Денис Луженский - Воин вереска

— Товар особый. По особому заказу.

— Я умею читать, — сухо бросил сержант. — Проезжайте.

Про людей, сопровождающих обоз, стражник спрашивать не стал, а сам Дмирт ничего ему не сказал. Так Рэлек и въехал в Глет на телеге торговца, избежав лишних расспросов. А кварталом подальше он с обозниками расстался — просто соскочил на ходу, и тобургский приказчик, заметив это, придержал коня.

— Благодарствую, — сказал ему Рэлек и коротко поклонился.

Дмирт помолчал несколько секунд, глядя на него с задумчивостью. Потом неопределенно хмыкнул и обронил:

— Не стоит благодарности. Удачи тебе, «ночной мотылёк».

«Спасибо, что напомнил», — подумал мрачно Рэлек, глядя вслед удаляющимся телегам. Ему не очень нравился явственный интерес местных к людям с татуированной бабочкой на щеке. Пока причины этого интереса оставались туманными, стоило поостеречься. Он плотнее надвинул на голову капюшон и торопливо зашагал по улице, оглядываясь в поисках какого-нибудь постоялого двора или трактира.

Улочки в Глете были под стать улочкам большинства других городов, отстроившихся, что называется, «с пустого места» в последние десятилетия Тёмного века, поодаль от руин старой жизни. Обыкновенные, в общем-то, улицы — не слишком узкие и не слишком широкие, чтобы и от тесноты не задыхаться, и защитные стены не растягивать на лишние лиги. Застройка аккуратная, никаких лабиринтов из многочисленных тупиков-переулков. Сразу видно: возводили всё по единому плану, основательно и рационально. Первые дома тоже, наверное, походили друг на друга, как единоутробные братья, и были они преимущественно деревянными. Но из тех старичков мало кто дожил до сего дня. Нынешние здания Глета разве что шириной фасадов мало отличались между собой, а вот в остальном разнились — кто в два этажа высился, кто в три, кто из кирпича, кто из камня перестраивался; дерево, впрочем, тоже попадалось — где по бедности, а где напротив — чтобы красивее и богаче. Стены не только по материалу, но и по цвету отличные, окна и двери разные, о затейливости резьбы и формы ставен, да карнизов впору книги писать. Только крыши все, как одна, красные, не иначе — согласно особому указу властей. Богатый город Глет, ладно живёт, крепко.

Трактир Рэлеку долго разыскивать не пришлось — выросло прямо на пути широкое крыльцо с подпирающими алый козырёк массивными витыми столбами. Из столбов торчали рахитичные бронзовые руки, мёртвой хваткой вцепившиеся в резную вывеску: «Тёмный прыгун». Ну и ну. Любопытно, видел ли хоть кто-нибудь в этих краях живого гайфера, иначе именуемого «тёмным прыгуном»? Рэлеку, вот, повезло — не встречал ни разу.

Тем не менее, привередничать он не стал и вошёл внутрь, наконец-то укрывшись от нудной холодной мороси. В трактире оказалось дымно, сумеречно и довольно-таки многолюдно, несмотря на дождливый день. А скорее всего, благодаря ему. Пропустить кружечку горячего грога да обсудить последние новости собралась публика самого разного сорта: от троицы мужиков в типично фермерской одежде с одной стороны барной стойки до почти щеголеватого господинчика с другой. Щеголеватый поглядывал на «деревенщин» с брезгливостью, свойственной зажиточным лавочникам или солидным цеховым мастерам. За длинным столом слева от входа веселилась большая компания плечистых парней в потёртых кожаных куртках — каких-нибудь докеров, не иначе. Двое стражников что-то тихо обсуждали, склонившись над кружками с пивом и миской солёных сухарей. Здесь, пожалуй, при желании можно было отыскать и чернорабочих, и художников, и ткачей местной мануфактуры, и свободно промышляющих плотников, и солдат, и… любого другого, кого не отпугивало упоминание гайфера на вывеске и у кого не сводило желудок от щедрот здешней кухни.

«Авось и я выживу после снятия пробы», — подумал Рэлек, нос которого с трудом выхватывал из густого табачного дыма заманчивые мясные ароматы. Он облюбовал один из столов возле самого дальнего от стойки окна и уселся на широкую деревянную скамью. Мокрый плащ пришлось снять, но в сумраке зала, как он надеялся, рассмотреть его татуировку будет непросто. На всякий случай сел правым боком к окну.

Скоро подошла официантка — пухленькая невысокая девушка лет двадцати, довольно миловидная. Рэлек поставил на ребро медную монету в четверть лера и щелчком превратил её в жужжащий «волчок».

— Дежурное блюдо и чего-нибудь согревающего… глинтвейн здесь варят?

— Вишнёвый? Из смородины? — «пышка» ловко подхватила монетку и приветливо улыбнулась. — С мускатным орехом? С ромом? С бренди?

— Вишнёвый, — буркнул Рэлек. — Большую кружку, с бренди и корицей. Без муската. Вместо сахара — ложку мёда. Сделаешь — с меня ещё четвертак. Сделаешь быстро — четвертак сверху.

— Не сомневайтесь, господин, — сверкнула улыбкой официантка и умчалась на кухню.

Не прошло и десяти минут, а перед Рэлеком уже красовался исходящий паром глиняный горшок, изрядный ломоть свежего ржаного хлеба и глиняная же кружка, от одного лишь запаха содержимого которой блаженно закружилась голова. Гость пригубил напитка, удовлетворенно кивнул и одарил расторопную «пышку» обещанными пятьюдесятью таленами. В горшке обнаружились куриные потроха, тушёные с грибами и картофелем в сметанном соусе…

«Будь я проклят! — подумал Рэлек, внезапно обнаружив, что ложка его уже скребёт по дну посудины, а от глинтвейна в кружке остался разве что аромат. — Кажется, целую вечность не ел приличной еды!»

Он удовлетворенно вздохнул и откинулся назад, чувствуя приятную тяжесть в желудке и разливающееся по телу тепло. Прикинул, не заказать ли ему ещё одну кружечку этого обжигающего глотку нектара. По здравому размышлению, решил соблюсти осторожность — с непривычки от лишней порции горячительного может развезти, а в незнакомом месте это чревато пробуждением на улице без кошелька, оружия и хоть чего-нибудь ценного в карманах. Нет уж, довольно с него на сегодня. Умеренность — вот лучшая из людских добродетелей… Эх, если у них тут ещё и чистые простыни имеются!..

Рэлек мечтательно прикрыл глаза… Ясное Небо, до чего же хорошо! Неужели, можно теперь хоть немного расслабиться, перевести дух и просто отдохнуть? Хотя бы пару дней отлежаться, ни о чём не думая, никуда не шагая, ничего не делая. Усталость, копившаяся последние два месяца, наконец-то нашла себе выход. Слабый укол тревоги Рэлек проигнорировал и с наслаждением позволил себе провалиться в мягкую обволакивающую черноту…

Трое… Их трое… Прямо здесь, в сенях… а там, снаружи, сколько ещё? Не рассмотрел…

Нет, не справиться, даже с одним из них вряд ли совладать, а уж со всеми разом… Все при оружии, собранные, хладнокровные. Движения хищников, взгляды убийц… Только бы не тронули сестру!