Ольга Хожевец - Пламя на воде

- В тюрьму Кастин.

- С какой целью?

- Ну уж не чтобы там сидеть, можешь нам поверить, - проворчал себе под нос Беркет.

Бертрам, тем не менее, ворчание услышал и легонько улыбнулся. Улыбка у него была кривая - поскольку одну щеку пересекал застарелый шрам - но неожиданно искренняя.

- Мы намерены прояснить судьбу арестованного вчера Рыцаря. - Спокойно пояснил Комин.

- Я слышал, он покончил с собой. - Заметил капитан.

- Я тоже это слышал.

- Надо полагать, вы в это не верите?

- А вы?

Бертрам потеребил кончик носа.

- Давайте-ка отъедем в сторонку, - предложил он вдруг.

Комин окинул взглядом застывшие ряды гвардейцев, пожал плечами.

- Ну давайте.

- Я уже слышал, что вы устроили возле представительства, - сказал Бертрам, когда они с Комином удалились на расстояние, достаточное, чтобы их разговор не стал достоянием посторонних ушей.

- Не только там, - буркнул Комин. - Еще на проспекте нарвались на какое-то шальное копье.

- Я полагаю, мы с ребятами, возможно, могли бы вас остановить. Повторюсь: возможно. Ценой очень больших потерь.

Комин задумчиво посмотрел на изготовившиеся к бою войска.

- Если бы мы были без доспеха - почти наверняка. - Честно признался он. - А так - вряд ли.

- У моего отряда на вооружении шесть пищалей.

- Коней убить успеете, если повезет. Доспех не пробьете, второго залпа уже не сделаете.

- В ваши планы мщения входит уничтожение гвардейцев? - Спросил Бертрам.

- Отнюдь.

- А нанесение ущерба Короне?

- Это смотря что считать ущербом, - осторожно высказался Комин. - Тюрьму мы намерены потрясти основательно. И выяснить, кто эту пакость устроил - тоже.

- Вряд ли вам это удастся.

- Попробуем.

Бертрам вздохнул.

- Есть еще один вопрос, который я обязан вам задать. Могу ли я быть уверен, что вы ответите честно?

- По-моему, я пока не дал вам повода сомневаться в моем слове.

- Тогда дайте мне слово, что ни вы лично, ни ваши товарищи не причастны к похищению принцессы.

- Клянусь. - Серьезно ответил Комин.

- Хорошо, - кивнул гвардейский капитан. - Собственно, я так и думал.

- И что теперь? - поинтересовался Рыцарь.

- Теперь я просто отведу войска и позволю вам проехать.

Комин изумленно поднял брови.

- А как отнесется к этому ваше командование?

- А наплевать мне, как оно отнесется, - доверительно сообщил Бертрам. - Мне в отставку давно уж пора. Полагаете, я готов положить тут своих ребят только ради того, чтобы побыть в этой должности лишних полгода-год?

- Капитан, вы первый разумный человек, встреченный нами в этом городе.

- Благодарю. - Криво ухмыльнулся Бертрам.

- Скажите, почему вы были уверены, что мы непричастны к похищению принцессы?

- Потому, что я слишком хорошо знаю принцессу. - Ответил старый вояка. - Сомневаюсь, что ее вообще кто-нибудь похищал. Эта девочка еще всю Арсанию поставит с ног на голову, попомните мои слова.

***

В тюрьму Рыцари вошли практически беспрепятственно. Не считать же, в самом деле, препятствием массивные ворота, с треском вылетевшие от тройного магического удара, и четверых улепетывавших тюремных охранников. Глухую низкую дверь самой тюрьмы постигла участь ворот - не помогло и то, что сделана она была из каменного дерева и стояла здесь от века.

Внутри, правда, обнаружилась еще одна дверь, потом еще и еще; зато людей видно не было.

- Понаставили дверей. - Пробурчал Волос после того, как очередная расколотая плита рухнула к ногам Рыцарей. - Пройти невозможно.

- Это же тюрьма все-таки, - заметил Беркет. - Она для того и строилась, чтобы тут кто попало не ходил.

- Есть тут кто живой? - Воззвал Комин. - Выходите по-хорошему, все равно найдем, хуже будет!

На призыв никто не откликнулся.

- Так. - Сказал Комин. - Двери высаживаем все, осматриваем камеры. Кто первым найдет кого из тюремщиков - хватайте за шкирку, волоките мне.

- А узники? - Поинтересовался Волос.

- Дела нет до них. Хотят - пусть разбегаются.

Такого тюрьма Кастин не видела со дня своего основания. Собственно, как тюрьма она перестала существовать, поскольку ни одной закрытой двери в ней не осталось. По коридорам носились толпы обалдевших узников, бледных, в одинаковых холщовых хламидах - кто в поисках выхода наружу, а кто просто в опьянении от неожиданной свободы; были и такие, кто остался сидеть в камерах, обескураженно созерцая пустой дверной проем и отказываясь принимать подарок судьбы.

Улов Рыцарей составил человек двадцать тюремного персонала, вытащенных из подсобок и каморок, отысканных по укромным уголкам. Один умник догадался даже переодеться в робу и засесть в камеру, но пышущие здоровьем румяные щеки вызвали подозрение Рыцарей, сообразительный тюремщик был извлечен на свет и опознан коллегами. Шаривший по подсобкам Волос попутно обнаружил дознавательный зал с пыточными приспособлениями. Некоторое время соображал, что видит перед собой, а сообразив, устроил такой фейерверк, что вскоре в довольно обширном помещении с низким потолком не осталось ни одного предмета крупнее щепки и целее ломаного гвоздя. Беркет набрел на кухню, где в огромном суповом баке был найден скрючившийся в три погибели повар. Комин взял на себя функцию надсмотрщика и к моменту начала допроса довел бедняг тюремщиков до заикания одним своим видом.

Наконец все три Рыцаря собрались в комнате, где прямо на полу, скрючившись и опустив головы, сидели представители персонала тюрьмы Кастин. Комин устроился на единственном чудом уцелевшем табурете, Волос и Беркет встали неподалеку от дверей.

- Начнем, пожалуй, разговор. - Внушительно заявил Комин. Забрало он поднял, ногу закинул на ногу, а на колено положил черный меч - так, для создания нужного образа. - Есть желающие что-нибудь рассказать?

Ответом было молчание.

- С кого начнем? - Лениво поинтересовался Комин у Беркета.

Тот поднял забрало, обвел присутствующих внимательным взглядом.

Внезапно поднялся один из тюремщиков, пожилой седоватый мужчина, сделал пару мелких шажков вперед - и бухнулся на колени.

- Не казни, благородный господин, - завел он дребезжащим голосом. - Мы люди маленькие, подневольные, кого велят - того сажаем. А относились мы к вашему сотоварищу по-человечески, чем могли, тем услужили.

- Услужили капитально. - Процедил сквозь зубы Беркет. - Солидно, можно сказать, услужили. Удавили в камере - и накаких тебе проблем.

- Это не мы! - Испугался тюремщик. - Это он сам, жизнью клянусь!

- Жизнью и ответишь. - Мрачно констатировал Беркет.

Тюремщик, и до того цвет лица имевший бледный, вовсе посерел.

- Подожди, Беркет. - Нарушил молчание Комин. - Я по порядку разбираться буду. Вот ты, услужливый, тебя как звать?

- Мофин Утар, господин.

- Ну и имечко. Так говоришь, Мофин, ты ему чем-то услужил? Чем?