Татьяна Богатырева - Гильдия темных ткачей (СИ)

Хилл вздрогнул, порозовел и, наконец, поднял странно блестящие глаза на брата.

— О… — протянул Орис. — Признавайся, кто? У старика скрипача нашлась дочка?

— Черная Шера, — смущенно усмехнулся Хилл. — Ага, я влюбился без памяти. У тебя есть сто империалов?

Орис присвистнул.

— Ты положил глаз на любовницу короля? Или решил выкупить бордель Лотти?

— Маэстро просит за неё сто золотых. Взгляни, какая красавица, — он кивнул на витрину.

Орис оглядел разложенные на бархате скрипки и гитары, перевел недоуменный взгляд на Хилла.

— Не туда смотришь. Вон она, внутри, у левой стены.

— Нет там никого.

— Есть. Черная Шера. Ты бы слышал, как она поет! А какая отзывчивая и нежная…

Орис укоризненно покачал головой.

— У тебя лихорадка и тяжелый бред.

— Это у тебя бред, а у меня судьба! Мне надо сто золотых. Вон смотри, написано: сто империалов!

Наконец Орис разглядел медную пластинку рядом с черной гитарой. И правда, там красовалась цифра сто.

— С ума сойти, — рассмеялся он. — Гитара! Ну, брат… зачем тебе столько золота? Забирай так.

— Красть у учителя некрасиво. Мастер не одобрит.

Несколько мгновений Орис непонимающе смотрел на него, а Хилл старательно держал туповато-серьезное лицо. Но не удержал.

— Попался! Ты по… — он не смог договорить от смеха, на глазах выступили слезы.

— Ах ты, троллья отрыжка! — теперь уже схватился за живот Орис.

Выглянувший из лавки Клайвер застал их хохочущими над валяющейся посреди дороги метлой.

— И чем это вы занимаетесь, достопочтенный Кройце?

Оба брата обернулись одновременно, с одинаково смущенными лицами.

— Подметаем, учитель, — отозвался Хилл.

Метла будто сама собой оказалась у него в руках.

— Может, представишь своего друга?

— Орис бие Кройце, учитель. Мой старший брат.

Клайвер скептически оглядел их: ничего общего, кроме честных-честных глаз, черных и синих.

— Ну, раз брат… извольте отобедать с нами, достопочтенный Кройце.

За обедом Орис с удивлением наблюдал за сияющей экономкой маэстро, обхаживающей Хилла, словно любимого внука, и сияющим маэстро — он увлеченно травил байки о музыкантском житье-бытье. Братик же со знанием дела поддакивал да нахваливал Сатифину стряпню. Если бы Орис не знал точно, что Хилл познакомился с Клайвером всего час назад, ни за что не поверил. Все это выглядело, как настоящий семейный обед: любимый племянник в гостях у дядюшки.

— …Кройце, Кройце, — вдруг забормотал маэстро, прервав очередную историю. — Не тот ли Кройце, что доставляет грузы по всей Валанте?

— По всей империи, шер Клайвер, — с улыбкой склонил голову Орис. — Уверен, и вам доводилось пользоваться услугами нашей компании.

— Да-да! Несомненно!.. — Клайвер на мгновенье замешкался. — Похоже, я был неправ. Ваш батюшка же ведет дела с бие Махшуром?

— Разумеется, учитель, — ответил Хилл, словно не понимая, к чему клонит маэстро. — Его торговые суда — самые надежные в империи. И, конечно же, склады…

Клайвер огорченно покачал головой.

— А я-то подумал. Ох, вечно эти слухи…

Хилл сделал удивленные глаза: какие еще слухи? А Орис усмехнулся про себя: раз маэстро предпочитает не знать, кого взял в ученики, не стоит его разочаровывать.

— Так вот, — обрадовавшись разрешившемуся сомнению, продолжил Клайвер. — Тогда трактирщик и говорит…

После обеда Клайвер отправил Хилла домой за вещами, вручил ключ и велел прийти домой не позже, чем за час до полуночи.

— Меня не будет, дела. А завтра с утра… или после обеда… начнем заниматься. Можешь утром взять Шеру. — Маэстро хмыкнул. — Так уж и быть.

435 год, 2 день Каштана. Суард.

С разговора за клееварней прошли всего сутки, а Волчку казалось — неделя. Угорь всерьез взялся за муштру. Он не заставлял Волчка ни отжиматься на пальцах, ни защищаться с завязанными глазами. Всего лишь драться в паре с ним, сначала против Ласки, а потом против самого Ежа. К вечеру Волчок не мог пошевелиться от боли и усталости, а наутро все началось сначала: вместо того, чтобы шататься по городу, смотреть цирк и щипать ошалевших от праздничной свободы горожанок, Волчку пришлось драться. В паре с Угрем, в паре с Лаской, против пары и втроем против Ежа.

— Защищай фланг! Не закрывайся им, защищай! Держи на расстоянии, отвлекай!

Каждая ошибка сопровождалась болезненным ударом. К полудню у него рябило в глазах, взрывалась болью при каждом движении спина, а при мысли о еде выворачивало наизнанку.

— Хватит с него, — сквозь рой гудящих мошек пробился далекий голос Ежа. — Заберите у него дубину, разотрите и накормите.

Волчок еле разжал сведенные пальцы, выпуская тренировочный меч. Стараясь не стонать при каждом движении, доплелся до задней двери дома Ежа, уже не обращая внимания на грозное рычание бойцовых псов в вольерах и вонь.

Пока Ласка растирал, Волчку казалось, что он спит: все вокруг плыло, качалось и то гудело, то погружалось в тишину. За обедом стало чуть лучше, комната перестала кружиться, а лица расплываться.

— Ну что, живой? — усмехнулся Ласка, забирая у него кружку из-под чая. — Передохнул, пора заняться делом.

Волчок вздрогнул: избитые, растянутые и перегруженные мышцы на одну мысль о тренировках отреагировали вспышкой боли.

— А ты что думал, — растирая локоть, поморщился Угорь. — Переучиваться куда сложнее, чем учиться заново. Ничего, сработаемся.

— Слышал, к кому Мастер отправляет учиться белобрысого? — перешел к делу Ласка. — Как раз сегодня. Сходи, разведай, что и как. Может, пригодится.

— А тренировка? — заикнулся было Волчок, памятуя приказ Ежа: ежедневно по восемь часов.

— Хватит с тебя пока. Толку-то от калеки.

Калека не калека, а добраться до площади Единорога и полюбоваться на радостно хохочущих Свистка и Лягушонка Волчок сумел. И подглядеть в окно тоже. От идиллической картины в доме Клайвера его чуть не стошнило. И тут же захотелось убить, если не соперников, то хоть тощую уродину или старого альфонса со скрипочкой.

«Спалить к шисовой матери, — глядя на сверкающие блямбы на дверях лавки и дурацкие решетки, не способные остановить и хромого слепца, думал Волчок. — Никому из нас Мастер не предложил такого лакомого куска. Менестрели, сишах. Высший свет!»

Так, обдумывая развлечение, Волчок проводил братцев до улицы Оружейников. Заглянуть к дру Ульриху и узнать, о чем разговор, он уже не смог: на охранные руны гном не поскупился. Дожидаться братьев тоже не стал — шис знает, может, они и там чаи распивают. Достанет и того, что он уже узнал.

К дому Ежа Волчок вернулся задолго до заката, разбитым, голодным и злым. Тихо прошел на задний двор и остановился, глядя, как Еж гоняет Угря и Ласку. Казалось, все трое ничуть не устали: Волчок едва мог уследить за блеском парных клинков в руках учеников. А Еж… безоружный, мастер Теней скользил размытой тенью, раздавал обоим пинки и насмешливо комментировал промахи.