Влад Михеев - Неправильный демон

— Бэримор, какого демона здесь происходит?!

Появившись в тут же секунду бес, тростью брезгливо оттолкнул пузатого карпа, перескочил, взмахнув крылышками, образовавшуюся лужу и замер передо мной.

— Милорд, я предупреждал, что нужно замкнуть периметр вокруг замка, иначе здесь так и останется проходной двор. А это — он обвёл бьющуюся в лужах рыбу — дань от гоблинского поселения.

Я недовольно скривился, он действительно говорил что‑то такое, но сейчас было не до того. Войско важнее, чем стены. Но и с такими визитами надо что‑то решать.

— А какого… таким… способом?!

На что бес лишь пожал плечами.

— Убрать в кладовые. Ужин у нас, так понимаю, будет из рыбных блюд?

Бес согласно кивнул, и исчез, чтобы через пять минут появиться в сопровождении замковых слуг и заняться сбором рыбы.

— Могу помочь — проскрипел Тиоманай.

После короткого разговора с ним, моя армия полнилась ещё одним героем, к сожалению, ограниченной подвижности, а я лишился тома Казначея. Зато, наконец, было на кого свалить дела по организации и управлению манором*. (*феодальное поместье в средневековых Англии и Шотландии)

— Ал, передай Искре, чтобы готовила армию к выходу. В гарнизоне остаются, 10 импов, две гончие и цербер. Гвардейцев к мастерской, будем снаряжать.

Мальчишка сорвался с места и, сверкая пятками, умчался куда‑то вглубь замка искать суккубу.

Наконец‑таки, добравшись до мастерских, я увидел вывешенные в ряд юшманы*. (*Кольчато — пластинчатый доспех. Кольчуга, усиленная стальными пластинами). Там же стояли, прислонённые к стене, гизармы*, павезы** и массивные эрзац — фальшионы***. (*Вид алебарды с длинным узким, слегка изогнутым наконечником, имеющим прямое, заостренное на конце ответвление. **Тип щита, широко применявшийся пехотой в XIV–XVI веках. Ширина павезы составляла от 40 до 70 см, высота — 1–1,5 м. *** Европейское клинковое оружие с расширяющимся к концу клинком с односторонней заточкой, без яблока и отдельной гарды.)

Из кузницы высунулся самый младший из гномов, прыснул в кулак и снова исчез. Звон молота о наковальню стал тише, на миг прервался тонкий голос ручника (кузнечный молоток), и снова зазвенел, заголосил, задавая ритм кувалде.

Через открытую дверь, вытирая крупные раскрасневшиеся от жара ладони о коричневый кожаный фартук, вышел Мастер Куланн и, в удивлении замерев, через секунду расхохотался в голос, глядя на мою мокрую фигуру, украшенную как кольчугой рыбьей чешуёй.

— Хамишшшшь, мастер. — Голос привычно сорвался в шипенье.

Гном, замолчав, огладил бороду, заплетённую в две косы и перехваченные простыми стальными кольцами, посмотрел на меня и произнёс.

— С чем пожаловал?

— Поинтересоваться, как идут дела.

— Ну как видишь, заказ твой мы выполнили, а доспехи из проклятой стали — почти выплюнул он слово "проклятой" — будут готовы к вечеру, с одним уже мастер Брокк возится, тогда же и заготовку к посоху получишь, да и одеяния для твоего шамана будут готовы. Мастер ждёт, что укажешь ему, чем чаровать.

— Хорошо. Скоро прибудут гвардейцы, подгонишь на них снаряжение.

— Будет сделано. — С деланным смиреньем произнес гном и скрылся за дверью, откуда раздался новый взрыв хохота.

— Твою, через седло, да вожжами по хребту. — Сплюнул на землю и отправился переодеваться.

Всё чаще и чаще приходилось пригибаться, тяжёлые еловые лапы, так и норовили ударить по лицу. В очередной раз увернувшись от колючей ветки, я спешился, отпустив кошмара. Неожиданно накатили воспоминания. Так же я пробирался по буреломам этого ельника, в свой первый день игры. Вот только тогда со мной была тройка егерей, а теперь Лукан в воровской гильдии, Дакон командует замковым гарнизоном, а Арнис, чёрт его знает, когда я увижу Арниса.

Наконец, пробравшись через переплетение ветвей и корней, вывороченных из земли деревьев, вышли на поляну фэйри, где перекусили местными огромными грибами — удача лишней не бывает. И вновь дорога, и тени веток исполняют причудливый танец, а лучи солнца, найдя дорогу в шатре ветвей, скользят по массивным фигурам разорителей, выхватывают серые тени гончих, носящихся вокруг отряда в поиске противника.

Еще полчаса пути, по пружинящему ковру старой хвои и зелёного мха, и войско вышло к точке моего появления в игре. Осмотрев поляну, развернул перед собой карту, пытаясь соорентироваться и понять по рассказу гворна, куда двигаться дальше. Учитывая, что местность вокруг была практически не разведана, сделать это было сложно. Спас меня тонкий свист. Из гигантских кустов черники весь перемазанный ягодным соком появился Алтрама.

— Здесь тропинка милорд. Гончие "говорят" нахоженная.

Я мрачно сплюнул под ноги, вот кто мне мешал исследовать поляну повнимательнее, когда начал игру, ведь неспроста же есть нахоженная тропинка, да и егерей надо было поподробнее расспросить, почему вызывали демона именно в этом месте. Но сделанного не воротишь, потому махнул рукой, и отряд двинулся по петляющей среди тёмных старых ёлок и молодых нежно зелёных елей тропинке, всё глубже и глубже уходя в лес.

В какой‑то момент стало понятно, что мы достигли границы места, о котором говорил гворн, уже привычный чуть мрачная атмосфера старого ельника сменилась. Старая хвоя и мох под ногами обращались невесомой серой пылью, а зеленый цвет елей сгустился до черноты обугленных, но так и не упавших, стволов. И какая‑то странная неживая тишина повисла над головами. И, тем не менее, мои демоны приободрились, уловив родные ветра пустошей, наполненные силой хаоса. Гончие, словно что‑то почувствовав, начали забирать правее, а вскоре и я ощутил обжигающей и невесомый ветер Инферно, дующий в нашу сторону. А следом за ветром пришла песня, злая недобрая песнь, тянущаяся на одной долгой ноте и отражающаяся от еловых стволов, чтобы эхом разнестись по сожженному, изменившемуся, но выстоявшему лесу, пропитанному огнем и хаосом.

Пара коротких жестов, и отряд взял находящуюся впереди поляну в клещи. Так же жестами отдал команду всем оставаться на местах, суккубам и гончим с церберами замкнуть окружение, а сам вышел на прогалину, и остановился, поражённый увиденным зрелищем. В центре поляны синим пламенем горела пентаграмма, и чёрный жирный пепел сгоревших деревьев кружился над ней. Багровые искры играли, то ли в кристаллах, то ли огромных драгоценных камнях, расположенных по углам магической фигуры. А в центре крутилась багрово — чёрная воронка, втягивая в себя пепел, то уменьшаясь, то вновь увеличиваясь в размерах, в такт какому‑то неведомому сердцу. Семь тёмных фигур, окружали пентаграмму, продолжая тянуть на одной ноте, то ли песню, то ли гимн, покачиваясь в такт мелодии.