Алексей Веселов - Как исправлять ошибки (СИ)

– А‑а, ничего, так, – спасибо Изаху, обучил меня общему языку, который был введен на Эгее с незапамятных времен. – Ты кто такая?

– То же самое я хотела спросить и у тебя, – голос у девчушки был чистый и звонкий, казалось, это ручей журчал, а не человек говорил. Впрочем, человек ли?

– Дог. Меня зовут Дог, – интуиция, которой за последнее время я привык доверять, вопила во весь голос, что это не простая девочка. – Прошу простить меня за вторжение в твои владения, дозволь пройти сквозь твои земли, напиться из твоего ручья и поесть плодов с твоих деревьев. Лишь усталость тому виной, что нарушаю я твой покой, не суди строго, о Прекраснейшая.

Я сам опешил от собственных слов. Они вырвались, словно за меня говорил кто‑то другой, кто‑то, кто лучше меня знает, что и как нужно сказать, что именно будет уместно. И этот кто‑то, несомненно, был прав, потому что взгляд девушки слегка смягчился, в глазах заиграли веселые искорки.

– Вижу, ты знаком со старым этикетом приветствия, – она снова склонила голову на бок и даже слегка улыбнулась.

Я позволил себе расслабиться. Убивать меня сразу она, вроде бы, передумала. Почему‑то я не сомневался, что ей это под силу. И тут над водой, прямо за спиной у девочки, почти касаясь ее босых ног, заклубился туман. А сама она неестественно вздрогнула и посмотрела на меня каким‑то новым взглядом. Более строгим и в то же время более доброжелательным. Даже цвет глаз как будто изменился, стал более темный, в сталь. Она протянула мне руку. Как завороженный, я встал и шагнул к ней. Она крепко сжала мои пальцы и легонько подтолкнула к туману. Интуиция молчала. Во всей этой нелепой ситуации не было ничего опасного. И все же я замешкался, обернулся к ней. Девочка покачала головой и с силой толкнула меня в грудь. На мгновение мне показалось, что вокруг вспыхнула радуга, а потом наступила темнота.

Под щекой было что‑то пушистое, но достаточно жесткое, больше всего похожее на ковер. Это где же я вчера так погуляла, что сплю на полу в чужой квартире? Уж явно в общаге такими коврами полы не застилают. Хорошо хоть голова не очень болит, значит, не намешала. Так, надо бы все же открыть глаза и оценить собственную дислокацию. Ну вот. А ковер красивый. Стул. Нет, скорее, кресло. Ноги. Хм… И какому психу они, эти ноги, принадлежат? Не в Техасе же я пила, в самом деле. Да и не носят ковбои таких высоких сапог. У‑у‑у! Аж до колена. Нет, даже выше. Кино здесь снимают, что ли? Ладно, и кто у нас в этих сапогах? Ой‑ой‑ой! Это не кино! В кино таких точно не бывает. Это аниме какое‑то!

Поза мужчины была расслабленной: ноги вытянуты, щека уютно покоится в ладони опирающейся на подлокотник руки. Нормальная такая поза человека, устроившегося отдохнуть или чего‑то дождаться. Но его лицо… белоснежные волосы идеально прямыми прядями падали на плечи, оставляя открытыми виски и лоб. Тонкие строгие черты молодого лица казались высеченными изо льда. Пара глаз невозможно‑золотого цвета неотрывно смотрела на меня. Я встретила этот взгляд и… Нет, я не могу описать, что случилось. Мы словно проникали в разум друг друга, не постигая при этом мыслей, а растворяясь в них, разделяя все прошлое и настоящее. Мне казалось, что я знаю его всю жизнь, или всю жизнь ждала. Я никогда не думала, что такое бывает на самом деле. Никогда не верила в любовь с первого взгляда. Я вообще в нее не очень‑то верила. Но даже от намека на мысль, что его может не быть рядом со мной, сердце начинало разрываться.

Хлопнула дверь, и мы оба вздрогнули. Невероятный, спонтанно возникший между нами контакт был разорван, но я все еще пребывала в эйфории от того, что только что случилось. Случилось со мной.

– Ой, граф, Дог, оказывается, уже проснулся! – прозвучал звонкий девичий голосок. – Значит, я правильно сделала, что принесла ужин и для него тоже.

Действительность обрушилась на меня ледяным душем. Дог. Это я. Так я себя называю в этом мире. И здесь я… парень! И я… только что влюбился… в мужчину! Это… это не правильно! Этого не должно быть! Нет! Не хочу!

Обида на мир, стыд, страх за свое будущее накатили с такой силой, что я застонал.

– Эй, парень, с тобой все в порядке? – низкий рокочущий голос, несомненно, принадлежал тому, кого назвали графом.

Я зарылся лицом в ковер в надежде никогда больше его не увидеть, забыть навсегда, страдая от этого, ужасаясь себе. Но покой и забвение мне не полагались. Сильные руки приподняли меня за плечи, поддержали голову. Его лицо склонялось так близко ко мне! Теперь я увидел, что оно обезображено тонким длинным шрамом во всю щеку: от уха почти до самого рта. Но мне оно от этого не показалось менее прекрасным. Я снова встретился с ним глазами. И только теперь понял, что с его стороны в этом взгляде не было ничего, кроме отстраненного любопытства и простого человеческого участия. Все было иллюзией. По крайней мере, наполовину. К сожалению, только наполовину.

Не знаю, откуда у меня взялись силы небрежно улыбнуться и сесть, скинув его руки.

– Все нормально, – ответил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, и, сообразив, что меня должно интересовать в жизни что‑то, кроме этого человека, спросил: – Где я?

– В башне звездочета Аля де Барануса, – из‑за плеча все еще склонявшегося ко мне графа высунулась симпатичная светловолосая девушка. – К тому же совсем не в своем мире.

– Это не новость, – я невольно улыбнулся в ответ на ее улыбку. – Я уже три месяца не в своем мире.

– То есть как? – граф и девушка недоуменно переглянулись, я пожал плечами. Но тут до меня начало доходить, что я сам не понимаю, на каком языке говорю. Это не был мой родной русский, но и всеобщим этот язык не был тоже.

– Ты хочешь сказать, – медленно начал граф, – что тот мир, Эгей, не был твоим родным?

– Не был, – кивнул я, стараясь на него не смотреть. – Я попал туда, не знаю как, совсем недавно.

– Маркиз ничего об этом не говорил, – пробормотал беловолосый мужчина.

– Наверное, не успел, – успокоила его девушка. – Насколько я знаю, больше всего он рассказал Винсу. Если Ася занят, вы можете спросить у него, граф. А я тоже не в курсе.

– Лера, хватит уже! Я же просил называть меня по имени! – поморщился граф. – И кстати, мы не представились нашему юному другу, – он снова повернулся ко мне. – Я Эрмот Делимор. Ты можешь называть меня по имени или по фамилии, но только, во имя богов, не упоминай этот треклятый титул!

– А я Леринея, – снова улыбнулась девушка. – Но все зовут меня просто Лера.

– Я… – мое прежне имя чуть было не сорвалось с губ, но я вовремя прикусил язык, – Дог.

– Если тебя это утешит, – невесело усмехнулся Эрмот Делимор, – ты не единственный, кого насильно вытащили из его мира. Мы все здесь – воины и маги, призванные без собственного согласия для спасения целой галактики, – он покачал головой. – Впрочем, не буду вываливать все сразу. Приди в себя, а потом кто‑нибудь боле сведущий тебя просветит.