Джеймс Роллинс - Огонь ведьмы

— Мы успеем, — сказала она, но Могвиду показалось, что она пытается убедить в этом себя.

Другая лошадь скакала впереди, она несла лишь одного всадника. Кобыла первой оказалась на вершине холма. Рокингем придержал ее и показал рукой вперед.

— Там впереди поляна. Мы направляемся туда? — спросил он. Снова хлынул холодный дождь. — Я не вижу входа в пещеру.

— Да, вход именно там, но он спрятан, — ответила Ни'лан, когда жеребец поравнялся с кобылой и поскакал дальше. — Торопись!

Пара лошадей начала спускаться вниз по склону. Их копыта скользили, мокрые ветки норовили сбросить Могвида на землю. Только крепко зажмурив глаза, он сдерживал крик ужаса. Вновь раздался удар грома, но сердце стучало в его груди едва ли не громче. Когда гром отгремел, Могвид понял, что тихонько скулит.

Он уже лишь чудом удерживался на спине лошади, когда их жуткая скачка прекратилась и Могвид осмелился открыть глаза. Всадники остановились на небольшой поляне. Опасаясь, что лошади вновь начнут безумную скачку, он соскользнул на траву и сделал несколько шагов в сторону.

Ни'лан показала на вход в пещеру, который охраняли корни дуба.

— Вот пещера, — сказала она Рокингему, когда тот остановил рядом с ней кобылу.

— Тихо! — прошипел он, предупреждающе поднимая руку.

Ноги Могвида напряглись. Он был готов бежать.

— Что такое? — прошептала Ни'лан и быстро оглядела поляну.

— Слушай. — Рокингем соскочил на землю, жестом предлагая Ни'лан последовать его примеру.

Могвид напряг слух, но услышал лишь шелест дождя в листве. Даже гром стих. Однако по напряжению в воздухе он чувствовал, что это лишь затишье перед настоящей бурей.

— Я ничего не слышу, — сказала Ни'лан, привязывая лошадей. На ее лице появилось недоумение, а потом глаза нифай широко раскрылись: — Крылья! Их больше не слышно. Бегите!

Рокингем уже бежал.

Но они опоздали. Трое беглецов не успели добраться до входа в пещеру. Две огромные фигуры, широко раскрыв крылья, грузно опустились на землю перед ними. Когти глубоко вошли во влажную почву и оставили за собой борозды, прежде чем чудовища остановились.

Как только Могвид их увидел, он закричал и от ужаса упал на колени. Две пары красных глаз внимательно изучали его. Черные крылья сложились за спиной, и он уловил запах гниющего мяса. Воздух наполнился злобой и ненавистью. Даже в своих самых страшных кошмарах он не мог себе представить таких жутких чудовищ.

— Маленькие мыш-ш-ки, куда вы так торопитес-сь? — прошипело одно чудовище.

Другое хрипло рассмеялось:

— Неужели вы рас-считывали убежать от голодной кош-ш-ки?

У них за спиной от ужаса заржали лошади. Кобыла пыталась вырваться, но не могла порвать веревку, которой была привязана к дереву. Однако жеребец сумел освободиться и поскакал по поляне — его глаза побелели от ужаса.

Один из зверей сделал молниеносный рывок за бегущей лошадью и вонзил когти ей в спину. Через мгновение клыки и когти уже разорвали живот жеребца, на холодную землю полилась кровь. Затем чудовище отпустило жеребца, позволив ему сделать несколько шагов. Внутренности несчастного животного волочились по земле. Скал'тум засмеялся, на его губах закипела кровавая пена. К счастью, чудовище было слишком голодно — в следующий миг оно расправило крылья и набросилось на жеребца. Теперь они уже не видели умирающего скакуна, но услышали его предсмертное ржание. Могвид зажал уши. В этот момент он и сам хотел умереть, чтобы положить конец ужасным звукам.

Наконец отчаянное ржание смолкло, и монстр отступил назад. На земле лежали останки, едва ли напоминающие прекрасное животное, — груда окровавленного мяса, костей и внутренностей.

Могвид прижался лицом к земле, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Через мгновение его вырвало.

Желудок еще не успел успокоиться, как он почувствовал взгляд чудовища на своей спине.

— Хорош-шо, что хотя бы один из вас-с умеет кланяться с-своему господину, — рассмеялось одно из чудовищ.

Когда Могвид поднял лицо, заговорило то чудовище, которое убило лошадь, от крови его морда почернела, лишь белели клыки в страшной пасти.

— Где девуш-ш-ка, которую мы ищем? — Чудовище указало на труп лошади. — Или кто-то из ва-с-с хочет с-стать моим вторым скакуном?

— Мы ничего вам не скажем, псы Темного Властелина, — храбро ответила Ни'лан.

Однако ее слова не смогли успокоить Могвида.

Ближайший зверь зашипел.

Из-за спины Ни'лан быстро заговорил Рокингем:

— Вы меня знаете, о лорды Черной Крови.

Ни'лан повернулась к нему. Ее глаза горели ненавистью. Рокингем не обратил на нее внимания.

— Я скажу вам, где прячется девчонка.

Эр'рил старался не утомлять старика слишком быстрой ходьбой. Если Бол снова потеряет сознание, то они потратят еще больше времени. Поэтому он поддерживал разумный темп, хотя его ноги рвались вперед.

Но когда воин посмотрел на седобородого старика, он понял, что эти тревоги были напрасными. После того как Элена передала ему часть своих сил, Бол выглядел совсем неплохо. Он больше не приволакивал ноги, и его дыхание выровнялось. Эр'рил мог бы даже ускорить шаг, если бы Элена не бросала на дядю тревожные взгляды. Он понимал, что девушку беспокоит энергия, наполнившая ее дядю. Именно этот взгляд и заставил Эр'рила сдерживать себя, пока они направлялись к дальней стене.

Тут Бол стал возмущаться:

— Даже пещерные крабы ползают быстрее, чем мы. Слышите, как шипят гоблины, они теряют терпение.

— Нет, дядя. Они держат дистанцию. Волк прикрывает нам спину.

Эр'рил отметил, что Элена верит лесному зверю. Она даже заявила, будто волк что-то учуял во влажном ветре. Хищник некоторое время стоял, подняв вверх нос, вглядываясь своими необычными янтарными глазами в темноту, и только после этого двинулся вслед за ними. Тогда и Элена пошла дальше.

— Волк у нас за спиной, — проворчал дядя Бол. — Звучит не слишком вдохновляюще.

— Мы не будем идти быстрее, — заявила Элена голосом, не терпящим возражений.

Лунный сокол, сидящий на ее плече, взмахнул крыльями, словно показывая, что никому не следует спорить с человеком, которого он выбрал.

Хотя они с Болом хотели идти быстрее, Эр'рил не стал ускорять шаг. Он вдруг понял, что в данном вопросе доверяет инстинктам Элены больше, чем себе и ее дяде, и от этой мысли чуть не споткнулся. Он доверяет ведьме!

Воин подумал о сотнях других молодых магов, которые начинали свое обучение. Многие из них становились высокомерными и упрямыми после того, как впервые почувствовали вкус магии, поняли свое могущество. Постепенно время усмиряло их гордые души — они понимали, что их сила тоже имеет пределы и вместе с новыми возможностями появляются опасности, а на плечи ложится большая ответственность за других людей.