Светлана Гольшанская - Северный путь. Часть 3. Три испытания Мертвого бога

В спальне Финист нашел лист бумаги и написал свою версию отчета в компанию, благодаря Герду за то, что она заставила его выучить грамоту.

Ненасытность Финиста порой пугала Майли. Нет, он не бывал с ней груб, не причинял боли и не неволил, но когда его глаза затмевала страсть, то он становился непохож на человека или даже зверя. Превращался в запредельное создание, названия для которого не существовало в человеческом языке. В эту ночь он был особенно яростным — терзал Майли почти до самой зари. Глаза удалось сомкнуть всего на пару часов, как кожу снова опалили горячие поцелуи. Умелые руки потянулись к потаенным местам, разжигая желание в расслабленных после сна чреслах. С губ сорвался слившийся с именем стон. Финист усадил ее сверху и подтолкнул в спину, чтобы она объездила его как дикого жеребца. Запрокинув голову, Майли понеслась навстречу гигантскому водопаду.

Заскрипела дверь. Раздалось громкое покашливание. Майли испуганно обернулась, прикрывая руками грудь.

— Извините, что отвлекаю, но у нас занятия, — без тени интонации сказал Николя с порога. — Жду через пять минут в гостиной.

Он вышел, захлопнув за собой дверь. Майли сидела в оцепенении, пока Финист не отпихнул ее в сторону и помчался за Охотником, на ходу натягивая штаны.

— Что стряслось? — окликнул его внизу Николя.

Финист призадумался, а потом выпалил:

— Ты спишь с моей ученицей!

Уголок брови Охотника пополз кверху.

— А ты спишь с моей. Будем считать, что мы квиты.

Финист зло скрипнул зубами:

— Я этого так не оставлю!

Николя присмотрелся к перевязанной порозовевшей тряпкой ладони.

— Надеюсь, ты не лазал в мой кабинет и не трогал мой меч, — он проницательно сощурился.

Финист сглотнул:

— Вот еще!

— Я уже готова, — позвала Майли, желая прекратить свару до того, как она успеет перерасти в драку.

— Я могу стерпеть многое, но если сунешься к моему оружию — пеняй на себя, — бросил на прощание Николя и повел Майли на улицу.

Финист провожал его свирепым взглядом.

Уже во дворе Охотник вручил Майли сверток с булочкой и флягу с теплым отваром.

— Завтракать придется на ходу. У нас мало времени, — объяснил он, когда они вышли на дорогу к городу.

Она улыбнулась и украдкой откусила от булки, слизывая с губ сливовый джем. Финисту не хватало внимательности и деликатности Николя. Ни словом даже не упрекнул за то, что она проспала условленный час, и ему пришлось стать свидетелем интимной сцены. И все-таки Николя оставался загадкой. Он не был похож на знакомых ей мужчин. Ледяная инаковость настораживала и отталкивала, несмотря на привлекательную оболочку. Хорошо, что Майли полюбила жаркое летнее солнце, а не эту ненастную зимнюю стужу. Всегда сдержанный и предельно вежливый, с застывшей улыбкой на устах, тем не менее, близко к себе Николя никого не подпускал, даже Герду, которая из кожи вон лезла ради этого. Словно единственный, кто может выбить из него живые эмоции — Финист. Хотя почему они постоянно вздорят? Вряд ли только из-за Герды. Говорят, если два пса хотят сцепиться, причины им не нужны.

Занимался теплый денек. По воздуху разливался хмельной аромат распускающихся листьев. Деловито гомонили птицы. Женщины, стуча коваными каблучками по брусчатой мостовой, с плетеными корзинками спешили на рынок, а мужчины на службу в ремесленные лавки или по другим делам. Николя с Майли вышли на узкую улочку, примыкавшую к главной площади, и постучались в один из старых богатых домов. Майли вопросительно глянула на своего учителя.

— Поможешь мне в одном дельце, — подмигнул Охотник. — Думаю, даже мертвеца вызовем.

Майли поежилась. За время обучения у Николя она немного обвыклась со своим даром, научилась не привлекать мертвецов и сдерживать страх, который жабой давил на грудь, мешая дышать. Получалось выполнять простые задания: угадать, жив человек или мертв, и указать, в какой стороне находится его могила, чувствовать места, где бродят неупокоенные или ютится нежить. Но вызвать мертвеца не получалось. Охотник говорил, что в первый раз проще всего совершать обряд над свежим трупом. Но кто позволит измываться над душами своих близких? Поэтому вызов покойника откладывался. Майли надеялась, что навсегда, но, похоже, Охотник сдаваться не собирался.

Дверь открыла полноватая женщина среднего возраста с опухшим от слез лицом.

— Доброе утро, госпожа Ауд, — почтительно заговорил Николя. — Бургомистр очень обеспокоен пропажей вашего сына и попросил меня поучаствовать в его поисках. Не могли бы вы рассказать о нем подробней?

Женщина поджала губы, вытирая лицо кружевным платочком.

— Да что вы можете? — срывающимся голосом ответила она. — Проповедник верно говорит, вы потеряли силу. Вот и демоны вас больше не слушаются. Заманили моего сыночка своими плясками под холмы и морят там, мучают, пока мое сердечко кровью обливается.

Николя шумно выдохнул и продолжил сочувственно улыбаться. Как у него скулы не сводит?

— Со всем уважением, но это не Дану. У них нет причины и…

— Да какие причины нужны остроухим тварям? Нелюди они. Спят и видят, чтобы нас всех по подземной реке отправить! — плечи Ауд затряслись от всхлипываний.

— Моя госпожа, уверяю вас, если ваш сын у Дану, то я отыщу его и покараю того, кто его похитил.

Женщина смягчилась:

— Вы думаете, он жив? Говорила я ему выбрать более спокойное ремесло, чем валить лес в Утгарде. Денег было бы меньше, но и опасности тоже. Ведь там столько злобных тварей бродит! А не послушал. Самостоятельности захотел. И чтобы жить отдельно. Да разве ж мы его со двора гнали? Или куском хлеба попрекали? Последним готовы были поделиться. А как иначе? Ведь он наша плоть и кровь. Вначале родители о детях заботятся, а в старости дети о нас — так испокон веков заведено. Только ежели он погиб, одним чахнуть придется. Никого у нас не осталась.

Ауд расплакалась в голос.

— Одолжите его вещь, и мы сможем точно узнать, на том он берегу или на этом, — предложил Охотник.

Хозяйка поспешила в дом. Николя шепнул Майли на ухо:

— Если мертв — просто кивни.

Майли неуверенно повела плечами. Ауд принесла старую фигурку лошадки и белую рубаху.

— Это была его любимая игрушка в детстве. И одежда. Он частенько забегал к нам за едой и приносил грязное белье, чтобы я постирала.

Майли взяла вещи и повертела их в руках. Лошадка была довольно искусной, а рубаха из дорогой плотной ткани. Видно, деньги у этих людей водились.

— Мне еще нужны имя и возраст, — тихо попросила она.

— Орм, двадцать лет, — коротко ответила Ауд.

Майли достала из-за пазухи амулет — подвешенный на красном шнурке шар из ивовых веток, внутри которого лежал кусок янтаря с нацарапанной на одной стороне пентаграммой. Амулет смастерил Николя, чтобы защитить Майли от враждебных духов и помочь контролировать дар. Иногда амулет подсказывал ответы на вопросы.