Андрей Васильев - Замок на Вороньей горе

— Да как? — Аманда фыркнула. — Черви, бабочки, пчелы… Улизнула бы.

— Что за чушь! — Анри повертел пальцем у виска. — На кой ляд ведьминой силе черви или бабочки? Да ну, ерунда какая. Что это за вместилище?

— Да и пес с ним со всем. Какая разница? — засмеялся я. — Труп Клауса есть? По деревне он не шастает? Людей не жрет? Вот и ладно. А остальное не наша печаль, мы подрядились от мертвяка Фюслер избавить, а не от наследия ведьмы.

— Вот и все, задачка сошлась. — Фюнц тоже хихикнул. — Чего мы к этой силе так привязались, а? Ну да, надо сделать так, чтобы она нам не навредила, но и только. Остальное и правда не наша печаль.

— Клауса-то этого как будем гробить? — Жакоб почесал затылок, сдвинув на лоб треух. — К дереву мы его как-нибудь пришпандорим, хоть бы даже попросту привяжем, а потом?

— Огонь, — уверенно сказал я. — Самое надежное. Спалим его ко всем демонам — и все. И пришпандоривать надо посерьезнее. Какая веревка? Он ее порвать может. Тем более веревка все равно сгорит, причем, возможно, даже раньше, чем этот Клаус окочурится. И побежит горящий мертвяк по лесу, лови его потом. Нет, все не то. Гвоздей попробовать раздобыть надо.

— А дерево? — снова засомневался Жакоб. — Оно, поди, тоже займется.

— Сильно не успеет, — неуверенно предположил я. — А потом потушим.

Мы еще минут десять пообсуждали детали, сбегали за околицу, где срубили несколько осинок для кольев (у хозяйственного Жакоба в заплечном мешке оказался топорик), насобирали хвороста, нашли хороший, высокий и крепкий дуб, который как нельзя лучше подходил для нашей цели, кое-как протоптали к нему дорожку, чтобы не вязнуть в снегу (точнее, это делал Жакоб, без которого мы были бы как без рук), а еще побеспокоили старосту и выпросили у него гвоздей преизрядного размера и даже молоток, правда, в счет нашего заработка. У старого скупердяя были и строительные костыли, добротные, стальные, длинные, которые вообще идеально подошли бы для нашей цели, но их он нам не дал. А купить было не на что — во избежание соблазна мы деньги в замке оставили, все, до последнего медяка.

В этих хлопотах пролетело время, оставшееся до полуночи, зато нам не было холодно. Наоборот, от нас валил пар — вот как набегались.

— Интересно, уже полночь? — посмотрела на небо Аманда. Небо было иссиня-черное, глубокое. Ярко светил месяц.

— Наверное, — пожал плечами я. — Летом хоть как-то понять можно, сколько времени, а зимой — поди разбери. Темнеет рано, светает поздно.

Между тем полночь наступила, в этом мы убедились минут через пять, когда на дальнем конце улицы появилась фигура, передвигающаяся вихляющей походкой. Она была похожа на куклу из вертепа, который время от времени давал представления на рыночной площади моего родного города, ею как будто управлял сверху невидимый кукловод, дергая за ниточки.

— Мне страшно, — прошептала мне на ухо Аманда.

— Мне тоже, — не стал скрывать я и приказал ей: — Давай, дуй на окраину и жди ребят там.

По идее все они четверо здесь, на улице, были и не нужны, но мы решили пока не разлучаться. Да и потом — лес, темнота, зима. Не стоит дразнить волков — их вой мы слышали, когда там бродили.

— Нет уж, — насупилась Аманда. — Надо всем вместе держаться.

Сейчас, когда ночной странник приблизился к нам, в лунном свете было уже хорошо видно, что это — натуральный мертвяк. Лицо у него было радикально-синего цвета, одежда вся драная, и левая нога неестественно вывернулась. Как видно, во время своих скитаний он где-то упал и ее повредил. Это было нам на руку, такой изъян мог замедлить его движение.

Мертвец подолбился в калитку, ведущую в один из дворов слева от дороги, неожиданно ловко перелез через скрипнувший невысокий забор, подошел к дому и заглянул в темное окно, а после в него постучал. Раз постучал, второй, реакции — ноль. Он обошел дом по кругу, постукивая по оконным стеклам пальцами, а после, судя по всему, добрался до входной двери, в которую и начал колотить руками и ногами.

— Не завидую тем, кто в этом доме живет, — пробормотал Анри. — Вот страху-то натерпятся сейчас.

— Им хотя бы тепло. — Ромул плохо переносил холод, он был уроженец юга. — Ребята, может, начнем? Сначала побегаем, а потом костер запалим. Так и согреемся.

— А и то, — согласился с ним я. — Чего тянуть?

Порядок действий мы проговорили несколько раз, а потому каждый знал, что ему делать. Самое опасное — роль приманки — я взял на себя. Очень мне не хотелось этого, но, сам не знаю почему, в тот момент, когда идея превратилась во вполне конкретный план, я сказал:

— Выманивать буду я.

Что меня подтолкнуло изнутри на этот поступок, я не знаю. Может, просто настолько сроднился с мыслью о том, что я не Крис Жучок, а Эраст фон Рут, что и поступаю теперь так, как это сделал бы он?

Мои соученики припустили по улице в сторону выхода из деревни, я же, выждав минут пять и отчаянно труся, приблизился к забору, за которым буянил оживший мертвец, и заорал:

— Эй, Клаус! Не надоело тебе людям спать мешать?

Удары в дверь стихли, наступила тишина. Ни шагов, ни шума, ни сипения с сопением. Ничего.

По спине пробежал холодок, и я спешно перешел на другую сторону улицы, мне стало у забора как-то очень неуютно. Я доверяю интуиции, мне Джок Трехглазый, мой учитель в воровских науках, не раз повторял: «Если чуйка говорит: „Не лезь“, — то и не лезь. Если говорит: „Беги“, — то и беги. Лучше почувствовать себя дураком или сволочью, чем лечь на плаху».

И не ошибся я. Эта тварь умела не только буянить, но и очень тихо ходить. Ведь даже снег не скрипнул, а она очень шустро перевалилась через забор шагах в десяти от того места, где я раньше стоял. Останься я там — и далеко не факт, что мне удалось бы сбежать. Не такой уж этот Клаус и неуклюжий.

— Псс, ш-ш-шс, — то ли сказал, то ли просопел мертвец, его глаза засветились зеленоватым цветом, губы раздвинулись, показав рот, полный зубов-иголок. Очень страшная картина, серьезно. И все это — еще и при свете луны. Брр!

Мы замерли, он — в полуприседе, причем мне начинало казаться, что поврежденная нога не доставляет ему никаких неудобств, я — в полной готовности припустить в сторону облюбованного дуба.

И еще. План-то мы придумали неплохой, только вот я уже не был уверен, что мы этого живчика вот так просто к дубу пришпандорим и прикончим, как предполагалось. Как бы это он нас не… того… Не употребил в пищу.

Мертвец дернулся в мою сторону, и я немедленно сорвался с места, да так, что ветер в ушах засвистел. Обернулся я только один раз и после этого еще прибавил скорости — покойник мчался за мной, причем моя догадка относительно ноги оказалась верной — ничего ему не мешало. Что ему одна неработающая нога, когда он своему передвижению еще и руками помогал, отталкиваясь ими от дороги. Ох и жуть!