Шерри Томас - Гибельное море (ЛП)

Впервые учитель Хейвуд посетил детское отделение в сентябре, вскоре после того как родилась настоящая Иоланта Сибурн. В последующие дни он часто приходил, всегда указывая в качестве причины визита: «Подменить родителей, чтобы они смогли немного отдохнуть». После смерти Сибурнов он по-прежнему приходил несколько раз в неделю, чтобы «навестить осиротевшую дочь друзей».

В какой момент он начал действовать сообща с Пенелопой Рейнстоун, чтобы устроить подмену? С Пенелопой Рейнстоун, которая узнала, что случится с ее ребенком, потому как сунула нос в дневник видений принцессы Ариадны. Упомянул ли он мимоходом о том, что в больнице есть девочка-сирота, которую как раз собирались вверить заботам пожилого родственника, прежде никогда ее не видевшего? Не это ли стало источником вдохновения?

В последний раз учитель Хейвуд посетил больницу в ночь метеоритного ливня. Он отметился на входе в семь вечера и расписался об уходе часом позже. Однако рядом кто-то из персонала больницы добавил примечание, мол, в полчетвертого утра Хейвуда обнаружила охрана и выпроводила из здания.

Но времени на подмену у него было предостаточно.

– Я хочу поговорить с леди Уинтервейл, – сказала Иоланта.

Когда она появилась на чердаке лондонского дома Уинтервейлов, мать Ли чуть ее не убила. И не из-за того, что посчитала Иоланту злоумышленницей, вторгшейся в чужой дом, а потому что возложила на нее ответственность за потерю каким-то человеком чести.

Иоланта сбежала в полной уверенности, что женщина совершенно безумна. Но теперь, зная, что она по большей части пребывает в здравом уме, а приступами страдает лишь изредка, Иола увидела слова леди Уинтервейл в другом свете.

– Неплохая идея – она может знать больше, чем мы думали, – согласился Тит. – Я пойду с тобой.

Пять минут спустя они стояли в гостиной Виндзорского замка, куда ранее леди Уинтервейл перенесла Иоланту.

– Toujours fier , – произнесла Иола.

Долго ждать не пришлось – двери открылись, в гостиную вошла леди Уинтервейл и, заметив принца, склонила голову.

– Присаживайтесь, миледи, – предложил Тит.

– Благодарю, ваше высочество. Мне позвонить, чтобы принесли чай?

– Нет необходимости. Но мы будем рады, если вы сможете ответить на несколько вопросов моей подруги.

– Разумеется, ваше высочество.

– Не могли бы вы рассказать, миледи, – начала Иоланта, – почему я переместилась в ваш дом, когда покинула Державу?

– Ты незаконнорожденная дочь моего покойного мужа, – спокойно пояснила леди Уинтервейл, – и он пообещал по мере необходимости защищать тебя и заботиться о тебе.

В голове Иоланты загудело, словно после удара гонга. Тит выглядел почти ошарашенным.

Иола несколько раз открыла и закрыла рот, прежде чем смогла выдавить хотя бы звук.

– Я дочь барона Уинтервейла ?

– Да.

« На смертном одре он попросил меня поклясться на крови, что я буду защищать тебя, словно дитя родное », – однажды сказала ей леди Уинтервейл. Стоило еще тогда догадаться. Ради кого еще мужчина просил бы о подобном, если не ради своей плоти и крови?

– И… – Собственный голос будто эхом отражался в голове Иоланты. – И вы также знаете, кто моя мать?

– Конечно же. Но я не произнесу имя этой женщины.

– Так… у них был роман?

Едва вопрос сорвался с губ, ей захотелось себя стукнуть. Само собой, у них был роман.

– Да, многолетний роман. Он продолжился, даже когда мой муж оказался в изгнании – они обычно встречались в «Кларидже», в Лондоне.

– А она изгнанница?

Это означало бы, что хранительница памяти – другая женщина, не генерал Рейнстоун.

– Нет, она слишком умна, чтобы участвовать в восстании. Когда Атлантида ограничила все мгновенные способы путешествий, она ухитрилась оставить несколько лазеек исключительно для себя.

« Ради тебя он потерял свою честь! – однажды бросила Иоланте леди Уинтервейл. – Ради тебя он уничтожил всех нас! »

– Вы поэтому сказали, что из-за меня он утратил честь?

Леди Уинтервейл вздернула подбородок на долю дюйма. И внезапно вместо осунувшейся изгнанницы перед ними предстала могущественная чародейка, исполненная чувства собственного достоинства.

– Я вышла замуж, прекрасно сознавая, что он никогда не будет хранить верность одной женщине. Но в то время я полагала, что на нем стоит печать величия, и гордилась статусом его жены. Увы, я ошибалась. В конце Январского восстания, когда исход стал очевидным, баронесса Соррен имела мужество поступить согласно своим убеждениям и, не дрогнув, пойти на казнь, но он не мог смириться с мыслью о расставании с жизнью. Все убеждал себя, дескать, должен жить, потому что ты, его дочь, когда-нибудь станешь величайшим стихийным магом на земле, и тебя следует защищать от сил Атлантиды. Хотя я никогда не понимала, с какой стати Атлантида должна тобой заинтересоваться. Видишь ли, он проснулся после пригрезившегося кошмара, в ужасе вопя об ангельской каре. Признания сыпались с его уст. Но спустя какое-то время я перестала обращать внимание на его слова, поскольку наконец осознала услышанное: в обмен на собственную жизнь он отдал Атлантиде мою кузину.

Тит вскочил, лицо его стало мертвенно-бледным. Понимание поразило Иоланту, словно крикетная бита в висок: упомянутая кузина была никем иным, как принцессой Ариадной, матерью Тита. А барон Уинтервейл, герой восстания, оказался тем, кто ее предал.

– Почему вы никогда мне об этом не рассказывали? – хрипло спросил принц.

– Я хранила эту тайну ради Лиандра. Не хотела, чтобы Ли узнал о вероломной трусости отца. – Леди Уинтервейл чуть растянула губы в странной пустой улыбке. – Но не бойтесь, ваше высочество. Я отомстила за вашу матушку.

Тит покачал головой:

– Атлантида наслала на него заклинание казни.

– Нет, ваше высочество, это была я. Я не могла позволить ему жить после содеянного. Он не пытался меня остановить, лишь попросил поклясться на крови, что позабочусь о его дочери как о своей собственной. Я не сделала ничего подобного – просто прикончила его. – Леди Уинтервейл сжала и разжала кулаки. – Убийство меняет человека. Я всегда была спокойной, хладнокровной, уравновешенной. Но после того дня, иногда я… я… – Она сковано поднялась с кресла. – Надеюсь, мои ответы вас удовлетворили, сир.

Подбородок Тита дрогнул.

– Благодарю, миледи. Не хотите ли передать что-нибудь сыну? Он будет несказанно рад узнать, что вы в безопасности и комфорте.

– Нет, – твердо отказалась она. – Он не должен знать, что я здесь.

– Но он стал гораздо молчаливее. Не правда ли, принц? – заметила Иоланта. – Сомневаюсь, что…

– Юная леди, позвольте мне решать, как лучше поступать в данной ситуации, – отрезала леди Уинтервейл. И снова поклонилась Титу: – Ваше высочество.