Сара Бет Дерст - Лед

— Отец Лес обитает в бореальном лесу, — сказала древесная девочка. — Мы поедем к нему верхом.

— Верхом на чем?

Словно не замечая ее, осина указала куда-то вдаль:

— Мне нравится вот этот.

Она имела в виду карибу, что пасся неподалеку; это был молодой самец. Он стоял к ним спиной. Почти вся зимняя шкурка уже облезла, но остатки ее клочьями свисали с широкой шеи и со спины. Он склонил голову к кустарнику и колотился рогами о ветви, шумя, как десяток маленьких барабанов. Стук заглушал чириканье птиц. Закончив, он поднял голову. Рога у него были окрашены красным. Касси снова услышала пение ласточек и дроздов. Девочка-дерево молнией метнулась к оленю.

Касси, улыбнувшись, последовала за ней. Так даже лучше, чем бежать с леммингом на руках. Осина вскочила оленю на спину и жестом подозвала Касси. Вцепившись карибу в загривок, она запрыгнула ему на спину. Из-за огромного рюкзака ей пришлось наклониться к его шее; позвонки животного впились ей в ноги.

— Беги! — скомандовала осина.

Он поскакал галопом, и остальные карибу бросились врассыпную. Его жилы звенели от напряжения, как бывает только у северных оленей: будто рвалась аптечная резинка. Касси подпрыгивала на его костлявой спине, а он, влекомый силой мунаксари, мчался, точно ветер. Она поняла, что они выбрались из тайги и попали в бореальный лес: свет изменился. Хвойные деревья загораживали солнце, и вокруг путников сгущалась тень. Олень бежал по хрустящим иглам и перепрыгивал через поваленные деревья. Ели тянулись темно-зелеными полосами, изредка перемежаясь светлой вспышкой осины. Наконец-то! Она почти добралась до Отца Леса!

Осина прокричала что-то, и карибу остановился. Касси подбросило вверх и швырнуло оленю на шею.

— Ой! — Ей сильно сдавило живот. Она отползла назад, за выступающие ключицы оленя. — Почему мы… — И тут она остановилась на полуслове.

Прямо перед ними между елей уютно примостилась живописная хижина.

Она казалась органичной частью леса: кора деревьев перетекала в древесину стен. Крышу заменяли замшелые камни. Касси улыбнулась: какой чудаковатый домишко. Дверь и окна симпатично обвивали дикие розы. В воздухе разливались ароматы розмарина и мяты. Над трубой зазывно вился дымок. Крошечный двор порос папоротником, а дорогу к двери обозначали широкие синевато-серые камни. Касси соскользнула с оленьей спины, и карибу ускакал прочь.

Открыв деревянные ворота, Касси ступила на первый камень. Она услышала перезвон, словно запела стайка птиц. Мимо нее по тропинке со смехом проскакала древесная девочка. Каждый камень пел под ее ногами — настоящий ксилофон птичьих песен. Касси проверила другой камень — он зазвенел и для нее. Широко улыбаясь, она прошествовала к двери.

Изнутри доносился аромат выпекаемого хлеба. Она глубоко вдохнула.

Осина распахнула дверь. Касси помедлила на пороге. Она прищурилась, и зрачки ее расширились. Внутри домик был темным, уютным и удобным, точно медвежья берлога. Секунду она постояла, привыкая к темноте, а потом увидела того, кто жил в этой хижине.

Старик, скрюченный и сучковатый, точно черная ель. Он бегал по крошечному дому, выметая грязь из углов и с потолка. Пыль висела в воздухе, как утренний туман. Старик что-то бормотал себе под нос. Девочка-дерево подбежала и крепко его обняла. Тот рассеянно похлопал ее по плечу:

— Да, да, дорогуша, — сказал он. — Но надо же как следует прибраться к приходу гостьи.

Отец Лес. Ей хотелось запеть или закричать. Медведь, казалось, был уже так близко, что она чувствовала под своими пальцами его мех и ощущала запах дыхания, слегка отдающего тюлениной. Касси прочистила горло.

Он хлопнул в ладоши:

— Наша гостья! — Казалось, он улыбается всеми морщинками. — Пожалуйста, проходи, вот сюда…

— Она нырнула внутрь, и он засуетился вокруг нее.

Кухня была битком набита разными шкафчиками и ящичками с резными изображениями кроликов и белок. Полки ломились от деревянных тарелок, мисок и кувшинов. Даже кран в раковине был деревянным. Единственным металлическим предметом была плита из кованого железа, на которой стоял старомодный чайник.

Углы кухни пропадали во тьме. Сквозь одну из открытых дверей Касси разглядела маленькую уютную гостиную, а другая открывала вид на спальню. Ничего похожего на замок Медведя со всеми его бальными залами, контрфорсами и винтовыми лестницами, однако ей тут нравилось. Тут она чувствовала себя спокойно и надежно, особенно после льдов и тундры.

— Вы Отец Лес?

Старик кивнул:

— Тебе нравится?

Он, наверно, имеет в виду лес, догадалась она.

— Да, лес прекрасен.

Он весь засиял:

— Тогда ты должна взглянуть на окрестности озера Абердин. Прекрасные канадские ели. А еще Пикок-Хиллз. Одна из моих лучших работ. Да, тебе надо объехать эти места. Поглядеть на мои осиновые рощи. И речные берега с порослью бальзамических тополей. Реки, конечно, в мою область не входят, но ох, эти берега!

— Простите, но…

— О, да, на ивы тоже посмотри. Заросли прибрежных ив! — Не в силах сдерживаться, он заскакал с ноги на ногу.

Он напомнил Касси рождественского эльфа, а то и самого Санта-Клауса.

— В следующий раз непременно, — улыбнулась она ему. Энтузиазм его был заразителен, и его самого было сложно не полюбить. — Я уверена, у вас отлично получается.

— Это благородное призвание. — На секунду его глаза сделались серьезными. — Именно благодаря мунаксари этот мир живет. — И он, снова заулыбавшись всем лицом, похлопал ее по руке. — Иди, садись.

Он провел ее в пустой угол и постучал по полу своей метлой. Там, где она коснулась древесины, вспучился древесный корень и распрямился под руководством старика. Отец Лес так же легко ваял из дерева, как Медведь — из льда. Она подумала про сады Медведя… теперь разрушенные. Но ничего, скоро они вернутся домой, сказала она себе. Лесной мунаксари похлопал по стулу-корню:

— Пожалуйста, позволь покормить тебя чем-нибудь. Ты, наверное, умираешь с голоду.

Он заспешил на кухню, и именно в этот момент у нее заурчало в животе.

— Спасибо, но у меня нет времени, — отказалась она. — Вы правы. Это я насчет мунаксари. Без Медведя весь медвежий род вымрет уже в следующем поколении.

Старик встал на цыпочки и стал заглядывать на свои полки:

— Здесь, в моем лесу, у нас есть самые разные деликатесы. Свежие листья папоротника? Сердцевины сосновых шишек? — Отец Лес наполнил поднос внесезонными ягодами и листьями странной формы.

Но она твердо решила не отвлекаться от главного дела — не сейчас, когда победа была так близка. Хотя мысль о еде ее соблазняла. Она ничего не ела со вчерашнего зайца.

— Мне сказали, что вы поможете мне добраться до замка троллей.