Магг Ната - Княгиня Лельянора

На одном из поворотов столкнулась с высоким мужчиной, и, громко вскрикнув, отскочила в сторону. Распахнула испуганные глаза, рассматривая улыбающегося незнакомца.

Насколько я могла понять, все высокородные господа одевались в Империи почти одинаково, отличалась одежда расцветкой и украшениями. Обычно, это было ярко и блестяще от серебра и золота. Этот же загадочный человек с длинными темными волосами и седыми прядями, разметавшимися по плечам, был одет во все мрачное. Черные штаны, плотно облегали мускулистые ноги, короткие сапоги того же цвета, черная рубашка, расстегнутая на груди и длинный жилет.

— О, — с наигранным удивлением воскликнул мужчина, пристально рассматривая меня, как сама тьма глазами, — куда так спешит юная прелестница? Может, вам нужна помощь, тогда, я к вашим услугам?

— Да, — разволновалась под пристальным взглядом, — то есть, нет, — запиналась, боясь поднять глаза, и резко размахивала руками, — мне не хотелось бы отвлекать вас моими не значительными проблемами, но я искала библиотеку, — выпалила все на одном дыхании, и боялась вздохнуть, ожидая ответа.

— Тогда, дитя, это уже не далеко, — усмехнулся незнакомец, — и нам с вами по пути. Можете звать меня Магистр Волкор, а как мне к вам обращаться?

Я вспомнила, что мне о нем рассказывала госпожа, с трудом взяла себя в руки, называя свое имя, и что прихожусь графине Данаре, ее воспитанницей. Библиотека нашлась быстро, и я растерялась, увидев ее размеры, количество книг и древних свитков.

— Здесь собраны записи величайших умов Геянара за все века существования, — с уважением к трудам авторов, рассказывал мне Магистр, рассматривая сокровищницу мудрости всех поколений, — вас, дитя, какая тема интересует, наверное, любовные романы? — вопросительно поднял он бровь, лукаво улыбаясь, но не обидно.

— Нет, — смутилась, мгновенно покраснев, и неожиданно для себя сказала правду, — я хотела бы почитать труды по магическому искусству.

— О, — опять мне удалось удивить Колдуна, и его брови взметнулись еще выше, а я уже ругала себя за болтливость, — вы, Льяна, увлекаетесь чарами? Наверное, хотите приворожить кого — то из мужчин?

— Что вы, Магистр Волкор, — чуть не плакала от досады, — такие действия запрещены законами Империи. Я хотела убедиться, есть ли у меня, хоть маленький дар, это так интересно.

— Я вас понимаю, как никто другой, — ухмыльнулся черноволосый красавец, и показал стеллажи, где лежат нужные учебники для начинающих адептов, — но, если вы мне позволите ближе к вам присмотреться, то я смогу сразу ответить на ваши сомнения.

— Мне хотелось бы самой разобраться, все равно сейчас нечем заняться, — растерялась, и испугалась, что этот сильный маг, сможет узнать обо всех моих скрытых возможностях.

— Тогда, я вас оставляю, и не буду мешать, — к моему удивлению он не настаивал, и быстро распрощался, — если появятся вопросы, приходите ко мне, я с удовольствием помогу ответить на них. Мне будет приятно продолжить наше знакомство. Он, не спеша удалился, а я еще долго не могла прийти в себя.

— Да, занятная девочка, — думал о Льяне самый сильный Колдун — оборотень Волколап, шагая на прием к Императору, — ее такие ярко синие глаза мне кого — то знакомого напоминают, но эти черные волосы мешают вспомнить. Нужно, внимательней присмотреться к малышке, у нее явно есть дар, и это удивительно для девчонки из низшего сословия. Жаль, что она не разрешила мне пристальней рассмотреть ее ауру. Значит, девица умна, и не так проста, как желает казаться. Что ж, будет интересно узнать, кого к нам во дворец привезла прекрасная графиня, и ближе познакомиться с ее таинственной воспитанницей.

Через несколько дней пришла взволнованная Данара, но очень старалась не показывать своего возбужденного состояния, и обрадовала, что она добилась разрешения для моих занятий с Их Высочествами, принцем Юринаром и принцессой Карлиной. Император, очарованный своей преданной фавориткой, не смог отказать в такой малой просьбе. Бумаги и перо я могу взять в библиотеке, так же, как и книги. Еще она призналась мне, что очень занята важными делами с Аталлотом, и мы будем редко видеться. Но, через неделю будет бал во дворце, и я могу там присутствовать, как ее воспитанница. О нарядах и украшениях можно не волноваться, об этом позаботилась ее швея, а прическу сделает камеристка самой Императрицы. Данара, во дворец свою прислугу не брала.

— Нет, — сразу ответила я, не задумываясь, потому что чувствовала себя не готовой к выходу в свет, — это будет выглядеть не очень прилично в глазах гостей Императора, а для меня унизительно. Не обижайтесь, графиня.

Она немного задумалась, но согласилась со мной. Однако, наряд для бала все равно приказала мне доставить, на случай, если я передумаю. Это было великолепное платье, с открытым декольте, украшенное жемчугом и алмазами, нежного светло голубого цвета. Я долго крутилась в нем перед зеркалом, когда осталась одна, и грустила. Мне, как любой девушке очень хотелось пойти на мой первый бал, но быть там принцессой, а не переодетой поселянкой. Моя гордость княжны спорила с разумом лицедейки из вертепа, и, конечно, победил здравый смысл простой девушки. На бал не пойду, но за праздником понаблюдаю издалека. Этого хватит, чтобы сильно не печалиться.

Так за примеркой платья и самобичеванием меня и застал Граф Вилонт. В его глазах я увидела восхищение и удивление, но произнес он совсем другое.

— Малышка выросла, и талантливая лицедейка готова покорить своей красотой дворцовых кавалеров, — придал он своему лицу, как можно больше ехидства, — ты собираешься на бал «принцесса?»

— Даже, не думала, — все же обиделась я, но скрыла свои чувства. Этому хорошо научилась за последние годы, для бедняков иметь гордость большая роскошь. Нам нужно умело уходить от ударов, — только примерила наряд, что подарила мне моя госпожа. Он очень красивый.

— Почему? — тут же удивился граф, — для тебя это шанс, во всем блеске показать себя, — сменил Вилонт сарказм на простую насмешку, — может, кто и пленится твоей юной и симпатичной мордашкой. Мне, например, ты нравишься, но Даната запретила к тебе приближаться.

— Я дала себе клятву, — серьезно отвечала ему, прямо глядя в глаза, и он, смутившись, опустил свои, — никаких мужчин, ни каких романов и ни какой любви. У меня совершенно другие планы в этой жизни.

— Так в пылу сострадания к себе, говорила и моя кузина, — уже спокойно разговаривал он, развалившись в кресле, и дал прислужнику указание принести вина, — а теперь, она, подвергает себя смертельной опасности, чтобы доказать свою любовь и верность Императору, который не обладает этими чувствами, по отношению к ней. Вы, женщины, не постоянны во всем, вас невозможно понять.