Влад Михеев - Неправильный демон

Кроме оружия мне достались небольшие абсолютно черные, буквально впитывающие в себя свет, кристаллы, определяемые системой как осколки камней хаоса — видимо то, что осталось от взорвавшихся камней, ограничивавших пентаграмму призыва. Для чего нужны эти кристаллы я не имел ни малейшего понятия, но на всякий случай ссыпал все в инвентарь.

На этом хорошие новости закончились. Среди плохих, были тяжелые ранения Крита и Алтрамы. На мальчишке висел двенадцати часовой дебафф "без сознания", на Крите восьми часовой "тяжёлые раны", и тот и другой были не то, что не бойцами, даже передвигаться самостоятельно не могли.

Но дело требовалось доделать, поэтому, оставив с ними Искру, пару гвардейцев, и пяток импов с одной гончей в качестве разведчицы остальным отрядом выдвинулся к появившемуся на карте пятну, подсвеченному системой как скит демонопоклонников.

Всех семерых выживших еретиков взял с собой, они почему‑то до сих пор определялись как нейтральные войска — загадка, которую я надеялся в скором времени разрешить.

Марш — бросок через лес вымотал меня окончательно, тяжело спустившись с кошмара, оперся на гизарму, которую забрал у одного из своих гвардейцев. Чёрный демонический конь лишь насмешливо фыркнул, и перевел взгляд на открывшийся вид. Впереди лежала холмистая долина, заросшая молодыми липами и багульником. Деревья и кусты сбегали к самой воде, купая в ней руки — ветви, и розовые лепестки маленькими корабликами опускались на синюю водную гладь

Проводник из демонопоклонников жестом указал направление, на вытянутый и чуть изогнутый холм, горевший багрово — розовым пламенем цветущих кустов.

Вновь неловко взобравшись в седло, чем заслужил ещё одно насмешливое фырканье, я отдал приказ двигаться дальше. Гончие привычно заняли свои позиции, вынюхивая опасность, невысокие импы затерялись среди кустов, и лишь башни гвардейцев возвышались над этим цветущим великолепием. А в голове из какого‑то забытого далёка зазвучала старая мелодия Шаинского, а вслед за ней слова Морозова:

Где‑то багульник на сопках цветет,

Кедры вонзаются в небо…

Кажется, будто давно меня ждет

Край, где ни разу я не был.

Возле палатки закружится дым,

Вспыхнет костер над рекою…

Вот бы прожить мне всю жизнь молодым,

Чтоб не хотелось покоя.

Знаю, что будут, наверно, не раз

Грозы, мороз и тревога…

Трудное счастье — находка для нас,

К подвигам наша дорога.

Где‑то багульник на сопках цветет,

Кедры вонзаются в небо…

Кажется, будто давно меня ждет

Край, где ни разу я не был.

Вот только подвигов почему‑то совсем не хотелось, желалось покоя, да и вечная молодость в игре мне обеспечена. А вот от палатки и костерка, как в юношеские годы, я бы не отказался, и чтобы не орава демонов рядом, а старые друзья, которых не видел целую вечность, и какая‑нибудь очаровательная девушка напротив, да горячий чай, булькающий в котелке и пахнущий травяным сбором.

Из мечтаний меня вывел треск ломаемых веток. Лепестки цветов искрами пожара взметнулись в небо и опали на землю, устилая её персидским ковром, а в холме открылась арка прохода, ранее скрытая кустами.

Серые молнии гончих метнулись в проём, сразу за ними туда же протиснулись церберы и застыли по краям, прикрывая от возможных опасностей, следом за ними туда вошла оставшаяся армия, оказавшись в очередной долине, окруженной со всех сторон холмами. Сквозь зелень трав, перепрыгивая с камня на камень, бежал звонкий озорной ручей, чтобы скрывшись среди холмов, укрывающих долину, вынырнуть где‑нибудь у озера и скатившись с горки, присоединить свои струи к его водяному простору.

Демонопоклонник снова показал вперед, на центр поляны, и первым отправился в том направлении. Отряд и без моих приказов образовал поисковый порядок, и все же нападение мы прозевали. Вокруг взметнулось и тут же опало черное пламя, обозначив посреди разнотравья долины огромную гексаграмму, внутри которой оказался отряд. На каждом из лучей звезды стояла безликая чёрная фигура, а мои войны оказались заключены, каждый в свою n — грамму, из которой по каким‑то причинам не мог выбраться. И лишь я и семёрка пленных еретиков оказались свободны, хотя кошмар подо мной тоже не мог сдвинуться с места.

Спрыгнув с адского жеребца, я оперся на гизарму и потянул из ножен крис.

— Не стоит этого делать.

— Это ещё почему? — зло ощерился я, разворачиваясь на голос.

На границе гентакля стоял высокий седобородый мужчина, затянутый в черную кожу с тускло мерцающими заклепками из алой меди. Тёмный плащ с капюшоном скрывал лицо, лишь белоснежные пряди волос и окладистая борода, по гномьей традиции заплетённая в несколько кос и перехваченная медными кольцами, выбивалась из него. В руке мужчина держал посох, собранный из костей толи чудовища, толи демона, с багряным навершьем в виде треугольного кристалла.

— Я хочу поговорить, и от того, придём ли мы к согласию, будет зависеть всё остальное.

Мне показалось, что мужчина улыбнулась, а плащ вдруг взметнулся чёрными крыльями, подхваченный ветром хаоса, взвихрившемся вокруг его одинокой фигуры. От злого речитатива тёмных фигур, стоявших по углам гексаграммы, потянулись ниточки силы, впитываясь в кристалл посоха и заставляя его разгореться, кровавым багрянцем, сияние перекинулась на фигуру моего оппонента, укутывая его в кокон силы, плещущий языками хаоса в разные стороны.

Демонстративно медленно вложил крис обратно в ножны.

— Прошу — мужчина жестом указал на возникший, словно по мановению волшебный палочки, стол с парой резных кресел рядом. Черную с золотыми прожилками столешницу украшал медный поднос с бутылью вина и двумя стеклянными кубками.

Не дожидаясь повторного приглашения, покинул пентаграмму и, стараясь не кривиться от боли, уселся за стол, самостоятельно налив себе вина и тут же пригубив божественно — вкусный напиток. Мой собеседник, уселся напротив и откинул капюшон, обнажив смуглое, правильное, скуластое и совсем не старое лицо, с небольшой россыпью морщинок у глаз, наполненных какой‑то неземной чернотой.

— Угощайтесь, угощайтесь, — с улыбкой произнёс он, продолжая внимательно меня разглядывать.

Я не торопился отвечать, откинулся на спинку кресла и, постаравшись расслабиться, медленно цедил вино, оценивая свои шансы. Попробовал я так же понять, кого подкинула мне судьба, но кроме класса " демонолог" , вся остальная информация оказалась скрыта.

— Надо сказать, вы мне испортили ритуал. — Прервал возникшее было молчание мой собеседник.

— Надо сказать, это мои земли — скопировал я манеру оппонента.

— Номинально — усмехнулся в ответ еретик.