Роман Суржиков - Стрела, монета, искра

Правда, Джоакин предпочел бы служить Айдену Альмера, а не Виттору Шейланду. Айден — герцог, а не какой-то там граф; он из древнего вельможного рода, и куда более могуществен. И еще кое-кто ждет Джоакина в столице Альмеры… Он дотронулся было до груди, но сорочка с карманом и портретиком осталась в обозе. Ничего, скоро рисунок не понадобится, скоро Джоакин сможет видеть леди Аланис во плоти каждый день, во всем ее великолепии!

— Слушай, а что это аббат такое говорил? — спросил вдруг Снайп, когда от монастыря их отделяли уже шагов триста. — Он, вроде, сказал, что вернет нам Предмет.

— Предмет? Какой Предмет?.. — изобразил удивление Джоакин. — Аббат говорил про товар.

— Ага, сперва про товар. А потом раз сказал — Предмет. Я точно слышал.

— Ну, может, оговорился.

— Может…

2 июля 1774 г.

Фаунтерра

— Тебе не стоит ехать на игры, дитя мое. Останься дома, полежи, отдохни. Тебе лучше поберечь силы.

Мире сложно было что-то возразить. Спускаясь к завтраку, она упала в обморок прямо на лестнице. Сегодня намечалось выступление конных лучниц, а стало быть, и триумф Бекки Южанки. Однако Мира сомневалась, что ей удасться добраться до арены и посмотреть выступление, оставшись в сознании. А чего хотелось меньше всего — так это попасться на глаза Адриану. Мира была бледна, как мел, и худа, как мартовский медведь. С нее можно было бы писать фрески Ульяны Печальной.

— Да, миледи, благодарю вас. Я с удовольствием останусь в постели.

Приняв все положенные утренние снадобья, Мира уснула.

Но, пробудившись в обеденное время, она поняла, что все же должна поехать. Увидеть победу подруги — не единственная причина. Есть и вторая, не менее важная. Сидя взаперти, Мира почти не получала новостей. Но одну новость она ждала с огромным нетерпением. Герцог Лабелин, маркизы Грейсенд. Случилось ли то, что должно случиться?..

Наемная карета доставила Миру к Великой арене. Извозчик, едва услышав заказ, тут же принялся развлекать девушку рассказами:

— Однако, вы многое пропустили, миледи! Там, на арене-то, с утра такое было!

Откуда-то он уже в подробностях знал обо всех событиях на арене. Подходила к концу выездка, а выездка, как понимает миледи, — это больше соревнование коней, чем наездниц. Чей конь красивее и лучше обучен — у того, считай, половина победы в кармане. А препятствий всего ничего: кружок галопом, вертикальный барьер, водная преграда — вот, собственно, и все. Это вам не турнир конных лучниц, здесь от наездницы особого ума не требуется — лишь держаться уверенно да хорошо выглядеть. Ну, вы понимаете, миледи.

— И кто победил?

— Пока никто, миледи. Когда уезжал с площади, еще чемпионка не вырисовалась. Ясное дело, Лошадница Бекка хороша, Аланис Альмера почти не отстает, еще есть приметная новая дамочка из Холливела… Но пуще всех отличилась Валери Грейсенд.

— Неужели?

— Ага, всех заткнула за пояс! Вы только послушайте, миледи…

Как и на рыцарских турнирах, участникам летних игр позволено по желанию выступить инкогнито. Мужчины в таких случаях закрывают забрала, дамы надевают вуали. Лишь в случае победы участник обязан будет открыть лицо, а до того может сохранить секретность. И вот, Валери Грейсенд выехала на арену в вуали. Герольд, понятно, не назвал ее имени. Все в любопытстве: что за дама такая? Надо отметить, лошадь у Валери оказалась весьма приметная: белоснежная кобыла. Да и сама дамочка очень ничего. Та же Бекка из Литленда, к примеру, тщедушное созданьице, но Валери — дело другое. Ну, вы понимаете, миледи. Ее боги одарили такими формами, что даже задние ряды прониклись интересом. Словом, Валери себе ездит в белом платье, на белой кобыле и в черной вуали, а вся арена глаз не отводит: любопытно же! На выездку выходят по три, но две остальные всадницы сразу померкли, никто на них и не смотрит почти. Одна Валери в центре внимания, даже сам владыка привстал, чтобы получше разглядеть. И все у барышни шло бы отлично, если б не случился конфуз. Какой-то дурачок-студент из передних рядов признал ее, несмотря на вуаль, и когда она мимо него проезжала, взял и заорал: "Я люблю вас, Валери Грейсенд!" Вы представляете, миледи? И вот беда: как раз в этот миг Валери заходила на барьер. Как студентик закричал, так она вздрогнула, отвлеклась и сбила своей кобыле прыжок. Бедная лошадка зацепила барьер, едва ногу не сломала. Ну, а Валери полетела из седла.

— Неужели? Валери упала на выступлении? Она пострадала?

— Ну, пострадать — так вроде, особо не пострадала… Но что тут началось — вы не представляете! Половина трибун вопит, вторая — смеется. Валери все встать не может, хватается за ушибленное место, а таковым является, извините, задница. Простой люд больше сочувствует, а знать больше потешается. Несколько человек с трибун выбежали помочь бедняжке, и среди них — вот же новость! — сам генерал Алексис. Подхватил ее на руки, потащил куда-то, а она: "Куда вы меня несете? Отпустите немедленно!" Снова конфуз… Словом, миледи, отличная забава вышла: на вельможном балконе еще долго хохотали, все успокоиться не могли.

Экипаж прибыл на площадь, извозчик взял у Миры оплату и сказал напоследок:

— Однако, на самое вкусное вы успели. Как раз начинаются конные лучницы. Завидую вам, миледи!

Мира впервые увидела Великую арену и провела пару минут, запрокинув голову и раскрыв рот. Арена была втрое больше ее родного Стагфорта. Сооружение из белого камня занимало несколько кварталов, выходило порталами на три разных площади, и не было в Фаунтерре такой точки, откуда можно было бы окинуть взглядом всю арену целиком. Мира видела лишь крохотную часть, и даже этот кусочек затенял собою все соседние дома. Но, что самое поразительное, при таких размерах арена вовсе не казалась тяжелой. Белые стены — не сплошные, а составленные из трех ярусов арок — выглядели воздушными и легкими. Здание напоминало облако, которое почему-то прилегло на замелю, но в любой момент способно сорваться и унестись в небеса.

Наконец, справившись с удивлением, девушка поспешила ко входу. Какое-то время ушло на препирательство с охраной. В пользу Миры говорил дорогой наряд, а против — полное отсутствие мест на трибунах.

— Ни одного местечка не осталось, миледи! Даже проходы битком набиты.

Мира сказала, что на трибуну ей не нужно, поскольку она — подруга Южанки Бекки, и хочет увидеть лишь ее выступление, и готова постоять… как называется это место?.. словом, там, откуда на арену выезжают лошади. Это насторожило охрану:

— Миледи, не полагается…

В конце концов, дело решил безотказный аргумент: серебряный кругляш с профилем святой Глории. Миру пропустили и даже показали, куда идти: