Ишио Ямагато - Герои Шести Цветов (ЛП)

Адлет вспомнил, что Фреми рассказывала ему позапрошлой ночью. Она говорила о том, кто приказал другим Кьема ранить ее в прошлом. Это был один из трех глав, это был тот же Кьема, что уничтожил родное поселение Адлета.

Душа Адлета говорила ему, что он чувствовал Кьема.

— Идем. Я уже говорила, что нам предстоит долгий разговор.

— Я могу задать тебе один вопрос? Как зовут того Кьема?

Фреми взглянула на небо и тихо ответила:

— Тгуней…

Глава первая:

Часть третья:

— Так что вы думаете, существует в этом мире самая мощная сила? — прошептал кто-то в тот момент, как Адлет услышал имя Тгунея. — Если вы сильно-сильно-сильно над этим задумаетесь, то поймете, что это все же любовь, — сказал Кьема.

У Кьема были две руки и две ноги, а его рост был под два метра. Но по сравнению с остальными Кьема, его можно было назвать маленьким.

Зеленая чешуя пестрела на его теле. На руках и ногах его были белые перья. Но только на ладонях была влажная кожа, как у амфибии. Три огромных птичьих крыла торчали из его спины. Но, что странно, между двумя черными было белое крыло, похожее на лебединое. А на его груди был огромный, как у амфибий, рот.

Странная фигура Кьема была беспорядочным смешением тел разных животных. Его голова была очень длинной и узкой, как у ящерицы.

И сейчас этот Кьема сидел на деревянном стуле.

— …Я действительно не понимаю.

— Ясно.

Кьема держал в руках одну книгу. Книга была однотонной, покрытой тканью с золотой нитью. А внутри была коллекция свитков известных драматургов. Пальцем Кьема перевернул страницу.

— Ох, принц Визэл! Я проклята тобой! О, красота и синева твоих глаз! Но мать и отец, что дали тебе эти глаза, как и я, отражающаяся в них, прокляты!

Кьема читал сценарий пьесы, в которой чтобы отравить короля вражеского царства, туда проник секретный агент, но в процессе она влюбилась во вражеского принца.

— Как думаешь, почему главная героиня кричит это, ведь совсем недавно с ее рта срывались слова любви? Да, это всего лишь слова, но в них кроется вечная тайна. Сила любви поистине ужасает.

— …При всем моем уважении, прекратите отвлекаться. Герои Шести Цветов все ближе.

— Ха-ха-ха, верно. Нужно отставить иллюзии любви и встретиться с любовью в действительности.

Кьема отложил книгу и взял со стола большой инжир.

— Но раньше Маджин проиграл Святой Одного Цветка из-за любви.

Кьема впился в инжир, высасывая его сок, и проглотил его.

— Мы дважды проиграли Героям. И оба раза их поддерживала любовь. Но третья битва будет отличаться.

Кьема встал на ноги.

— В этот раз любовь станет причиной их поражения.

Подняв взгляд, Кьема… Тгуней тихо рассмеялся.

* * *

Пятнадцать минут спустя Адлет и остальные добрались до холма, где планировался разговор.

Как Мора и сказала, не было видно, что здесь могла быть засада. А если враг и появится, герои будут готовы отразить его атаку, пока взбираются по холму. Но никаких признаков Кьема не было видно ни в долине вокруг них, ни в небе.

Выдохнув с облегчением, Адлет снял со спины железный ящик. Затем он снял кожаную броню и посмотрел на свою рану. С лекарством Моры и исцелением Ролонии рана почти затянулась. К ночи он восстановится.

— Ты уже устал, хотя ничего не сделал, нья? — спросил Ханс.

Адлет был согласен с замечанием Ханса. Он был не только осторожен, ожидая внезапной атаки, многие другие сомнения тоже оседали в его мыслях.

Кьема все еще не показались.

Они так и не поняли, кто седьмой.

И не только это.

Фреми выглядела так, словно собирается кого-то убить.

Он не знал, когда Чамо снова обезумеет.

А Ролония постоянно смущалась и боялась.

Многое в его товарищах было ему странным. Но больше всего сомнений было из-за рыцаря.

— …Как ты, Голдоф? — спросил Адлет, но Голдоф просто сел, ничего не ответив. У него был отсутствующий взгляд, губы крепко сжимались, а само выражение лица было пустым.

С того момента, как появилась Ролония, и они отправились в путь, он не проронил ни единого слова. Он только смотрел на небо, словно сердце больше ему не принадлежало.

И это было понятно. Его ведь не только обманула и предала принцесса, которую он любил, его бросили. И это чувство Адлет хорошо понимал. И хотя с этого момента и дня не прошло, казалось, что обратно себя он уже не соберет.

И хотя он был очень одаренным рыцарем, ему все еще было шестнадцать.

— Голдоф, может, я прошу слишком много, но попытайся забыть о ней, — сказал Адлет Голдофу, но тот не ответил. Казалось, что слова даже не достигли его ушей.

— Ты быстро забудешь о такой женщине, нья. Ты неплохо выглядишь, так что женщины будут приходить к тебе, даже если ты будешь молчать.

Голдоф не ответил и Хансу.

— Все это время ты любил Нашетанию?

— Ну, если забыть о том, что у нее внутри, снаружи она вполне хороша, нья. А еще у нее внушительная грудь.

— …Да не в том дело, — вздохнул Адлет. Он беззвучно вытащил дротик из одного из кисетов и бросил его в лицо Голдофа.

Даже не глядя на дротик, Голдоф поймал его двумя пальцами и отбросил в Адлета.

— Даже хотя его сердце разбито, сражаться он еще может. Он же воин, — сказал с улыбкой Адлет, но лицо Голдофа оставалось пустым.

Мора поманила Адлета рукой, и он приблизился, чтобы послушать, что она хочет ему сказать.

— Адлет, я думаю, что седьмым может быть Голдоф. Мы можем принять какие-то меры?

— …Он, конечно, подозрительный, но то, что он — седьмой, не доказано.

— Но если подумать, то это может быть только он. Это не я. Не Ролония. Не ты. Ханс и Чамо помогли разобраться с Нашетанией, так что это и не они. Будь Фреми седьмой, она не стала бы тебе помогать. Так что остается только он.

— Мора, стой, — тихо, но строго сказал Адлет. — Сейчас куда страшнее не существование седьмого. Страшнее — обвинять тех, кто невиновен. Разве ты не просто науськиваешь?

— Но…

— Теперь можно? Я хочу поговорить, — сказала Фреми, прерывая разговор Моры и Адлета.

— Не волнуйся. Я найду седьмого. Просто расслабься и жди. Я же самый сильный человек в мире, — сказал Адлет Море и улыбнулся.

— Мне все это не нравится,… но я понимаю. Я решила верить тебе.

— Хорошо. А теперь тихо следуй за мной.

Товарищи сели в круг, а в центре осталась Фреми, но каждый сжимал в руках оружие, готовый к нападению из засады.

Видимо, это был первый раз, когда людям рассказывали о том, что творится в обществе Кьема. Долгое время никто ничего об этом не знал, как и не мог представить, что такую информацию можно добыть.

Потому существование Фреми как Героя Шести Цветов было большим преимуществом. Знания о враге могли переменить исход сражений.

— Как я и говорила уже много раз, Кьема управляют три главы. Их зовут Каргикк, Тгуней и Доззу, — тихо сказала Фреми. Она говорила кратко и начистоту. — Семьдесят процентов Кьема относятся к низкому уровню, их разум сравним с животными. Оставшиеся тридцать хоть и похожи по уму на людей, но не могут выражать сложные эмоции. Они не могут думать ни о чем, кроме убийства людей. Но те три Кьема другие. У них есть своя воля, эмоции, философия и чувство прекрасного. И власть над другими Кьема. Кроме меня, остальные Кьема полностью преданы этим троим. И одной их преданности хватит, чтобы они пожертвовали всем, даже жизнями.