Нина Лукинова - Два цвета неба

— Это лучшее, что я видел в жизни… — с широкой улыбкой говорит он.

— Красиво, но были ли они здесь ночью? — спрашиваю я, чувствуя в груди шевелящийся червячок сомнения и страха. Отчего- то нет ни малейшего желания приближаться к этим прекрасным горам, словно, добравшись до вековых камней, они осыплются мелкими кусочками, погребая нас под ними.

— Это не важно, мир меняется, Налана! — мечтательно протягивает Лара, продолжая всматриваться в горы и облака, желая надолго запомнить чудесную картинку. — Скоро все изменится, если на то будет воля Богов. Поехали, нужно двигаться вперед. Уверена, Город совсем близко, — резко развернувшись, она быстро шагает к машине.

— Это сделала ты? — тихо спрашивает Дрейк, продолжая глядеть восторженным взглядом. — Как тогда, со звездами!

— В том-то и дело, что не я. Тогда мне очень хотелось, чтобы они появились, сейчас даже мысли не было о горах, — отвечаю ему.

— Люцион? — холодно спрашивает он.

— Это кто-то другой, — медленно мотаю головой. — Отчего-то кажется, что наши неприятности только начинаются. Если горы настоящие, и это не пустынная иллюзия… Кто способен на то, чтобы создать их? — мы с Дрейком обменялись тревожными взглядами. На его красивом лице детский восторг сменился настороженностью, а глаза задумчиво прищурились, образуя едва заметную сеточку морщин вокруг глаз на загорелом лице.

— Давай это выясним, — решительно произнес он, подхватив меня за руку, и вместе мы подошли к машине, где уже ждала сгорающая от нетерпения Лара.

Чтобы по-настоящему оценить привычные вещи, нужно их лишиться. Например, побывав в грязных трущобах индийских городов, начинаешь по новому смотреть на свою крошечную городскую квартирку в далекой России, в которой есть вода и свет. По сравнению с нищетой и грязью она кажется небесным раем, а скучная монотонная жизнь- лучшим, что может быть. Когда мы с Максом путешествовали по Индии несколько лет назад, мне отчаянно захотелось посетить район трущоб, посмотреть, как живут простые люди. Он отговаривал, говорил, что зрелище не для слабонервных, но я настояла, и очень зря. Долго не могла выкинуть из головы копошащихся в мусоре людей и спокойно пробегающих крыс на улице, на которых никто не обращает внимания. Тут же живут, тут же работают, тут же едят что-то несъедобное… одним словом жуть.… Зато после этого, я стала вдвое ценить то, что послала мне жизнь.

Вот и сейчас, приближаясь на скорости под сотню километров к величественным горным вершинам, не могу оторвать взгляд от голубого неба, усеянного мягкими ватными облаками, образующими причудливые фигурки. Кто бы мог подумать, что может не хватать таких простых и естественных вещей, которые воспринимаешь как должное на протяжении жизни, не помышляя, что они могут когда-нибудь исчезнуть. Особенно, когда говорят, что в этом проклятом мире не бывает таких обычных вещей. Видеть их- словно попадать в волшебную сказку, опасаясь, что она может закончиться в любой момент.

Только эта сказка и не собирается заканчиваться, чем ближе автомобиль подъезжает к величественным горам, тем отчетливее показывается тонкая линия прохода, ведущая насквозь, манящая темной неизвестностью. А там, за темнотой, скрывается совершенно новый мир, с новыми опасностями и приключениями. Хорошо, что наконец-то в этих горах пришел конец пустоши, но с другой стороны неизвестно, что поджидает нас за ними. Хотя, я же сама хотела нового, необычного, разбавляющего голые пески. Так может горы это своеобразный барьер между прошлым и будущим, своеобразная граница ДО и ПОСЛЕ. А пересекнув его, я больше не буду прежней, стану кем-то еще…

Подъехав вплотную к каменному основанию гор, остановившись напротив проложенного сквозь древние породы высокого туннеля, больше смахивающего на расщелину у самого основания, я остановила машину, вглядываясь в бесконечную темноту. Сейчас не видно облачного неба, не видно снежных вершин, маячащих вдалеке на постапокалиптическом пейзаже, кажущихся нереальными яркими пятнами на черно-белой пленке. Есть только бесконечная зовущая чернота огромного туннеля, напоминающая раззявленную пасть древнего чудовища, притаившегося в ожидании добычи, по незнанию пришедшей на верную смерть. И если мы въедем в этот туннель, каменные губы моментально захлопнутся, отрезая путь к бегству, заставляя ехать только вперед без оглядки и остановки. Не будет шанса вернуться и все исправить, останется только одна дорога, без изгибов и перекрестков, прямая как струна.

Да я и не смогу посмотреть назад, страх с неистовой силой будет гнать вперед сквозь эту бесконечную трещину в основании горы, куда не проникает ни лучика света, сквозь темноту и ужас, усиливаясь до паники в геометрической прогрессии. А когда буду уверена, что выход близок, что дневной свет всего лишь в нескольких метрах, проклятый туннель окажется, завален, и мы останемся в ловушке, из которой нет выхода! Сбудутся мои самые ужасные кошмары, жуткие сны, преследующие всю жизнь, словно бегу, и не могу выбраться из бесконечно повторяющегося круга, до тех пор пока не накатит отчаянный страх и не закричу от ужаса, резко распахивая глаза.

— Налана, что случилось? Почему ты остановилась? — настойчиво жужжит под ухом Лара, и ее требовательный голос показался хуже пронзительной дрели. Дрейк послал в нее убийственный взгляд, перегнувшись через сидение, чувствуя мое настроение, и девушка моментально затихла, поджав полные губы. Осторожно положив свою руку на сжавший руль кулак, заставляя его расслабиться, и нежно переплетая пальцы, он взял тонкую руку в свою ладонь, согревая ледяные пальцы. Я робко посмотрела на него, но руку не убрала, столько тепла таилось в этом простом прикосновении, столько защиты и нежности, что хотелось как можно дольше продлить это мгновение.

— Все хорошо, Налана. — мягко говорит он, вселяя в трепещущую раненой птицей душу частицу уверенности и оптимизма. — Уверен, ты справишься!

— Я боюсь, Дрейк… — тихо говорю я. — Что если мы не выберемся из темноты? Никогда! Сгинем там навек!

— Все будет по-другому. Неужели ты прошла столько километров по безжизненной пустыне, спаслась в Неваре и выжила в холодных пещерах для того, чтобы сейчас отступить, перед последним рывком? Отрекись от прошлого, оно было и прошло. В данный момент есть только ты, реальная, настоящая. Есть только ты, Налана, такая, какая есть, а все остальное пусть катится в Ад. Мы сами творим свою Судьбу, и если ты отступишь сейчас, в последний момент, то какая ты к чертям Богиня? Обычная испуганная девчонка, побоявшаяся темноты. Неужели, ты такая? — его бровь насмешливо изогнулась, а голос отдает неприкрытой издевкой, старающейся задеть как можно больнее, заставить действовать по его сценарию. И это что-то напомнило, едва уловимую забытую дымку нечитаемого воспоминания. Но, надо признать, его слова меня подействовали, надавив на годами лелеянное чувство— на гордость.