повертеть своё лицо туда-сюда, пока она осматривала его раны.

‑ Как это произошло? ‑ поинтересовалась она, сверкая глазами. ‑ Кто сделал это с тобой?

Он попытался облизнуть губы и вздрогнул от боли.

‑ Нет, подожди, ‑ приказала она.

Слуге, откликнувшемуся на звон её колокольчика, она сказала:

‑ Мою лекарку, кофе, еды и табуретку, немедленно, ‑ слуга побежал выполнять. ‑ Ничего не говори, пока о тебе не позаботятся, ‑ приказала Икруму леди.

Лекарь явился в течение нескольких минут. Будучи магом, она вскоре сумела снять опухли, покрывавшие лицо и руки Икрума, срастить сломанный нос и треснувшие рёбра, и притупить боль от, как она сказала леди, «весьма основательного избиения».

Когда лекарка закончила, леди отпустила её. Икрум осторожно пил свой горячий, горький кофе. Когда он опустошил чашку, леди своими руками налила ему ещё одну.

‑ Кто? ‑ спросила она.

‑ Владыки Ворот, ‑ Икрум начал сползать с табуретки, на которой сидел, но леди покачала головой. ‑ Я… вы помните, сестра их тэску , она мне нравится. Возможно, я нравлюсь ей. Её брат застал нас вместе и его партнёры преподали мне урок, ‑ Икрум горько улыбнулся. ‑ Он сказал, что следующий раз он меня кастрирует.

‑ Это нельзя терпеть! ‑ леди встала и начала прохаживаться, вокруг неё колыхались зелёные шёлковые занавеси и вуали. ‑ Это неуважение — их нападение на тебя! ‑ она схватила плечо Икрума, когда тот начал вставать. ‑ Теперь ты видишь? ‑ яростно потребовала она. ‑ Ты не хотел разбираться с Владыками Ворот, но разве не видишь, что мы должны? Они услышали о том, что ты завербовал тех, других. Они напуганы. Любой, кто находится на вершине дерева, должен интересоваться теми, что внизу. Они избили тебя, чтобы заставить тебя потерять уважение твоих Гадюк, чтобы ты не представлял больше для них опасности.

‑ Скажите, что мне делать, ‑ прошептал Икрум, склонив голову.

Он гадал, носил ли когда-нибудь бог пустынных ветров и безумия испепеляющей жары Шайхун женское лицо. Видел ли он сейчас перед собой Шайхуна? Впивались ли в его плечи покрытые хной когти Шайхуна, и Шайхуново ли пряное дыхание он ощущал на лице?

‑ Я всё сделаю, клянусь.

‑ Орлана мертва, ‑ прошептала леди, впившись взглядом в глаза Икрума так же, как её руки держали его плечи. ‑ Она дважды подвела меня. Она позволила экнуб па́хан прогнать себя. У нас только два пути, Икрум. Победа или смерть. Я не желаю жить в этом мире вполовину. И мои Гадюки не будут тоже. Вот, что ты сделаешь.

Она начала тихо говорить, убедившись, что он понимает каждое слово. Наконец она отпустила его.

‑ Сокруши наших врагов, Икрум. Дай мне победы.

Эхо загуляло по Золотому Дому, когда смотрители рынка начали открывать огромные ставни, позволяя солнечному свету проникать в здание. Вздрагивая по мере того, как отзвуки били по его заспанным ушам, Браяр вдохнул пар от своего чая и попытался перестать ненавидеть себя за то, что оказался настолько глупым, чтобы арендовать место на рынке. Он знал, что это было хорошей мыслью — людям нужно было взглянуть на его миниатюрные деревья, прежде чем они согласны были заплатить за них немалые деньги, — но его тело страстно тосковало по кровати. Его работа с Эвви прошлым днём вымотала его сильнее, чем он думал.

«Последний час был особенно тяжёлым», ‑ думал он, потягивая чай. Несомненно, он просил от неё слишком многого для первого настоящего урока медитации, но откуда он мог знать, сколько именно будет «слишком много»? Ему самому было около четырнадцати, он сам был учеником, как часто ему напоминала Розторн. Он определённо вздохнёт с облегчением, когда передаст Джебилу свою ученицу.

Эвви была удивлена, в отличие от Браяра, когда Розторн вернулась домой и сообщила, что Джебилу встретится со своей новой ученицей в Золотом Доме.

‑ Не ждите его до обеда, ‑ предостерегла Розторн, мрачно скривив губы. ‑ Но он придёт, иначе я узнаю — почему, ‑ она посмотрела на Эвви. ‑ Ты издевалась над моим мальчиком?

‑ Твоим мальчиком? ‑ с ухмылкой спросила Эвви. ‑ Он не мальчик, он старый.

‑ Я чувствую себя старым, ‑ проворчал Браяр, когда первые лучи солнца упали на полки с миниатюрными деревьями у него за спиной.

Те хором возрадовались солнцу, впитывая листьями каждый клочок света. Лишь его собственное дерево, сосна в форме известной как шаккан, молчала. Браяр расположил её так, чтобы солнце падало на неё первой. Она была его спутником и другом, стопятидесятилетнее произведение искусства, наполненное до отказа магией. Она не продавалась.

А остальные — продавались. Пять из них он начал растить из деревьев, которые можно было найти в окрестностях Чаммура. Как Розторн собирала запасы семян для местных фермеров, так и Браяр использовал свою силу, чтобы вырастить деревья в идеальной миниатюрной форме, стараясь не ослабить их, когда магия наполняла их прожилки. Ещё шесть он купил по пути, настолько изменив их форму, что их можно было продать в десять раз дороже, чем он их купил. Другие он привёз из дому. Некоторые из них он не продаст, если только предложенная цена не будет очень высокой. Они являли собой образцы его экспертизы в различных классических формах миниатюрных деревьев, и гарантией от недостатка денег в дальнейшем.

Закончив свой чай, он перераспределил своих подопечных по полкам, чтобы наилучшим образом воспользоваться светом. Он пытался игнорировать докучавший внутренний голос, который звучал похоже на Сэндри, его названную сестру. Голос постоянно теребил его мысли, задавая вопрос, который он не хотел слышать, и на который не хотел отвечать: «чего хорошего ей принесёт обиженный наставник»? Или хуже: «что если он подождёт, пока вы с Розторн не уедете, а потом начнёт жестоко с ней обращаться?»

«Вчера я показал себя хреновым наставником», ‑ возражал он. «Наставник, который мало знает о каменной магии и ещё меньше — о наставничестве, будет не лучше».