SeaFox - Куда кривая выведет

— Да как ты можешь, директор он святой человек, он спасал тебя.

— Видимо у нас разные представления о святости, но так уж и быть, ты можешь считать как тебе удобно, а сейчас забери свою компанию и сестричку, и проваливай к себе в купе, мне переодеться нужно.

С трудом выставив всю эту гоп — компанию и заперев дверь, изученным летом, редким запирающим заклинанием, Гарри расслабился и даже немного поспал. По крайней мере в Большой зал он вошел вполне довольный жизнью. Рыжую сестричку, как и братцев, распределили на Гриффиндор, правда под шляпой она сидела, чуть ли не дольше Рона, видимо, то же пыталась уговорить ее на другой факультет, и Гарри даже примерно догадывался, на какой.

А вот со следующего дня начались его хождения по мукам. Куда бы он ни шел, чего бы ни делал, рядом вились два настырных гриффиндурка первокурсника, рыжая Уизлетка и блондинистый маглорожденный Колин Криви. И если первая просто ходила хвостом и закапывала слюнями и соплями пол, вздыхая, как бешеная корова, то Криви везде и всюду носил свой фотоаппарат и щелкал всех подряд, но чаще всего, конечно, самого известного мальчика магического мира. И увернуться от его объектива, направленного прямо в лицо, нужно было еще умудриться.

Гарри терпел достаточно долго, но на третий день, с трудом проморгавшись от очередной фотовспышки, он озверел окончательно и, вырвав причину собственной временной слепоты, гордо удалился к себе в гостиную. Через час там должно было пройти первое собрание дискуссионного клуба, на котором обязательно должен был присутствовать декан Флитвик. Свою жалобу он изложил, поймав профессора прямо на пороге.

— Профессор Флитвик, я прошу вас забрать этот фотоаппарат у меня. Иначе я его владельца, когда — нибудь убью. Этот маленький недоумок, дорвавшийся до халявной натуры, он совершенно не понимает, что фотовспышка, направленная в лицо, она выжигает сетчатку. У меня и так зрение не очень хорошее, а теперь, еще и этот паразит его портит, кто меня будет лечить и за чей счет, когда я окончательно ослепну, из — за его безответственности и дурацкого желания поснимать. А ведь он снимает всех, совершенно неожиданно возникая перед лицом.

— Не знал о том, что это вредно, но раз вы говорите…

— Я могу подтвердить слова мистера Поттера, — влез семикурсник, маглорожденный, как оказалось впоследствии. — Я заинтересовался, еще лет пять назад, почему у моей старшей сестры, так село зрение, она магла, и, к сожалению, лечить ее магическими методами не реально. Она работает фотомоделью, и у нее была несильная близорукость, так вот она действительно стала прогрессировать, из — за частых и ярких вспышек глаза очень устают, это подталкивает ухудшение зрения. А еще я читал, что смотреть на яркий свет — очень вредно, видимо это, как раз действует на сетчатку.

— Замечательно. Тогда я пока унесу причину ваших проблем в учительскую и попробую поставить на вид их Декану, недопустимость такого поведения ее студента.

Не успел он уйти, как появился бело — дымчатый феникс и голосом Дамблдора проговорил.

— Филиус, будь любезен прихвати с собой Поттера и спуститесь в мой кабинет, на него жалуется ученик другого факультета.

— Ну что ж, пойдем Гарри. Главное пока я не кивну тебе — молчи, я попробую не оправдываться, а начать жаловаться первым

В кабинет директора они попали без особых проблем. Там ждала их декан Грифов и ее зареванный подопечный. Флитвик с порога начал свою речь.

— Как хорошо, Минерва, что ты уже тут и с именно тем учеником, к которому у меня появились вопросы.

— Филиус, извини, но это у меня вопросы, я возмущена поведением… — договорить Флитвик ей не дал. Выложил перед собой на стол спорную фотокамеру и прервал ее излияния жестом.

— Молодой человек, кто будет оплачивать другим ученикам причиненный вред здоровью, нанесенный вашей безграмотностью и навязчивостью?

— К-какой вред? — очень удивилась Макгонагалл. — Ваш, Филиус, ученик Поттер, отобрал чужую вещь и унес ее… Вот именно об этом я и хотела поговорить.

— А я, как раз, нес эту вещь в учительскую, что бы передать вам, что если еще раз, ваш ученик, без предварительного предупреждения и разрешения сфотографирует хоть кого — нибудь, то этот аппарат навсегда останется у мистера Филча, а в его списке запрещенных вещей, которые он имеет право отбирать, будет прописаны фото и колдо камеры.

— Но почему?

— Ваш студент, потрясающе безграмотен. Он, видимо, недавно получил этот замечательный аппарат, и не поинтересовался как можно и как нельзя его использовать. Инструкции по применению у маглов пишут не зря, и в них всегда указывают, какой вред можно нанести себе или другим, если что — то делать неверно.

— Какой же вред от фотографий? — Удивился директор. А Флитвик кивнул в сторону Гарри.

— Я неоднократно просил мистера Криви не фотографировать меня, особенно со вспышкой. Дело в том, что у меня слабое зрение, близорукость, и резкие яркие вспышки света, очень сильно напрягают мои глаза, соответственно зрение может ухудшиться, я ослепну и кто будет в этом виноват, кто лечение оплачивать будет, и будет ли оно возможно, это лечение. А еще у маглов писали, что яркий свет, может травмировать сетчатку глаза, и тогда потеря зрения будет совершенно невосполнима.

— И не только мистер Поттер так считает, у меня на 7-ом курсе учится еще один маглорожденный ученик, который подтвердил мне все вышеизложенное. Кроме того, фотографировать людей, без их на то разрешения, совершенно недопустимое вторжение в их личное пространство. Минерва, ваш ученик совершенно не считается с желаниями других студентов. Это просто безобразие, что его никто не учил, что преследовать других учеников он не имеет права.

Директор проникся, слепой герой не смог бы выполнить свое предназначение, и поэтому, отпустив Флитвика и Гарри, а так же уверив Макгонагалл, что со всем разберется сам, он немного уменьшил, специально наведенное им до этого, восторженное желание Криви фотографировать все и вся, а особенно мальчика — героя.

Время шло, Гарри стал замечать, что вечерами, в пустынных коридорах, в которых он, иногда, бродил и мечтал, ему слышится голос, который то ли зовет его, то ли пытается напугать. А потом наступил его «очень любимый праздник» Хэллоуин. Уходя раньше всех из Большого зала, он никак не ожидал, что услышит этот голос так близко, и обнаружит кошку завхоза и надпись недалеко от женского неработающего туалета на втором этаже. «Вот и дневник нашелся — подумалось ему». Убегать он не стал, наоборот аккуратно продвинулся к женскому туалету, стараясь не вступать в воду. Филч появился через несколько минут, как раз оттуда, куда спасался бы бегством, ребенок, испугавшийся увиденного. А Гарри наоборот вышел из — за поворота и разыграл сильнейшее удивление увиденным. Заподозрить его старому завхозу было не в чем. В записных хулиганах он не числился, правил не нарушал, к тому же очень искренне сочувствовал кошке и негодовал на тех, кто посмел мучить бедное животное. Тут и двери Большого зала выпустили, наконец, остальных учеников, а на шум, поднятый ими, появились преподаватели, захотевшие выяснить, в чем же дело.