Джеймс Роллинс - Огонь ведьмы

Эр'рил прислушивался к нарастающему шипению.

— Змеи?

Бол покачал головой.

— Хуже. Гораздо хуже. Каменные гоблины.

Оба скал'тума принялись бить крыльями, пока Крал поднимался на ноги. Одно колено едва не подогнулось, и Кралу пришлось ухватиться за холку Роршафа. Скакун робко придвинулся к нему. Хотя глаза жеребца были широко раскрыты от страха, а шкура стала влажной от пота, Роршаф оставался рядом, готовый защищать хозяина.

Скал'тум у него за спиной продолжал смеяться, и смех этот был подобен скрежету камней в полосе прибоя во время шторма.

— Моя маленькая птичка с-сломала крылышко. Подойди ко мне, я все ис-справлю.

Крал услышал скрежет костистого крыла и когтей, приближающийся к нему сзади. Он остался безоружным! Когда он упал с лошади, топор выскользнул из его рук и теперь лежал в грязи у лап второго скал'тума. Крал озирался по сторонам в поисках хоть какой-нибудь палки или камня, но ничего рядом не было. Если только…

Второй скал'тум приближался к нему спереди.

— Нам пришлос-сь проделать долгий путь, чтобы добрать-с-ся сюда, и не помешает немного подкрепиться, прежде чем мы с-сровняем с землей этот домик и найдем девчонку.

Теперь оба скал'тума радостно шипели. Зеленая слизь капала с их когтей, они смотрели на него, как пес, пускающий слюни перед костью.

Рука Крала легла на одну из седельных сумок. Он развязал веревку и откинул клапан.

— И что делает наш маленький человечек? — прошипел зверь, остававшийся у него за спиной. — Хочет нас-с удивить еще одним с-сверкающим клинком? Ты не с-сможешь причинить нам вред, только раздразниш-шь аппетит.

Между тем Крал вытащил за длинное ухо свое «оружие» из седельной сумки. Это была отсеченная голова скал'тума, которого он сразил на рыночной площади. Горец поднял голову вверх, чтобы обе твари ее увидели.

— Не стоит слепо доверять темной магии! Я научился преодолевать вашу защиту.

Вид головы с длинным языком, свисающим из мертвых губ, произвел на чудовищ желаемый эффект. Крал догадывался, что скал'тумам уже много столетий не приходилось видеть своих убитых собратьев. Вид мертвой головы собрата заставил отпрянуть обоих монстров. Горец прыгнул вперед, и скакун последовал за ним, подчиняясь свисту. Крал взмахнул отрубленной головой в сторону скал'тума, находившегося впереди. Тот снова отпрянул — и горец успел поднять свое оружие.

Крал быстро провел лезвием по густой крови, сочившейся из отсеченной шеи.

— Ваша кровь на лезвии моего топора делает темную защиту бесполезной. — Он поднял топор, надеясь, что обман сработает. — Теперь мне не нужно солнце, чтобы расправиться с вами!

Скал'тумы были потрясены. Они ужасно устали, и им совсем не хотелось проверять на своей шкуре истинность утверждения человека. Горец вскочил в седло и коленями направил скакуна в сторону. Теперь оба врага находились перед ним.

— Мы убьем тебя, маленький человек, запомни эти с-сло-ва. Когда вес-сть о том, что ты с-сделал, дойдет до наших с-со-братьев, ты и все твое племя превратитес-сь в мясо на наших клыках.

— Мы будем ждать! Ваша кровь потечет по нашим горам, как черная река! — заверил Крал скал'тумов, разворачивая Роршафа, и пустил его вскачь.

Страх придал коню сил, и подкованные железом копыта загрохотали по холодной земле. Вот уже деревья замелькали по обе стороны тропы. Очень скоро их ветви скрыли всадника, и он облегченно вздохнул.

Крал мчался сквозь ночь, вдруг раздались раскаты грома, предвещавшие бурю. Он увидел, как молния осветила черные тучи, и в сердце смешались два чувства: облегчение — он только что избежал верной смерти, и стыд от содеянного. Он заставил Роршафа скакать еще быстрее, словно хотел убежать от своего неблагородного поступка. С губ коня слетала пена, но он повиновался хозяину и стрелой помчался вперед по лесу.

На сердце Крала камнем давило раскаяние, но вовсе не из-за того, что он бросил своих спутников в доме старого волшебника, — тут совесть его была чиста, он сделал все возможное, чтобы они спаслись, помогал им, рискуя собственной жизнью. Нет, его сердце сжималось от боли по другой причине — он солгал! С его губ слетели лживые слова! И он сделал это только для того, чтобы спасти свою презренную шкуру!

Крал натянул поводья Роршафа. Скакун встал на дыбы, пена полетела во все стороны, и он остановился. Над головой горца ударил гром, словно небеса возмутились, засвидетельствовав его ложь. Ледяной дождь хлынул на лес, тяжелые капли забарабанили по поднятому вверх лицу горца.

Ни один мужчина из его клана не позволил лжи осквернить свои уста. Слюна с его поганого языка потушила огонь чести семьи. Он совершил богохульство и больше никогда не сможет вернуться домой.

Крал пронзительно закричал, и его голос смешался с шумом дождя; он стал добровольным изгнанником.

Элена вцепилась в куртку Эр'рила — шипение гоблинов приближалось к ним со всех сторон. Сколько же можно? За прошедший день она видела слишком много ужасов. Девушка спрятала лицо в кожаную куртку воина. Сверху донеслись раскаты далекого грома, на короткое время заглушившие шипение. Когда гром стих, шипение возобновилось с новой силой. Элена осторожно открыла глаза и огляделась. Ей показалось, что к ним приближаются темные тени.

Сзади послышался голос дяди Бола:

— Я чувствую запах дождя из этого коридора.

Она оглянулась, дядя смотрел в туннель, ведущий влево.

— И шипение с той стороны не такое громкое.

— Давайте туда и пойдем, — предложил Эр'рил.

Элена щекой прижималась к груди воина и слышала, как бьется его сердце. Она сосредоточилась на этом звуке, чтобы заглушить отвратительное шипение.

— Бросай факел, — сказал Бол. — Рука потребуется тебе, чтобы нести девочку. Мы должны торопиться. Они могут пропустить нас через свои коридоры, если мы не будем задерживаться.

Элена позволила поднять себя, ощутив железные мускулы Эр'рила, и обняла его за шею, чтобы не упасть.

— Переместись мне на спину, — сказал он.

Она повиновалась и обхватила его ногами за пояс. Он поддерживал рукой ногу Элены.

— Не нужно меня держать, — сказала она ему прямо в ухо. — Если ты немножко наклонишься вперед, все будет в порядке.

Эр'рил так и сделал.

Элена сжала колени и переместила свой вес. Теперь она держалась надежно, похожие ощущения у нее были верхом на лошади.

— Я готова, — сказала она.

Положив руку на рукоять меча, Эр'рил кивнул Болу.

— Веди нас, — проворчал он, руки девушки слегка давили на горло.

Дядя поднял лампу и поспешно зашагал вперед.

— Держись крепче, — сказал Эр'рил девушке и пошел вслед за Болом.

Элена прижалась щекой к его шее, стараясь не мешать дыханию своего скакуна. Она ощутила его запах — лошадь и мускус, похожий на аромат земли. Элена вдруг представила его мальчиком, бегущим по полям возле дома в Станди: сильные ноги перепрыгивают через канавы, широкая грудь вдыхает воздух, полный желтой пыльцы, поднимающейся с весенних полей. Интересно, если бы они встретились детьми, могла бы завязаться между ними дружба?