Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 14

– Ну, насчет первого – несомненно, нам придется отправиться туда самим. У нас же нет отделений в других городах или доверенных подручных, которых можно было бы послать от нашего имени.

При этих словах Лоуренса Ле Руа понимающе улыбнулся. Владельцам крупных гильдий и торговых домов не приходится путешествовать лично, чтобы совершать подобного рода покупки.

– Как человек, проводящий бОльшую часть жизни на ногах, вынужден согласиться.

– Что касается второй проблемы – думаю, нам подойдет дорожный чек.

Дорожный чек – прием торговцев, одно упоминание которого заставляет ревностных служителей Церкви гневно супить брови и кричать «ведьмовство!». Чудодейственное средство, позволяющее перемещать деньги из одного места в другое, пусть даже очень удаленное, без риска, связанного с самой перевозкой.

Предположим, к примеру, что Торговый дом Хьюга в Кербе заключил договоренность с лавкой Филона. В таком случае Лоуренс смог бы отнести Хьюгу деньги, а взамен получить чек. Потом он отправился бы вверх по реке Ром и отдал бы чек Филону. После чего Филон заплатил бы Лоуренсу столько денег, сколько написано на чеке. Таким образом, Лоуренс переправил бы деньги из Кербе в Реноз, не нагружая себя тяжелыми монетами.

Вот что такое дорожный чек.

– Согласен. Кроме того, нам не придется волноваться, что другой может сбежать с деньгами, – ответил Ле Руа с тенью усмешки в голосе. Впрочем, он был прав в том, что дорожные чеки обеспечивали и такую меру безопасности.

Чеки могут быть в ходу только между организациями, заключившими друг с другом соглашение; безграмотным разбойникам от них никакой пользы. Если кто-то из двоих – либо Ле Руа, либо Лоуренс – захочет предать другого, обратить чек в деньги и оставить их себе, второй сможет сообщить об этом по назначению и таким образом воспрепятствовать выдаче денег.

– Вопрос в том, сумеем ли мы получить деньги по такому крупному чеку. Мы будем в очень неприятном положении, если проделаем весь этот путь, а потом окажется, что деньги нам не выдадут.

Это действительно серьезная проблема. Дорожные чеки – средство, бесспорно, удобное, однако не лишенное недостатков.

Если торговый дом в Киссене, которому будет адресован чек, откажется обменять его на деньги, Лоуренс и Ле Руа проделают весь свой путь всего-навсего с бумажкой. Что если в Киссене будут такие же проблемы с деньгами, как в Ренозе сейчас? Даже если те торговцы захотят расплатиться по чеку, не исключено, что просто не смогут.

Несмотря на существование дорожных чеков, некоторые торговцы упрямо предпочитают носить с собой деньги, прекрасно сознавая опасность этого, – именно потому что сами были свидетелями подобных ситуаций.

И чем больше сумма, тем труднее отмахнуться от этого риска.

– На этот счет мы можем рассчитывать получить подтверждение от торговцев Делинка. Кроме того, думаю, хорошая идея – размазать риск тонким слоем, взяв не один большой чек, а несколько маленьких, на разные торговые дома. Если Киссен недалеко от Эндимы, можно часть выписать на столичных торговцев. Уверен, у Делинка там со многими есть связи.

– Ты прав. Что ж, похоже, в общих чертах план мы согласовали, господин Лоуренс.

Ле Руа этими словами подтверждал, что все понял. Подтверждать на словах такие вещи очень важно, иначе впоследствии может выйти что-нибудь нежелательное. Если, к примеру, тот, кто доверяет только монетам, и тот, кто доверяет только бумагам, всего лишь жмут руки в знак согласия – легко представить себе, какая сумятица может из всего этого произрасти.

И это был даже не вопрос логики. Важнее был опыт, превосходящий иногда доводы рассудка.

– Я думал на полном серьезе, что никогда в жизни больше не свяжусь с Торговым домом Делинка, – сказал Лоуренс. Он до сих пор чувствовал, что живет с ними в разных мирах.

Когда Лоуренс подумал о Делинке и об Ив, его охватила странная смесь зависти и отчаяния. Будь сейчас с ним Хоро, она непременно назвала бы его дурнем и стала бы смеяться над ним.

– У меня много раз были подобные мысли – обычно во время утреннего похмелья.

Ле Руа был прав.

Лоуренс устремил взор на одно из немногочисленных деревянных окон лавки. Судя по вливающемуся внутрь свету, солнце уже готовилось садиться.

– Лично я предпочитаю самые неприятные дела заканчивать как можно быстрее.

Время работы Торгового дома Делинка не было ограничено церковными колоколами; но главное – Лоуренсу совершенно не хотелось ложиться спать, с ужасом думая о предстоящем назавтра визите туда.

Однако Ле Руа тут же ответил:

– Вот как? А я всегда в первую очередь съедаю самое вкусное.

Лоуренс поглядел через стол на Ле Руа, на лице которого появилась эта его раздражающая улыбка. Похоже, торговцам вроде него самую большую радость доставляло сражение с труднейшими из противников.

– Да, кстати, – произнес Лоуренс, которому вдруг кое-что пришло в голову. – Если бы я отказался говорить с людьми Делинка, что бы ты предпринял?

Поскольку они уже заключили соглашение, вопрос никакой опасности в себе не таил. Однако Ле Руа сделал нерешительное лицо и поджал губы.

Вполне возможно, он действительно был в полном тупике и не знал, что делать; однако в конце концов на вопрос Лоуренса ответил Филон, следивший за разговором со стороны.

– В таком случае он постарался бы больше с тобой не говорить, – шутливым тоном произнес он. Его слова были так невероятно точны, что и сама Хоро не сказала бы лучше.

***

Несмотря на схожую простоту, это здание явственно отличалось от лавки Филона. Украшения были небольшими и утонченными, а каменная кладка – столь совершенна, что между камнями и волос не просунешь.

В удручающе длинном ряду торговых домов этот ничем не уступал своим величественным соседям.

Внутри Торгового дома Делинка царила такая зловещая тишина, а атмосфера была такая гнетущая, что даже уличный шум, казалось, отступил куда-то.

– Что за радостное событие, ты наконец воспользовался моим приглашением отведать вина, – с еле заметной улыбкой произнес Луц Эрингин.

Торговый дом Делинка был несколько необычен в том отношении, что им управляли четыре человека с равной властью. Однако остальные трое сейчас ушли куда-то по делам, и в этой просторной комнате с четырьмя громадными креслами Эрингин сидел один.

– И, я вижу, ты привел с собой друга.

Пожалуй, среди всех, кого Лоуренс знал, Эрингин входил в тройку тех, с кем ему хотелось бы знакомить своих друзей меньше всего. Сам Эрингин, несомненно, прекрасно сознавал, как его воспринимают другие, и, похоже, наслаждался этим.

Хихикнув над собственными словами, он указал на кресла и произнес:

– Прошу, присаживайтесь.