Татьяна Садыкова - Возвращение к истокам (СИ)

- Мы не хотели возвращаться к прошлому, - вздохнул Валерий, - но Пресветлая Элисень решила иначе.

- И не боитесь, что раскроют?

- Я не мог оставить верующих в нужде. Они страдали и хотели ощутить на себе благословение Элисень, но, к сожалению, их пастырь оказался не годен к такой службе.

- Деревенским много не нужно, - подтвердила Шион слова мужа, словно его оправдывая. - Принять отповедь, провести службу, благословить, поженить, да отпеть кого-нибудь. Уж лучше так, чем жить впроголодь.

Петра им стала помогать не сразу, и в первое время беглецам пришлось очень тяжело: было негде спать, не на что жить, и, тем более, зимой было трудно не то чтобы найти жилье, а банально кусок хлеба. Первую неделю они просто шли, пытаясь уйти от возможной погони, питались, чем придется и то, не всегда. Шион была еще слаба после пыток и, когда они прибыли в эту деревушку, она слегла с горячкой.

Валерий пошел искать для своей любимой лекаря, но пришлым никто не захотел открывать двери, а деревенская травница хоть и из жалости и приняла у себя больную, но не дала никакой гарантии, что она выживет. Безутешный мужчина, уставший и почти потерявший надежду, не знал к кому обратиться кроме как к самой Пресветлой. Он так неистово молился об излечении возлюбленной больше суток, не вставая с колен, даже чтобы попить или поесть, что его заметил жрец и, выслушав сильно урезанную исповедь о скитаниях молодой пары, предложил Валерию работу. Да, денег ему не платили, но подаяния от прихожан в виде еды были всегда, и голодать им бы не пришлось…

Когда Шион поправилась, Валерий уже завоевал сердца большинства деревенских жителей. Они сперва жили при храме, планируя к поздней весне начать стройку небольшого барака с печкой, чтобы можно было в нем перезимовать и уж потом готовиться к большой стройке, но тут пришла весточка от Петры, потом она явилась сама и помогла им с финансовыми вопросами. Нет, они бы со временем справились сами, тем более, что окрестные мужики решили им помочь со стройкой - все ж не чужаку дом строили, а помощнику жреца! - но ее помощь ускорила процессы и помогла придумать слезливую историю побега из родных краев.

По новой версии, Шион была дочкой богатого купца - что косвенно подтверждает и то, что она не умеет ни готовить, ни вести хозяйство - которая влюбилась в простого городского работягу, без приличного достатка и стабильной работы. Родители согласия на брак не дали, и молодые сбежали. Петра же представилась сочувствующей сестрой, что не могла оставить на произвол судьбы свою родную кровь и тайно передала ей ее приданное.

Жизнь четы бывших жрецов налаживалась и мне стало как-то неловко рушить их мирное счастье своей просьбой. Но поступить иначе я не мог и от осознания этого на моей душе стало гадко. Я даже подумывал о том, чтобы просто встать и уйти, но по сути обычный вопрос Валерия предрешил все.

- Так зачем ты к нам пожаловал, Никериал? - проницательный взгляд бывшего жреца словно пронизывал, заставляя нервничать. Семейная идиллия, которая царила до этого за столом исчезла, на меня смотрели внимательно и слегка боязно, будто ожидая, что я одним словом разрушу их маленькое счастье.

У меня бешено застучало сердце. Я к этому готовился, проговаривал про себя, что именно скажу так часто, что выучил слова наизусть, но все же это оказалось сложнее. Нужно было сделать выбор - сейчас или никогда.

Я достал из внутреннего кармана небольшую шкатулку для хранения артефактов и молча положил ее на стол, чуть пододвинув к Валерию.

Мужчина распахнул глаза от изумления, его пальцы сжались на краю стола с такой силой, что побелели костяшки. Он понял, что было в этой шкатулке. Прекрасно понял.

- Это же… - одними губами произнес он, не отрывая взгляда от шкатулки.

Я кивнул.

- Но я сам видел, что…

- Да, смерч был, - усмехнулся я, глубоко внутри стыдясь за то, что мы сотворили на казни Шион. - Но это было всего лишь представление. Их нельзя так просто уничтожить. Это же божественный артефакт.

- Пресветлая Элисень… - в ужасе прошептала Шион и впилась взглядом в меня. - Как ты мог присвоить себе то, что принадлежит Великой!

В ее голосе больше не чувствовалось дружеской теплоты, на меня будто вылили ушат с ледяной водой. Предавать доверие этих людей мне было больно, я и не думал о том, что разговор пойдет в эту сторону, что они все поймут.

- Я хотел их защитить, - произнес я, скрывая истину.

- Нет, - горько покачала головой бывшая апостол. - Вы, маги, только хотите все изучать, не задумываясь о последствиях! Защитить хотим мы и от таких вот как ты!

Она встала из-за стола и уже решительно показала мне на дверь, намереваясь это озвучить в слух, как на ее руку, опустилась ладонь Валерия. Он осуждающе посмотрел на свою жену, одним лишь взглядом охладив ее пыл. Шион села обратно на стул и замолчала.

- Прости нас, Никериал, за горячность, - еле заметно улыбнулся Валерий, обращаясь ко мне. - Нам еще трудно привыкнуть, что теперь мы не слуги Пресветлой, особенно, для Шион. - Он посмотрел на свою жену - хмурую и еле сдерживающую горячие слова. - Апостолы берегли реликвию Великой ценой своей жизни и моей милой супруге дорого пришлось заплатить за слезы Элисень.

Мне стало стыдно, будто я предал доверие близких друзей.

Валерий умел одним словом заставить почувствовать свою вину, раскаяться и попросить у Пресветлой прощения. Умел и прекрасно этим пользовался.

- Я не хотел, чтобы так произошло, - нехотя сказал я, поражаясь сам своим словам. - Они были опасны и оставлять их у жрецов…

- Мы их защищали несколько тысяч лет! И защитили бы столько же! - яростно крикнула Шион, сжимая в руках край полотенца.

- Но не защитили.

Она изменилась в лице, с болью посмотрев на меня.

- Да. Не защитили. По моей вине.

Валерий сжал ее руку в своей ладони.

- И не смогли бы, - безжалостно продолжил я. - За ними охотились. И у слуг Великой бы не хватило сил противостоять той силе. Поверьте мне.

- А у тебя хватило бы? - спросил бывший жрец. - Нас вела воля Пресветлой, мы берегли слезы от всего мира, ибо они сильны так же, как и опасны. Тот, кто хотел бы ими воспользоваться - обречен. И, судя по тому, что ты принес их обратно, ты сполна это осознал.

- Да, - мрачно произнес я. - Тот кто за ними вел охоту и нанял Петру, чтобы украсть их, а потом по его же указке Шион отдали жрецам, пришел ко мне.

Шион заметно побледнела. Она переглянулась с Валерием и нетерпеливо произнесла:

- Кто это был?

- Магистр Стефан, - нехотя произнес я и, увидев решимость в глазах у женщины, быстрее добавил. - Но его уже поймали и судят.

- А Преосвященство знает, что он сотворил?!

- Нет.

- Но почему? - воскликнула она. - Он еретик и пытался украсть святыню! Его должны судить по законам Пресветлой и предать огню!