Анастасия Анфимова - Лягушка в молоке [СИ]

Взвыв ничем не хуже того медведя, охотник с силой отшвырнул от себя девушку. Та ловко перекатилась через голову, вскочила, собираясь укрыться в хижине, но мощный удар в спину бросил её вперёд, сбивая с ног.

С визгом Фрея упала, царапая о землю вытянутые вперёд ладони. Ослеплённая болью, она едва успела повернуться, как на неё обрушился разъярённый Глухой Гром.

— Вот тебе, дрянная девчонка, вот тебе! — кричал он, работая кулаками.

От беспощадных ударов голова дёргалась из стороны в сторону, перемешивая мысли. Один из них разбил бровь, вызвав новую вспышку боли и залив кровью левый глаз.

— Гад, сволочь! — кричала девушка, отчаянно пытаясь вырваться. Но её руки оказались накрепко прижаты к земле коленями аратача, уютно усевшегося на грудь, а сбросить его, сил не хватало.

Разжав кулаки, тот наотмашь хлестанул Фрею по щеке и откинулся назад, переводя дух. В её памяти молнией мелькнул кадр из какого-то фильма. Выгнувшись, она схватила противника ногами за шею. Явно не ожидавший такого приёма, Глухой Гром, ещё сильнее подавшись назад, вцепился ей в щиколотки.

Повозившись, девушке удалось высвободить правую руку. Зло щеря окровавленный рот, она вцепилась сквозь тонкую, хорошо выделанную кожу в то место, куда совсем недавно так удачно попала коленом. На голову Фреи обрушился мощный удар, так что лязгнули зубы, и всё поплыло перед глазами. Но и это не заставило девушку выпустить добычу. Более того, для полноты впечатления она ещё и повертела рукой.

Не выдержав подобных ласк, Глухой Гром кузнечиком соскочил с неё, легко освободившись из неумелого захвата.

Громко шипя, он застыл, согнувшись в двух шагах, левой рукой потирая пострадавшее место, а правой сжимая хорошо знакомый Фрее топорик.

Та, с трудом приподнявшись, сумела встать на четвереньки.

— Я убью тебя, Бледная Лягушка! — морщась от боли, вскричал молодой человек.

— Давай! — огрызнулась она, с трудом поднимаясь на ноги и вытирая залитый кровью глаз. — Лучше сразу умереть, чем жить с тобой!

Борясь с головокружением, девушка доплелась до навеса и села на помост, крепко держась за столбик.

— Теперь ты веришь, что я не стану твоей женой?

Выпятив нижнюю челюсть, аратач шагнул к ней. Сама не понимая, откуда силы взялись, Фрея одним прыжком оказалась у корзины и, сорвав крышку, выхватила топор с широким лезвием.

— Он слишком велик для тебя, — презрительно скривил губы охотник. — Ты выглядишь ребёнком, которому отец дал подержать своё оружие.

— Только ты что-то не смеёшься! — ухмыльнулась девушка.

— Рысь!!! — издал боевой клич Глухой Гром.

Ветер смерти опалил ей щеку, когда мимо лица, рассекая воздух, пронёсся посланный твёрдой рукой топорик. От сильного удара столб, поддерживавший крышу, качнулся, и на голову Фреи посыпались куски бересты. Инстинктивно вскинув руки, она шагнула в сторону, но не удержалась и звонко шлёпнулась на задницу, вызвав довольный смех молодого человека.

Лишний раз продемонстрировав собственное превосходство над противником, он гордо вернулся на расстеленную шкуру и, осторожно усевшись, стал презрительно поглядывать на обсыпанную белой пылью девушку.

— Рыбы не летают, Бледная Лягушка, а женщины не охотятся.

— Летают, — внезапно возразила она, поднимаясь на ноги. — Выпрыгивают из воды, расправляют плавники, как крылья, и… летят.

— Ты опять говоришь глупости, — с сожалением вздохнул аратач, и видимо не желая терять времени на бесполезные споры, сменил тему разговора:

— Тебе надо кровь остановить.

— Само пройдёт, — буркнула Фрея. Возбуждение схлынуло, и она начинала чувствовать боль во всём теле.

— Нет, — покачал головой Глухой Гром. — Бровь начнёт гнить, придётся прижигать огнём.

Он усмехнулся.

— Тебе же не ужен такой шрам на лице, Бледная Лягушка?

Не желая отвечать, девушка демонстративно стала отряхивать пыль с колен.

Вновь оставив за собой последнее слово, молодой человек направился к двери. И тут Фрея со злорадным удовольствием отметила, что он как-то чересчур широко расставляет ноги, очевидно оберегая пострадавшие органы.

На миг возник соблазн закрыть за ним дверь на засов. Пусть посидит снаружи, дожидаясь Отшельника. Но потом девушка решила, что не станет лишний раз показывать напыщенному сурку, как она его боится.

Очень скоро вернувшись, охотник протянул ей пучок каких-то листьев.

— Разжуй и приложи к ране.

Стоя, на всякий случай, так, чтобы между ними оставался стол, Фрея взяла один из них и отправила в рот. Сразу же свело скулы и язык.

Аратач усмехнулся.

— Выпьешь воды, и всё пройдёт. Жуй, это очень хорошее средство.

Удовлетворённо кивнув, он направился к своей корзине и принёс кожаный ремень, которым девушка обвязала голову, чтобы удержать целебную кашицу на брови, одновременно не давая едкому соку попасть в глаз.

Возможно, Отшельник очень сильно соскучился по любимой ванне или решил дать возможность молодым людям подольше побыть наедине. Но явился он только на закате. Широкая, сиявшая сквозь густую бороду улыбка тут же померкла, стоило ему, как следует, рассмотреть двор и тех, кто там находился. Хотя, на первый взгляд картина казалась вполне мирной. Фрея помешивала кипящую в котле похлёбку из костей и желудёвой муки, а молодой охотник спокойно сидел по другую строну костра. Вот только лицо девушки опухло от побоев, а лоб закрывала широкая кожаная повязка. Да и Глухой Гром сидел, как-то слишком широко расставив ноги. В довершение всего, кто-то опять сломал навес.

Поскольку в данный момент никто никого не бил и ничего не ломал, умудрённый жизнью старик не задал гостям ни одного вопроса, хотя и следил за каждым их словом и движением.

Лишь оказавшись после ужина вдвоём с девушкой в хижине, где они развешивали в печной трубе нарезанное полосками мясо, Отшельник негромко поинтересовался:

— Из-за чего он тебя избил?

— Я сказала, что не стану его женой, — так же тихо ответила Фрея. — Совсем и никогда.

— Но ты уже дала обещание, — неодобрительно хмыкнул заморец, принимая у неё очередной кусок.

— Я передумала! — огрызнулась девушка. — Ты же знаешь, они с Мутным Глазом меня заставили. Я с самого начала не хотела…

— Аратачам не нравится, когда нарушают данное слово, — осуждающе проворчал Отшельник. — Так нельзя…

— А мне не нравится Глухой Гром! — не полезла за словом в карман Фрея. — И вообще, они же насильно девушек замуж не выдают!

— Я попробую с ним поговорить, — проворчал старик.

— О чём? — встрепенулась она.

— О тебе, конечно, — усмехнулся собеседник. — И о нём. Но сначала закончим с мясом.

Повозившись с огненными палочками, заморец добыл огонь и поджёг в печи сложенные прямоугольником дрова, пересыпанные какими-то листочками и щепками.