Ольга Хожевец - Пламя на воде(СИ)

Туз был крестьянином. Его отец, дед, прадед, а по всей видимости - и прочие потерявшиеся во тьме времен предки из века в век пахали землю, обильно удобряя ее своим потом, собирали скудный или богатый урожай, радовались, если удавалось в базарный день опрокинуть пару-другую кружек пива или вина, делали детей, порядка ради поколачивали жен и были вполне довольны своим существованием. С детства втянутый в круговерть бесконечной нудной работы, Туз (впрочем, тогда его звали иначе) годам так к девятнадцати уже твердо знал, что такая жизнь не для него. Бесплодные попытки придумать что-либо, что легко и без усилий - как щелчок пальцами - изменило бы течение жизни крестьянского сына в лучшую сторону, лишь рассорили Туза с родней; зато местные девушки преданно смотрели в рот молодому прожектеру, никогда не уставая выслушивать его однобокие, зато такие заманчивые фантазии.

Однажды - в ту пору Тузу уже стукнуло двадцать один - в деревеньку заехали гвардейские вербовщики; парень долго не размышлял - ему понадобилось меньше четверти часа, чтобы собрать свои немудреные пожитки. Уехал он под рыдания матери и смачные проклятия отца.

Совсем немного времени ушло на то, чтобы обнаружить, что новобранцу в гвардии приходится не легче, чем крестьянину во время посевной. Путь от новобранца до ветерана показался слишком долгим и небезопасным, и при первом удобном случае Туз дезертировал, сумев прихватить при этом жалование не только свое, но и нескольких сотоварищей по десятку. Моральные проблемы бывшего крестьянина не волновали: изначально он был убежден, что эта жизнь ему прилично задолжала.

Украденные деньги позволили Тузу некоторое время просто ошиваться по придорожным трактирам, выдавая себя за бывалого гвардейского ветерана (помогало то, что он всегда выглядел старше своего возраста) и рассказывая всем желающим слушать солдатские байки, в которых в качестве главного героя фигурировал он сам. Тогда-то, собственно, он и стал Тузом, приписав себе это прозвище вместе с солдатским стажем и мифическим боевым опытом. Вскоре он был приглашен в охрану торгового каравана, имел наглость заявить купцу, что на меньшее, чем должность старшего не согласен, и благодаря доверчивости купца и своему апломбу эту должность получил. Впрочем, Тузу везло: караван не грабили, товары мирно доходили по назначению. Бывший крестьянин сумел поставить это себе в заслугу и заработал репутацию надежного и удачливого старшего.

Эти годы Туз всегда вспоминал с удовольствием. Неплохо оплачиваемая непыльная работа, возможность отдавать приказы другим, робкое уважение купцов - все это тешило самолюбие деревенского парня и поднимало его ценность в собственных глазах. Туз стал запрашивать за свои услуги больше - и получал требуемое: купцы дорого ценили свою безопасность. Даже случившаяся в конце концов стычка с разбойниками сработала на легенду: охранники легко отбили нападение практически без вмешательства своего командира, Туз же прославился еще и железным самообладанием (на самом деле он попросту не знал, что делать, и по давней привычке своей не делал в этом случае ничего).

Однако стычка имела для Туза и другие, не столь приятные последствия. Он вдруг осознал, что эта работа может быть опасна - гораздо опаснее, чем землепашество и даже служба в гвардии. Он перестал получать удовольствие от своей должности, в каждую новую поездку выезжал неохотно, в пути излишне дергался, вызывая недоуменные косые взгляды своих бойцов. Туз понял, что пора подыскивать местечко поспокойнее.

Примерно в этот период на него и вышли люди Деима. Работа на знатного сеньора показалась Тузу намного предпочтительней, чем путешествия с караванами, и он охотно принял предложение. Правда, его претензии на роль старшего были здесь нагло проигнорированы; Туз повозмущался, но задираться не стал и с положением смирился. Отвоевывал он свои позиции исподволь, неспешно, не вступая в стычки и избегая открытого противостояния. Он прекрасно сознавал, что на уровень такого бойца, как Карам, ему не подняться никогда, но знал и то, что дело не всегда более значимо, чем вовремя сказанное слово, и надежды не терял. Потом Карама не стало, и проблема отпала сама собой. Туз занял-таки место, на которое метил уже давно.

Только вот радости это ему не принесло. Все пошло не так с момента появления в замке этого странного не то гостя, не то пленника; все пошло не так и, похоже, угрожало плохо закончиться.

Надо отметить, что вообще-то Туз весьма смутно представлял себе, чем занимается в замке хозяин - как уже было сказано выше, особой проницательностью он не обладал. Тайны его не интересовали. Тайнами ведал Бьорн - загадочная личность, приближенная к хозяину; он просто излучал опасность, и Туз предпочитал с ним дел не иметь. Если Бьорн давал задание, Туз выполнял его, стараясь на слишком вникать в детали - так, впрочем, поступали все в замке. Бьорн не был главарем: рука и голос хозяина, он не опускался до уровня бойцов, и хотя задания всегда давал четко разработанными, суть и смысл их, конечно же, не объяснял.

Как и все в замке, Туз знал, что время от времени сюда привозят похищенных, по всей видимости, людей - сам привозил пару раз, принимая их, как посылку, с рук на руки и передавая таким же образом Бьорну. Несколько раз ему приходилось вместе с другими закапывать в лесу зашитые в холстину тела. Этим его участие в деле и ограничивалось, остальные функции относились к охране замка и его секретов - каковы бы они ни были. К библиотеке, вотчине Бьорна (и хозяина, когда он пребывал в замке), Туз избегал даже приближаться.

Все изменилось в тот день, когда в замке появился тот странный человек с необычной татуировкой на плече. Привезенный как пленник и принятый затем как гость, он доставил Тузу немало неприятных минут. Он убрал с дороги Карама, поставил на место задиру Стена, отважился даже схватиться с Бьорном - и положил его! - и при этом явно не претендовал ни на место в команде бойцов, ни на главенство над ними. Туз не знал, как держать себя с ним. Туз не понимал, с какой стати тайны, которых он на протяжении длительного времени удачно сторонился, вдруг стали сами лезть ему под нос. Он не хотел этого, он этого боялся.

Пугала Туза и огненная птица, раскинувшая крылья на плече гостя. В гвардии, а в особенности - в разношерстной среде охранников караванов Туз повидал множество разнообразных татуировок, но такой не встречал никогда. Пылающая живым пламенем птица казалась слишком настоящей, она двигалась, она полыхала - Туз и близко не представлял себе, как можно сотворить такую. Однако что-то он об этом слышал, какой-то смутный шепоток... Точно Туз не помнил, но сердце подсказывало - что-то очень нехорошее.