Татьяна Садыкова - Возвращение к истокам (СИ)

- И помочь жрецам организовать охоту на магов? - спросил я у Шион и покачал головой.

Она отвела взгляд и промолчала, видно сама поняв, к чему это может привести.

- Вы не были в столице и не знаете, что было в последний месяц, когда узнали, что магистр Стефан повинен в смерти короля. И слава Великой, что ничего не произошло, но в воздухе витало напряжение. Совет, король и Преосвященство смогли договориться, но если бы хоть кто-нибудь узнал, что именно Стефан повинен в краже реликвии…

- Преосвященство радеет за детей Пресветлой, но даже он болен гордыней, - подтвердил мои слова Валерий. - Его ненависть к магам сильна как никогда и для всех сейчас опасно тревожить этот улей. Прольется кровь невинных, а мы же - должны их защищать.

- И мы все так оставим? Зная, что этот человек сделал? - обратилась к мужу Шион.

- Милая, - умиротворяюще улыбнулся он. - Наказание Пресветлой его застигнет, а земной путь будет устелен страданиями. Не ищи мести, лучше взгляни на то, что благодаря ему мы теперь вместе.

Шион расплылась в улыбке, погладив плечо мужа, словно подтверждая сказанное.

А я еще раз восхитился дипломатическим способностям Валерия. Вот ему бы и стать Преосвященством, но вместо этого он променял свою карьеру и весомое место в иерархии жрецов, на обычную жизнь с любимой женщиной. Не то, чтобы я его осуждал, но осадок остался - какие упущены возможности!

- Ты говорил о том, что этот человек узнал, что слезы у тебя? - спросил бывший жрец.

Я кивнул. “Человек”, а не “маг”. Он умел подбирать слова…

Коротко я рассказал, что случилось за то время, что мы не виделись: про то, что решил оставить у себя слезы, чтобы их изучить, про охоту Стефана за ними, про то, как оказался в госпитале и хранительницей реликвии стала Ирен. Они слушали с пониманием, хоть и часто хмурились, недовольные тем, что я совершил, да и мне, честно, было как-то неловко признаваться во всех своих грехах. Закончил я рассказ тем, что бывшего советника короля поймали, а слезы чуть не разрушили и так нестабильный разум одного магистра - раскрывать его личность и то, что он сделал я не стал, посчитав это лишним, да и не хотел, чтобы у него из-за меня были неприятности.

- Я всегда знала, что с ними что-то не так, - произнесла Шион, когда я закончил свою исповедь. К ее чести стоит добавить, что она, как и ее муж, не стала меня обвинять, а просто приняла все произошедшее как данность, чем сильно облегчила мою совесть. - Мы охраняли их денно и нощно, и порой казалось, что я ощущала на себе их прикосновение. Их тепло согревало, давало силы нести вахту дальше, но чувствовалось что-то…

Недосказанное слово повисло в воздухе. Бывшая апостол не могла произнести в слух такое откровенное святотатство, но и проигнорировать свои ощущения - тоже.

Я кивнул на шкатулку:

- Да. Слезы опасны. Они даруют могущество на краткое время, забирая в уплату самое ценное, что есть у человека - его жизнь.

- Равновесие, - прошептал Валерий, открыто посмотрев в мои глаза. - Пресветлая справедлива и жестока одновременно, она может быть и судьей, и палачом. Глупцы те, которые твердят, что Она милосердна. О, нет. Великая дарует каждому то, что он заслуживает и если вознамерился принять ее дары, то не думай, что милость будет вечна - однажды она придет за платой. Не только ты и твои друзья, Никериал, пытались воспользоваться даром Пресветлой - десятки лучших жрецов, избранных самим Преосвященством, узрели будущее с помощью ее щедрого дара, но свет его их ослепил, а некоторых и убил, - он покачал головой. - Не для смертных умов ее дары. Не для смертных.

Я кивнул, принимая это к сведенью. Глупо было не думать, что жрецы за столько времени не пытались воспользоваться слезами Элисень. Пытались, да вот только в организме обычного человека мало энергии, которую почти сразу же реликвия выпивает и везунчики те, которых она лишь ослепила. У магов же резерв энергии был куда больше и воздействие артефакта было заметно не сразу, а через некоторое время, когда “яд” праны разошелся по всем венам и медленно убивал носителя, подкидывая ему обрывки ведений, руша его психику и выпивая жизненные силы.

Хорошо, что Ирен даже не пыталась ими воспользоваться, а просто хранила. Я даже боюсь представить, что было бы с ней в противном случае…

- Так ты знал, Валерий, что они убивают? - спросила у бывшего жреца Шион, видно, об этом она не знала, хотя и занимала не последнюю ступень в иерархии жрецов и имела прямой доступ к реликвии.

Женщина даже отодвинулась от шкатулки подальше, с беспокойством взглянув на своего мужа.

- Не бойся, милая, - улыбнулся он, и под ее судорожный вдох открыл нехитрый замочек шкатулки, и, раскрыв оную, явил на свет мерно сияющие слезы Элисень. На миг желтовато-оранжевый свет затопил полутемную комнату, рисуя по стенам теплые тени. - Они безопасны, если не тревожить их суть.

В руках Валерия они сияли мерно, без причудливых переливов, и вправду казалось, что реликвия уснула, убаюканная в ласковых руках бывшего жреца. Он дотрагивался до них осторожно, словно, до драгоценности, шептал слова молитв, больше похожие на мантры, и от его слов, они затухали, пряча весь свой свет глубоко внутри.

Меньше чем через минуту реликвия стала невзрачным тусклым камнем оранжевого цвета, больше похожим на какую-то речную гальку, чем на источник света Пресветлой.

- Это колыбельная, - ответил на мой невысказанный вопрос мужчина, аккуратно убирая цепочку с камнем обратно в шкатулку. - И так уж случилось, что я ее знаю. Каждый раз, когда они просыпались, нам приходилось ее петь.

- И часто?

- О, достаточно, - лукаво улыбнулся Валерий и сменил тему для разговора. - Я так понимаю, что не просто так ты явил нам реликвию Пресветлой?

Я покаянно кивнул. Молодая пара переглянулись и, мне кажется, все всё прекрасно поняли и без моих объяснений.

- Хорошо, - твердо озвучила решение семьи Шион. - Мы готовы.

- Это наш долг, - кивнул Валерий.

Я неверяще посмотрел на этих заговорщиков. Они что, согласны? Так просто? Без уговоров? А я-то уж целую речь приготовил, в которой слезно умолял их забрать у меня эту проклятую вещь и готов был даже пожертвовать самым дорогим - целым фунтом изумительно-вкусного шоколада.

- Простите… - только и смог выдавить из себя я. Я взвалил на них свою неподъемную ношу, а они лишь молча согласились, ничего не требуя взамен… Это было так странно и необычно, что у меня не находилось слов, чтобы описать свои чувства.

Валерий встал, и, подойдя ко мне, положил свою ладонь на мое плечо.

- Ты принял правильное решение, Никериал, когда принес к нам реликвию Великой, - мужчина смотрел уверено, говорил тихо, но твердо, без толики лукавства. - Мы по себе знаем, что всем людям свойственно ошибаться и многие слуги Пресветлой подвержены яду алчности и гордыни. Слезы Элисень нужно беречь от всех и, особенно, от людей. Божественные дары несут в себе великий соблазн…